Сколько Света себя помнит, ей было одиноко. Как-то сложилось, что с мужчинами не везло, будто крест на ней все ставили. И что этому сильному полу вообще надо? И красивая, и работящая, и добрая. А всё одно – семьи так ни с кем и не складывалось. Подруга, Тонечка, говорила, что выбирает Светка себе заведомо каких-то «с душком», тех, что воспитывать надо, быть им не женой, а матерью. И вот пристанут эти пиявки, присосутся и живут, пока она лямку с ярмом тащит. И поначалу ничего, семижильная, сдюжит. А потом на подруг насмотрится, у которых всё иначе: что муж не из дома, а в дом тащит, и плачет по ночам. И хочется ей тоже: и цветов красивых букетами, и конфет, и подарков каких-то.
А уж про ребёночка молчит. Эти сами, как дети, чего говорить. А потом поживут-поживут да из гнезда на волю выпархивают, будто время им пришло опериться. И снова Светка одна-одинёшенька. Слёзы в подушку прячет, чтобы другие не видели. Выплачется, марафет наведёт и на работу, а за ней шлейф стелется душистый. Никак опять полфлакона на такое извела, чтоб все не только видели, но и чуяли, что Светка идёт.
А мать её жалела, конечно, да говорила: не в мужиках счастье. А в чём же тогда, когда сердце любви и ласки просит? И сама Светка родилась в неполной семье. Отца не видела. Был, конечно, как не быть. В таких вопросах всегда двое участвуют, а вот в воспитательном процессе, как получится. И получилось, что Светка была, а отца у неё не было. Не знала она даже его. Других из детских садов забирали, а она с завистью смотрела на тех, кого папа на руки брал. Так и выросла. А теперь у неё какое-то ощущение собственной ненужности сложилось.
И отцу она не нужна, и женихам своим. И до того ей обидно стало, что однажды зашла она на «Одноклассники», а там ей какой-то Николай пишет.
«Привет. Паражон красатой твоей да глубины души. Хачу познакомится».
Светка была не из снобов, ошибки её не покоробили, наоборот, поняла она, что парень перед ней простой, звёзд с неба не хватает. Да и не словарь с ним Светка писать будет, а так просто ответит что-нибудь. Шмыгнула носом и ответ строчит.
«Привет. Небось, всем так пишешь?»
И сразу обратно прилетело.
«Толька тибе».
И понимала Светка, что человек лукавит, только обманываться хотела. Открыла свою фотографию, присмотрелась. Стоит она в платье чёрном обтягивающем до колена, на груди вырез шикарный. Красиво. Не зря похвалили. А вот следующее фото. Дома она у матери на диване, и так ножку на ножку положила аппетитно. Немного жуёт, лицо перекосилось, но ничего. Фигурка отлично смотрится, не удалят же из-за этого фотографию. А третья расплывчато вышла немного. Это у Тони рука дёрнулась, но Светка только потом фотки смотрела, когда они уже из ресторана со свадьбы уехали, не перефотографируешься. Но прав этот Николай, конечно, красивая Светка, видно сразу. А он вот так взял и подметил.
«Спасибо», - написала и ждёт, когда следующее сообщение придёт.
«Как паживаеш?»
Интересуется Николай.
Ну как она поживает?
Зарплату задержали. Месяц назад Лёнька ушёл к мымре какой-то. Там что-то кольнёт, там заболит. Но это понятно, оно после тридцати сыпаться начинает. Недавно пришла к терапевту, а он в ответ.
- Что вы хотите, милочка, - возраст.
Светка так на неё посмотрела удивлённо, но ничего не сказала. Рецепт забрала и домой лечиться.
«Чем занимаешься?» - вырывало её из задумчивости предложение.
«Поживаю хорошо», - отписалась на первый вопрос. Некультурно человеку, если спрашивает, не отвечать. Хоть и незнакомый, но все до поры до времени незнакомые. Взять хотя бы Лёньку. Его тоже не знала. В магазине на одну курицу смотрели. Она – купить, он – голодными глазами. Рассказал потом, что с работой не ладится, а мать из дома выгнала. Мол, сердца у неё нет для родного сына. Светка поначалу головой качала, а потом поняла: лодырь Лёнька. Деньги у неё из кошелька брал, прогуливал, а сам работу даже искать не собирался. Пожили они у Светки в квартире, которая от бабушки досталась, а потом сбежал он к другой. Наверное, та не пилила, чтоб на работу устраивался.
«Да ничего такого не делаю», - ответила Николаю и пошла его фотографии разглядывать.
Солидный мужчина, сразу видно. Деловой. В пиджаке каком-то плечи расправил. Стоит на набережной, люди позади. Лицо немного одутловатое. Вот мать бы обязательно сказала: пьёт. Но Светка решила, что ракурс неудачный. Пошла к другой. Тут с мужиками шашлыки жарит. Явно пьёт. В руках стакан. Но мало ли у кого фотографии какие-то. У них с Тонькой тоже есть, все люди, могут себе позволить в законный выходной. Зато друзей у Николая много.
А вот на огороде. Стоит с вилами в белой майке и трусах. Она сначала не поняла, может, шорты всё ж. Но нет, трусы. Зато хозяйственный, а судя по трусам – семейный. Вон сколько картошки за спиной посажено. Так, если придираться, можно любого заплевать. Этот не такой, тот рожей не вышел, а этот пьёт, а этот гуляет. Нет идеальных людей. Надо ещё разобраться, отчего отец от матери ушёл, чего ему не сиделось дома. Вздохнула Светка, своих вспоминая. Этим тоже не сиделось, паразитам. Но чего жалеть, надо идти по жизни дальше с поднятой вверх головой.
«Ты замужем?»
Светка даже улыбнулась от такой грамотности. Ни одной ошибки, может, нарочно её проверял, как отреагирует? А она ничего, нормальная.
«Нет», - скакали пальцы по телефону, пока она себе улыбалась.
И так слово за слово, познакомились, разговорились. И каждый день открывала Светка соц сети, чтобы посмотреть, о чём Николай пишет. А потом признался, так и так, сижу мол, за убийство.
Первая реакция – жаром обдало. Сидит Светка, глазами хлопает, на переписку смотрит.
«За убийство».
Раз пять перечитала. А потом он написал, что по неосторожности. Нет, ну разве можно за то человека винить?
И вот на свиданку к нему, как первый раз съездила, так поняла – влюбилась. Матери пока не говорила ничего, а как вышел на свободу Коля через пару месяцев по УДО, так к ней и приехал.
Накормила она его, обогрела и жить у себя оставила. А он так ничего выглядит, только б футболку не надевал. Руки у него все в наколках, заметные. Светка как-то обмолвилась, мол, ты поосторожней.
- Так и знал, что стесняешься, - ответил и головой покачал.
- Да нет, - запротестовала та. И больше ничего не говорила.
А потом пришёл черёд матери признаться. Она как увидала Николая, дар речи потеряла.
- Света, это что такое? – спросила, поправляя очки. Он же уголовник!
Зыркнул в её сторону Николай, из кухни вышел.
- Да мама, вот такая я, полюбила уголовника, - обиделась Светка.
Они потом долго не разговаривали. Мать отходила, Светка обижалась. Но недолго счастье длилось. Норов у Коли был крутой. Он уж и на неё руку поднимал, а она прощала. А тут опять с кем-то подрался, что человека в реанимацию отвезли. Вот тебе и по случайности. Поняла Светка, что и Николай не принц её. А сердце болело.
Пришла к матери, расплакалась, а тут звонок в дверь. Сосед новый квартиру купил, спросить про квитанции кое-что пришёл. И как открыла ему Светка, застыл с бумажками, глаз отвести не может.
Так и познакомились. Светка почти сразу ко Льву переехала. Имя, конечно, не подходящее было, совсем не лев, но зато хозяйственный, на работу ходил, не убивал никого. Так и расписались, а там и Настя родилась на радость родителям.
Только порой вспоминает Светка мужичков своих и крестится, что Бог упас.