Матвей ходким шагом шел к Никифору. Откуда только прыть в ногах взялась. Хотелось старику первым весть такую в дом принести. Своими глазами посмотреть хотел, как обрадуется Никифор, а то может и не обрадуется. Бог его знает. Только бы дома был.
- Время-то обедешное. Должен чай исти прийти. - думал Матвей про себя.
Возле своего дома на завалинке сидел Ефрем. Матвей частенько захаживал к нему поговорить, посудачить о жизни. Ефрем тоже любил поговорить. Вот и сейчас, увидев Матвея, встал, поклонился ему и подозвал к себе.
- Куда торопишься, соседушко. Садись, посиди со мной, отдохни.
- По делам иду, скорее надо. Дома исти еще не садились. Дарья ждет, чай. Некогда рассиживаться. Ужо зайду, уж не серчай.
Отговорился дед и дальше засеменил. Вот и дом, где Никифор живет. Лошадь у ворот не видно, во дворе кума тоже не видать.
Скрипнули половицы под ногами на крылечке. Зашел в избу, поклонился образам, перекрестился. Отец Никифора, Авдей, сидел на лавке и варил нитки.
- Проходи вперед, Матвей, - пригласил он, - Вот нитки варю. Не увидишь как пора придет валенки подшивать. Запасу, пока время есть.
- Ты чё, один что ли в дому-то?
- Фекла вон на печи лежит, не можется ей. Который день уж хворает.
- Чё с ней?
- Только Бог знает. Старая уж, может от старости, али продуло где. Малину завариваю, да пить ей даю, липовый цвет. Кашляет и дышать, говорит, тяжело.
- А Никифора то чё не видно?
- Сичас придет. Исти уж пора, а он все работает.
Авдей начал рассказывать, чем занимается сейчас сын. А Матвей как на иголках крутился. Сказал ведь Дарье, что придет скоро, а хвать вон как вышло, ждать приходится. Надо было лучше уж тогда с Ефремом посидеть.
Авдей убрал в сторону свое заделье, начал собирать на стол. Неумело, по-мужски, загремел ухватами, вытащил из печи на шесток горшок с варевом.
- Ох Феклуша, не ко времени росхваралась-то. Седни уж сам с печкой управлялся, Никеша скотину обихаживал. Лежит, не встает баба.
За дверью послышался топот ног, дверь распахнулась и вошел Никифор. Увидев Матвея, поздоровался с ним.
- Ты чё, дядя Матвей, по делу али так пришел?
- Так, шел мимо, да надумал зайти. Чёто тибя давно не видно.
- Так делов то много. Мать вон захворала. Приходится мине скотину самому прибирать.
- Вон оно чё. Кто хворает, кто выздоравливает. Вон у Парасковьи с Петром девка-то оклемалася седни.
Никифор уставился на деда.
- Как оклемалася.
- В сибя пришла, говорить начала, да ноги только плохо еще валандают. Ну так полежи-ко столь.
Парень не очень-то поверил деду. Скорее всего очередная сплетня по деревне прокатилась. Вот только третьего дни был он у Нюрки. Как лежала, так и лежала. Но Матвей начал рассказывать, как это все случилось. Кто знает, может и вправду испуг испугом вылечили.
- Ты дядя Матвей куда сичас. А то давай до дому-то подвезу. Лошадь вон на улице привязана.
- Так домой мине и надо. Я уж давно шатаюсь. Заждались чай миня. Исти не садятся. Вот хорошо-то и ноги не мять.
Авдей и опомниться не успел, как Никифор выскочил из избы, а за ним и дед Матвей откланялся. Они уселись в телегу и совсем скоро уже были на месте. Матвей удовлетворенный увиденным пошел домой.
Никифор же, в два шага оказался в избе. Перешагнул порог, даже поздороваться с хозяевами забыл, уставился на Нюрку, которая довольная сидела на своем топчане, как малое дитя, в подушках, чтобы не завалилась на бок.
Никифор подошел к ней, все еще не веря в увиденное, присел возле ее ног, положил голову на ее колени и замер на какое-то время. Он чувствовал, как девушка гладит его по голове и тепло, исходящее от ее рук, разливалось по всему телу.
Нюрка, я уж не чаял, что ты выздоровеешь. Приколдовала что ли ты миня. Спать не могу, все про тибя думаю. - бормотал он чуть слышно.
А у Нюрки капали слезы из глаз прямо на склоненную голову парня. И он каждый раз вздрагивал, когда слезинки обжигали его.
- Ты чё одна-то. Где все?
- Мама ушла, помощь отрабатывает, Варька овин караулит, тятенька с братьями работают. Захарка только где-то на улице гуляет. Мама-то ему наказала, чтобы миня караулил, да куда я денусь.
Нюрка рассказала, как опамятовалась от испугу. Теперь она даже смеялась, вспоминая, как мать с Дарьей, чуть не перелетели через нее. Только говорить ей тоже еще было трудно, иногда язык начинал заплетаться.
- А тятенька то и не знает, вот удивится, как увидит.
Никифор так бы и сидел около любимой. Да дела не давали рассиживаться. Время такое сейчас. Поэтому наказал Нюрке, чтоб она больно то не надсаживалась. Нельзя сразу-то после долгого лежания вставать. Как бы хуже не стало. Пообещал вечером, как с делами управится зайти и нехотя вышел из избы.
Дома ничего не понимающий Авдей выглядывал в окошко сына. Куда он подорвался так скоро. И не сказал ничего. Как назло отец не слышал, о чем разговаривал Матвей с сыном, поэтому и недоумевал сейчас, что же такое стряслось. Наконец он увидел свою лошаденку в окошко, в телеге сидел Никифор. Слава Богу, ничего страшного не случилось, едет, да еще и улыбается.
Никифор словно на крыльях влетел в избу. Даже скрипучая половица на крыльце не успела скрипнуть под ним.
- Тятенька, Нюрка то в сибя пришла. Сидит, разговаривает. Только вот ходить еще у нее не получается. Он обнял отца, приподнял его и закружил по избе.
- Да что ты, ошалел что ли. Ребра то все переломаешь. Сам то как медведь. Вот дурной. - заругался Авдей.
Они сели есть похлебку, которая уже успела остыть. Но Никифор даже и не заметил этого.
- Мать-то не евши? -спросил парень отца. Вот ведь напасть. Нюрка на поправку пошла, так мать захворала.
- Давал я ей. Похлебала немного. Больше, говорит, не лезет. Мало совсем съела. Силы то не будет, если исти перестанет.
Авдей сидел, слушал сына и не узнавал его. Будто другой парень сидел за столом и говорил, говорил не переставая. Куда его все время молчавший Никеша делся. Как подменили за этот час парня.
Никифор завел разговор про сватовство. Тут отец осадил его.
- Погоди со сватовством-то Мать вот выходится. Не дело это, мать в лежку лежит, а ты свататься пойдешь. Не по божески.
Никифор и сам понимал, что пока про женитьбу рано говорить. Да и Нюрка-то на ногах еще не стоит. Придется снова ждать. Авдей только головой покачал. Вот ведь не вовремя Фекла захворала. Пропадут они в доме без бабы. Была бы сноха, так и думушки то бы не было. А ну как Фекла не встанет или заваляеется. Чего тогда делать. А пока им, как двум бобылям, придется привыкать все дела делать.
И вновь покатилось времечко, как и прежде. День сменялся ночью, сентябрь пролетел, октябрь наступил. Фекла потихоньку вставать стала, с печи слезала. Хоть и была еще слаба, но копошилась в упечи, припасала варево на другой день. Только вот хлеб месить силы ей не хватало. Научила Никифора. Мужик сильный. Его то лапищами квашенку шутя вымесишь.
А Никифор и не противился. Рукомесла за плечами не носить. Он и утром к матери подходил, да учился, как хлеб на караваи разделить, сколько закваски оставить, как в печь на лопате хлеба посадить. За месяц научился всем бабским делам.
Нюрка тоже шла на поправку. Ходить потихоньку начала, Лен гребнем чесала. В этом году отец поле льняное засеял. и радовалась Нюрка, что у них все не хуже, чем у других. Вот и полотна в этом годе наткут.
В один из хмурых осенних дней сказал ей Никифор, что на Покров сватов пришлет. У девки аж сердце зашлось от радости. Сколько долго она ждала этого. Думала уж никогда не дождется.
В тот же день Нюрка сказала матери с отцом, что на Покров сваты придут, чтоб готовились родители к этому дню. Парасковья тоже была обрадована этим известием. Уж и не чаяла она свою дочку замуж выдать. А тут такой жених завидный придет свататься. Хоть и не считалась эта семья зажиточной, но жили без нужды. Даже в голодные годы никто из этой семьи не ходил побираться.
Сватанье прошло не хуже, чем у других. Все чин по чину, и сватьев со свахой встретили, и стол для дорогих гостей накрыли. Деревенская сваха долго и красноречиво расхваливала жениха, его достоинства. Уж кто кто, а она-то знала, что Парасковья была бы рада любому жениху. Но обычай есть обычай, из песни слова не выкинешь и все сватовство шло, как река бежало.
Потом настала пора Никифора. Он поклонился в ноги Парасковье с Петром. Рассказал как люба ему Нюра, попросил согласия, чтоб отдали родители свою дочку ему.
- С нас то какой спрос, спрашивай с дочери. Ей жить дальше. Как она скажет, так и будет. Неволить ее мы не будем. Зови, мать, девку -то.
Парасковья ушла за занавеску в упечь, где дожидалась Нюра. Сердце девушки казалось было готово выскочить из груди. И страшно ей было, что вдруг да что-то не понравится сватьям и остановят сватовство. Откинув занавеску, Паша вывела за руку свою дочь.
Нюрка к Никифору вышла в новом платье, алая лента в косе. Никифор сперва и не узнал ее, так разрумянилась, похорошела его невеста. Она стояла смущенно опустив голову. На вопрос, согласна ли она выйти за него, кивнула головой и тихо, почти неслышно прошептала, что согласна.
Потом все сидели за столом и обсуждали, когда свадьбу играть. В этом году времени оставалась не так уж много. Надо успеть до Филиппова дня, дальше пост начнется и венчать в церкви не будут. А там уж только после святок.
Авдей не хотел затягивать со свадьбой. Пока Фекла выздоровела, надо успеть, а то кто знает, чего там дальше будет. Да и чего тянуть-то, раз все решили. Парасковья было заикнулась про приданое, но Авдей только рукой махнул.
- Нам жена сыну нужна А уж приданое какое будет, такое и будет. А Нюра девка работящая, она сама как золото.
Свадьбу решили гулять 10 ноября. До заговенья четыре дня. Как раз успеют нагуляться, наплясаться и все приесть, что настряпают. Напоследок Парасковья отрезала от каравая краюху хлеба, завернула ее в новую холстинку и вручила свахе. С ней и пошли сваты домой, показывая всем, что сватовство состоялось.
Дарья выглянула в окошко, когда сваты выходили из дома.
- Глико Иван, с хлебом идут, сосватали знать.
- А чё не сосватали то. Никифор хотел женится и Нюрка замуж хотела. Чего еще выкобениваться то. Теперь свадебку сыграют да и будут жить поживать.
- Фекла то совсем ослабела. Не работница. Без снохи пропадут мужики-то. Никифору-то хоть как жениться надо было. И так уж перестарок. - подал свой голос дед Матвей с печи.
Дарья присела к окошку и задумалась. Вот ведь мужики-то какие. Им работницу в дом надо. В другое время Авдей и заартачился бы, а тут на все согласен. Только бы женить Никифора скорее. И от этой думы ей стало грустно. Наверное и ее сватать в свое время поехали, как совсем невмоготу стало мужикам без бабы жить.