Начало недели выдалось спокойным. Европейский лесной мышонок, зимующий у нас в доме (теперь под бдительным оком всех домочадцев – в клетке), кажется, начал к нам привыкать: внимательно слушать, что мы ему говорим, повторять за мной отдельные телодвижения (я руки кремом мажу – и он умывается), подбегать к прутьям, чтобы понюхать предложенную ему пищу, и спать несколько часов в день, забравшись в отказанный ему носок, случайно зацепившийся за яблоневую ветку (по ней мы бегаем туда-сюда, когда нам скучно или хотим свесить хвост) на манер норки.
И всё было бы хорошо, если бы в свободное от нашего внимания время мышь не висел на углах клетки, настойчиво пытаясь то ли прогрызть металлические прутья, то ли раздвинуть их головой.
Со временем у него над носом образовалась маленькая проплешина, но так как вёл он себя, в целом, активно, с удовольствием грыз всё, что бы я ни подносила к клетке (и даже один раз куснул меня за палец – совсем не сильно, любя, только кожица слезла, но, думаю, можно считать, что мышь – здоровый!), и, наконец-то, подстроил под себя чайную коробку (прикрываясь во время сна болтающейся внутри картонкой как стенкой-одеялом), где, как мне казалось, радостно пища, проспал целых пять часов, то резкого беспокойства у нас ничего не вызвало, и тут… наступил четверг!
На месте проплешины, которая стала в два раза больше, потихоньку начала образовываться кровоточащая язва. Муж, восхищаясь упорством пытающегося выбраться из клетки мышонка, не кстати заметил, что крысы в таких случаях могут отгрызть себе лапку.
Всю ночь мне снились кошмары. К пятнице я стала думать, что делать, но ничего умнее, чем - выпустить мышонка назад в подсобку, сказав мужу, что он сбежал случайно – мне в голову не приходило.
На самом деле, в начале недели мы его планировали выпустить, так как предполагалось, что ко вторнику в Риге установится стабильный плюс, но как-то быстро стало понятно, что зима никуда не ушла (в воздухе то падал мокрый снег, то лил снежный дождь), и зверёк остался дома.
Насколько я поняла, в природе европейские лесные мыши зимуют в норах. На холодное время они запасают до 5 килограмм пищи. Так как от зимы у нас остался один февраль, то мы решили, что мышонок вполне справится с адаптацией, если мы сделаем ему в лесу на первое время небольшую норку, в которую положим его любимый носок и небольшой запас еды. Но для того, чтобы этот план запустить в действие требовалась мягкая тёплая земля (а она была насквозь промёрзшей, и не давала возможности даже попробовать сделать пробную норку для мышонка) и… здоровый нос, который в пятницу выглядел настолько ужасно, что к вечеру я уже начала хаотично делать… хоть что-то, только, чтобы мышь не тыкался им в прутья клетки!
В начале я закрыла весь «потолок» плотным картоном, но это не помогло. Затем решила весь вечер следить за тем, что Мышаня делает, и прогонять каждый раз, когда он суёт свой нос, куда не следует (самая глупая идея на свете, так как зверёк ко мне привык и пугаться не собирался!). Потом стала просить мужа принести с улицы доски в надежде, что мышь от злости, что не может выбраться, переключится на них и даст уже, наконец, своему носу отдохнуть.
Поначалу муж отнёсся к моей идее скептически. Честно говоря, я и сама смутно понимала, почему так настаиваю на досках. Смысла в этом не было никакого. Но так как Мышаня тоже вёл себя, в общем, бессмысленно (проявлял безграничное доверие и в то же время грызся так, что причинял себе боль), действовать приходилось интуитивно, как, впрочем, и просто приходилось действовать, поскольку ничего другого не оставалось, так как везде был сплошной тупик!
Как только мы обложили досками клетку, Мышаня, робко косясь на нас, просунул свой нос между вертикальными прутьями и попробовал на зуб доску. Поняв, что ругать его никто не собирается, он стал грызть доску всё более уверенно, переходя от одной выгрызенной выемки к другой. Так продолжалось несколько часов. Утомившись, мышь отправился спать, но… через полтора часа выскочил из чайной коробки как ошпаренный, проверил на месте ли доска (и мы – в придачу!) и довольный вернулся назад, чтобы спокойно проспать несколько часов кряду, ни разу не пискнув!
Когда мы все успокоились, я вспомнила, что дней десять назад, когда мы только посадили Мышаню в клетку, в одной из статей мне встречалась информация о растущих у мышей зубах, которые нужно обязательно стачивать, иначе они начнут прорастать в челюсть и приведут к гибели животного. Помню, я тогда сильно удивилась, но особого значения прочитанному не придала, так как: с одной стороны, мне казалось, что автор статьи сильно преувеличивает, а с другой, мышь у нас грыз и семечки, и жёлуди, и яблоневую веточку, и те же прутья, и вроде бы этого должно было хватать для того, чтобы держать зубы в порядке. Смущало меня и то, что, когда у нас началась вся эта история с носом (и я подумывала о том, что что-то не так с нашей самодельной клеткой), на сайте магазина зоотоваров мне не встретилось ни одной клетки для мышей/крыс, в которых бы были доски!
Сами клетки – преимущественно металлические, с периодически встречающимися разноцветными пластмассовыми конструкциями (домик, горка, колёсико и т.п.), либо частично пластмассовые, не содержали и намёка на то, что мышь должна точить зубы, между тем, как лично у нас ДОСКА стала любимым предметом, от которого Мышаня поначалу даже боялся отходить, чтобы не унесли! То есть, когда он нагрызался, то просто стоял, упёршись зубами и лапами в дерево, и как будто говорил: «Не отдам!».
Все выходные мышь грыз доску. Когда ему нужна была новая, ещё не погрызенная сторона, он подходил к металлическим прутьям клетки и имитировал то, как грызёт доску! Коммуникация была восстановлена. Жизнь стала налаживаться. Нос – зарастать. И, наконец-то, мышь действительно начал спать, уходя в чайный домик в пять часов вечера и просыпаясь в три ночи. Правда, от привычки просыпаться и проверять наличие доски (хотя, возможно, он просто встаёт, чтобы немного попить и перекусить), он так и не избавился.
Раньше я крайне негативно относилась к тому, как грызутся мыши. Звук этот меня и пугал, и раздражал. Сейчас, когда я понимаю, насколько это важно для зверька (глупо предъявлять претензии тому, кто просто пытается спасти свою жизнь), отношусь к происходящему… философски. За нашим Мышаней мне и вовсе нравится наблюдать, поскольку грызёт он настолько…самозабвенно (вгрызаясь всем телом – мышцы напряжены, уши назад, глаза чуть ли не зажмурены от удовольствия, а может для того, чтобы в них щепки не летели, а-ха-ха), что оторваться от этого зрелища просто невозможно: всё равно что заставить себя отвести глаза от мерно колеблющегося язычка пламени или спокойно текущих речных вод.
Как всё начиналось:
Материал оказался полезным? Ставьте лайк. Подписывайтесь, чтобы не пропустить новые статьи.