Продолжение. Начало вот тут.
Первым шаг к экранизации "Чонкина" сделал Эльдар Рязанов. В конце 1987 г. он написал в Мюнхен Войновичу небольшое письмецо.
Здравствуйте, Володя!
Не знаю, помните ли Вы меня — нас когда-то, тысячу лет назад, знакомил К. Воинов. У меня возникла одна идея. Я давний поклонник Вашей книги «Похождения Ивана Чонкина» и мечтаю осуществить ее экранизацию. Осуществить эту постановку — дело непростое, но, думаю, в принципе возможное: у нас сейчас много изменилось в лучшую сторону. Чтобы это стало реальностью, очень многое зависит от Вас. На данной стадии — это моя частная инициатива. Напишите мне, что Вы думаете по этому поводу. Если Вы пришлете положительный ответ, я начну действовать.
С дружеским приветом,
Эльдар Рязанов. Москва, 26 декабря 1987 года.
Войнович обрадовался возможности экранизации "Чонкина", правда, его немного покоробила фамильярность Рязанова.
Я ему ответил с максимальной вежливостью. Он мне «здравствуйте», а я ему «многоуважаемый», он мне «Володя», а я ему «Эльдар Александрович»
При этом Войнович сообщил режиссеру, что права на экранизацию "Чонкина" принадлежат английской фирме "Портобелло", которая выплачивает писателю ежегодно определенную сумму за эти права. С владельцем этой фирмы Эриком Абрахамом Войнович был в дружеских отношениях. Абрахам согласился, чтобы Рязанов из СССР снял фильм по "Чонкину".
И Рязанов начал действовать. Опубликовал в "Огоньке" статью "Великодушие", где сообщал, что хочет экранизировать "Чонкина", но этому мешает то, что Владимир Войнович лишен советского гражданства. И когда решится вопрос с восстановлением гражданства писателю — неизвестно. А Рязанов ждать не хочет, он уже старенький, и хочет снять фильм побыстрее.
Мне думается, пришло время, и надо способствовать возвращению советского гражданства тем, кто был неоправданно лишен его по произволу, беззаконно, из-за чиновничьего самодурства, из великодержавной спеси и чванства. Понимаю, что не все смогут или захотят вернуться в СССР, ибо по разному сложились судьбы изгнанников. Но это уже их дело. То, что было отнято, и отнято несправедливо прошлым правительством, должно быть возвращено нынешним. Причем, как мне кажется, это надо сделать без всякий условий, без требований покаяния и самобичевания. Великая страна должна быть великодушной.
Вот это — "страна должна великодушно простить", очень не понравилось Войновичу
Великодушие проявляют к преступникам, кем я все-таки не был. Вообще все письмо щедро сдобрено чисто советскими демагогическими приемами и оборотами вроде слов «наше Великое Государство» (и существительное и прилагательное с большой буквы).
Я таким стилем никогда не владел, оттого и судьба моя сложилась так, как сложилась. В данном случае я говорю не в похвалу себе и не в укор Рязанову. Человек, работавший в советском искусстве, если хотел чего-то легально добиться (а я когда-то хотел), должен был уметь разговаривать с советскими чиновниками на понятном им языке. Используя принятые демагогические обороты, ритуальные выражения и к месту употребляя заглавные буквы.
Потом я узнал, что Рязанов все свои шаги делал только с разрешения высшего начальства. Даже на написание первого письма мне испросил разрешения у тогдашнего второго человека в Политбюро Александра Яковлева. Тот разрешил с оговоркой, что Рязанов должен подчеркнуть, что это письмо — его частная инициатива. Что тот и выполнил.
Но как бы то ни было, Рязанову удалось организовать поездку Войновича в СССР, а также, чтобы отрывок из романа был опубликован в еженедельнике "Неделя". Больше всего Рязанова волновал вопрос о том, как избавиться от "Портобелло"
Честно говоря, наличие «Портобелло продакшн» меня беспокоило. Нам англичане в создании фильма о Чонкине были совершенно ни к чему. Съемки надо было вести в русской деревне, а не в английской, играть должны были русские актеры, а не заграничные. Вообще всю ленту надо было сделать ядреной, с элементами ерничества, близкой к лубку, ибо вещь глубоко национальная. И при этом сугубо реалистическую. Иностранное вмешательство было в данном случае крайне нежелательным. Но закавыка состояла в том, что англичане без нас могли обойтись, а мы без них, одни, снимать картину не имели права. У них была лицензия на съемки «Чонкина».
Во время переговоров представителей "Мосфильма" с "Портобелло" последние предложили, чтобы роль Чонкина играл знаменитый танцовщик Михаил Барышников. Вот такой он был тогда.
Это привлекло бы западного зрителя, так как имя Рязанова ему ничего не говорило. А у Эльдара Александровича уже был готов сценарий, выбрана натура, сформирована съемочная группа и исполнители главных ролей
Состав складывался первоклассный: Владимир Стеклов (Чонкин), Наталия Гундарева (Нюрка), Иннокентий Смоктуновский (Моисей Соломонович Сталин), Михаил Филиппов (Миляга), Леонид Филатов (селекционер Гладышев), Георгий Бурков (председатель колхоза)...
А это вариант Чонкина по мнению Рязанова. Кстати, и Барышникову, и Стеклову было тогда по 40 лет, а играть они должны были двадцатилетнего, кривоного, малорослого, с большими красными ушами, малограмотного деревенского парня.
Но имена советских актеров и владельцу "Портобелло" ничего не говорили. Рязанов же стоял насмерть
Фирмач был намерен заработать, делая фильм. И это естественно. Имя Барышникова являлось гарантом, что западный зритель клюнет на нашу ленту. Суперзвезда, русский, оставшийся на Западе, снимается впервые в советской ленте — все это большой манок для рекламы. Есть чем завлекать. А без Барышникова нет никакой уверенности в возврате затраченных сумм. Но я был тверд, и англичане отступили, но, как потом выяснилось, временно.
Но потом из "Портобелло" пришел ответ, что сценарий их не удовлетворил, актеры не те, и хорошо бы поменять режиссера. А Рязанов был уже готов снимать. Все было готово. Не хватало только одного, но главного — согласия на съемки "Портобелло". И опять пошли длительные переговоры "Мосфильма" с "Портобелло". Руководство "Мосфильма" и Рязанов тянули время, надеясь
Мы знали — права у англичан кончаются в ноябре 1989 года. И мы, если Войнович согласится после этого срока передать права нам, можем смело приступать к съемкам картины. Ведь она готова будет лишь в феврале 1990 года, а к этому времени не будет никакой кабалы.
При этом с Войновичем никаких переговоров не велось. С ним даже не заключили договора на написание сценария, сценарий написал сам Рязанов, хотя Войнович активно участвовал в работе над ним. Но автором значился один Рязанов. Это очень задело Войновича.
То есть руководство "Мосфильма" и Рязанов решили дождаться, когда истекут права на роман у "Портобелло", а потом спекулируя перед Войновичем на том, что этот знаменитый русский роман о русском народном характере должен сниматься только в России и с русскими актерами, вынудить Войновича отдать права на роман "Мосфильму". Ну, может что-нибудь ему даже и заплатить, а может и нет. Пусть будет доволен этот антисоветчик и гражданин ФРГ, что в России сам Рязанов экранизировал его книгу.
Вот только не учли они одного. Войнович был в приятельских отношениях с владельцем "Портобелло" и не собирался ради прихоти Рязанова "кидать" своего друга, который к тому же регулярно платил ему деньги за право экранизации. Поэтому еще до начала переговоров "Мосфильма" с "Портобелло" Войнович заключил бессрочный договор с "Портобелло".
Когда "Мосфильм" и Рязанов узнали, что их надежды на истечение срока договора не оправдались, то была сделана попытка выкупить права у "Портобелло" за 100 тыс. долларов. Войнович, узнав про "хитрый план" Рязанова протянуть время и попытку выкупа прав, съязвил, что с суммой, накопленной на "Запорожец", нечего пытаться купить "Мерседес".
Таким образом суть конфликта заключалась в том, что Рязанов хотел снимать так, как он хотел — со своими актерами и своим сценарием, а "Портобелло" пусть покурит в сторонке со своими, типа, правами. Да еще даст современную аппаратуру и качественную пленку. А "Портобелло" надо было, чтобы фильм имел успех на Западе, ему российские "деревянные" рубли были ни к чему, им доллары подавай. А доллары могло дать участие Барышникова.
Но все-таки "Портобелло" сделал "Мосфильму" свое и неплохое предложение. Они согласились — пусть Рязанов снимает что хочет и как хочет. Но этот фильм должен прокатываться только в СССР и ни на каких фестивалях вне территории СССР показываться не может. "Портобелло" будет снимать свой фильм. Если "Портобелло" захочет прокатывать фильм Рязанова вне территории СССР, то "Мосфильм" обязан бессрочно передать права на этот прокат "Портобелло". Кроме того, "Мосфильм" обязан выплатить Войновичу вознаграждение за работу над сценарием.
Но у советских собственная гордость и реакция Рязанова на крушение надежд снять фильм, как ему хотелось, была такая
Первая реакция у меня, у съемочной группы и у дирекции «Мосфильма» была однозначная и одинаковая — мы все взбесились! И самими условиями, и тоном, близким к военному приказу. Мы восприняли это так: вы там в своем лепрозории можете делать, что хотите. Впрочем, если мы захотим, то все, что вы там «налудите», будет принадлежать только нам, и если мы захотим что-нибудь заработать на вашем произведении, то сколько, как и каким образом мы это заработаем, — наше дело.
И пришло осознание своего места в том "свободном мире", куда так стремилась вся "передовая" советская интеллигенция.
Обрадованные тем, что наконец-то освободились от цепких «идеологических» лап чинуш, цензоров и прочей бюрократической нечисти, наши кинематографисты ринулись с идеями и предложениями на свободный рынок.
Не имея международного опыта, будучи наивными и юридически безграмотными (впрочем, как и все советские люди!), мои кинематографические друзья и я сам столкнулись с трезвыми коммерсантами и расчетливыми дельцами, которые облапошивают нас, как хотят.
К нам относятся, как к дешевой рабочей силе, как к чему-то второсортному. А мы-то себя таковыми не считаем. Нас воспитывали в великодержавном чванстве — мол, мы самые-самые.
Пришла горькая пора отрезвления и правильной самооценки — мы нищие, мы отстали от Запада во всем на десятки лет, и единственное, что у нас есть, как это ни странно, — самолюбие, чувство собственного достоинства и патриотизм.
Вот ведь какое невезение. И "куды бедному крестьянину податься", "красные пришли-грабят, белые пришли, тоже понимаешь, грабят".
Но надо было найти виноватого в этом провале. Кто-то же виноват, что столько истрачено на подготовительный период, поиски натуры, актеры отказались от других ролей, и потеряли таким образом другие предложения, а в итоге ничего. Естественно, виноват не Рязанов, который хотел оказаться хитрее всех, но вся его хитрость обломалась о юридические документы. Там на Западе все решает закон, а не патриотические понятия.
И виноватым Рязанов сделал Войновича. Режиссер опубликовал в "Огоньке" статью о причинах того, почему с такой помпой ранее им разрекламированная постановка "Чонкина" не состоялась. Оказывается, это Войнович порушил "хитрый" план Рязанова дождаться истечения срока владения правами на постановку фильма фирмой "Портобелло". Войнович не сообщил Рязанову, что передал свои права "Портобелло" в бессрочное пользование. Какой бессовестный и непатриотичный поступок со стороны этого эмигранта-антисоветчика, за которого так сражался Рязанов с разрешения высшего руководства СССР.
Войнович не замедлил ответить в том же "Огоньке"
С самого начала этой истории было совершенно очевидно, что права на постановку фильма по моему роману принадлежат фирме «Портобелло». Эти права были проданы фирме задолго до перестройки, — тогда, когда появление Чонкина на советском экране невозможно даже было себе представить. Поэтому с самого начала речь могла идти только о совместном производстве. Ни о чем другом.
Но у Рязанова и у «Мосфильма» были, оказывается, другие намерения, о которых я, например, даже не подозревал.
Сейчас в статье Рязанова я прочел следующее:
«Нам было известно, что права «Портобелло» на экранизацию кончаются 18 ноября 1988 года. Мы надеялись, что, если немного потянем, сможем освободиться от англичан и работать без них. Потом выяснилось, что права «Портобелло» вроде бы кончаются на год позже. Скорректировали свои планы с уточненной датой».
Вот вторая цитата:
«Перед поездкой наших представителей в Лондон мы все посовещались. Мы знали, «права у англичан кончаются в ноябре 1989 года. И мы, если Войнович согласится передать права нам, можем смело приступить к съемкам картины».
Надо сказать, что эти планы меня весьма и весьма удивили. Прежде всего, своим простодушным, нескрываемым, я бы даже сказал, азиатским коварством. Значит, когда представительные делегации «Мосфильма» ездили в Лондон, жили там в дорогих гостиницах, оплаченных владельцем фирмы «Портобелло» Эриком Абрахамом, и вкушали за его же счет изысканные обеды, переговоры, которые при этом велись, были заведомо липовые и рассчитанные на то, что партнер окажется дураком.
Обо мне мосфильмовские предприниматели, видимо, тоже думали не лучше, чем об английском продюсере. «Если Войнович согласится…» А если не согласится? Такой вариант Рязанову и мосфильмовскому начальству почему-то даже и в голову не пришел.
...упомянутое письмо ( Рязанова) было написано под влиянием раздражения от состоявшегося накануне телефонного разговора, в котором Рязанов предъявлял мне несправедливые обвинения и вообще наговорил много такого, о чем я могу забыть, только имея в виду, что это было сказано в состоянии аффекта. В том разговоре, идентифицируя меня со всем расчетливым и холодным западным миром и употребляя весьма неточно местоимения «мы» и «вы», Рязанов сказал мне примерно так: «Вы слишком богаты, обращаетесь с нами, как с дикарями, а мы бедные, но благородные. И «Мосфильм» благородный, и страна наша благородная».
Эти слова, надо сказать, меня и удивили, и разозлили. Потому что «мы», может быть, и богаты, но я лично не богаче Рязанова. Относительно дикарей спорить не буду (элементы дикарства есть), а что касается благородства, то у меня, Эльдар Александрович, изгнанному из «вашей» благородной страны, тоже на этот счет есть свои отдельные соображения.
Во время описываемой истории я заметил, что, готовясь к постановке фильма, Рязанов вроде бы даже и не понимает, что у меня могут быть свои отдельные интересы. Причем интересы не только творческие (по этой части у нас тоже были некоторые расхождения), но и всякие другие, включая финансовые. А мосфильмовское начальство меня и вовсе в расчет не принимало, даже не знаю уж почему.
Со временем они помирились. Иногда встречались на каких-то совместных тусовках, не кусались. Рязанов с женой взяли месячного щенка. Назвали его — Чонкин.
Но несмотря на примирение, Рязанов и Войнович не стали друзьями. Рязанов остался при своем мнении. Войнович при своем. Ему стало со временем совершенно очевидным, что у них с Рязановым заведомо ничего не могло получиться, потому что Войнович не автор Рязанова. А Рязанов, при всех его достоинствах, не режиссер Войновича.
А "Портобелло" все-таки воспользовался своими правами и снял в 1994 г. фильм по первой книге романа. Фильм снимался в Чехии, чешским режиссером Иржи Менцелем. Совместное производство Чехии, России, Италии, Великобритании и Франции. Исполнители всех ролей — российские актеры.
И, как ни странно, фильм получился вполне приличным. Наверное, потому, что снимал ни Рязанов, ни Эйрамджан, ни какой другой тогдашний отечественный комедиограф. Потому как в отечественном варианте это была бы очередная "чернуха" с главным упором на "кровавую гэбню" и идиотизм т.н. "совка".
А чех Менцель снял лирическую картину о любви солдата Вани Чонкина и сельской почтальонки Нюры. При этом передана легкая, ироническая интонация именно романа-анекдота Владимира Войновича.
Главных героев играют молодые российские актеры Геннадий Назаров и Зоя Буряк, вполне подходящие по возрасту и типажу.
Особенно колоритен капитан Миляга в исполнении Сергея Гармаша.
Фильм был отмечен одним из призов 54 Венецианского кинофестиваля в 1997 г.
А в 2007 г. украинский режиссер Алексей Кирющенко снял в России 8-ми серийный сериал по "Чонкину". Опять же экранизацию только первой книги. До этого Кирющенко был одним из режиссеров-постановщиков сериала "Моя любимая няня". Снял также такие сериалы, как "Сваты" и "Слуга народа". В "Слуге народа" главную роль некоего президента Украины Голобородько сыграл нынешний официальный украинский президент Владимир Зеленский.
На мой взгляд сериал этот просто провальный. Снят в стиле скетчкома, характерного для отечественных "резидентов" ТНТ и украинского "Квартала 95". Снимайся этот сериал не в 2007 г., а чуть позже, и не исключено, что Чонкина играл бы В. Зеленский. Вполне его роль.
