Ровно 120 лет назад, 30 (17 по старому стилю) января 1904 года московской публике была впервые представлена пьеса А.П. Чехова «Вишневый сад». В спектакле К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко перед зрителями в первый раз развернулась драма Любови Андреевны Раневской и ее домочадцев, теряющих не только родовое имение со старинным вишневым садом, но в каком-то смысле и всю свою устоявшуюся, понятную жизнь. Все они теперь «лишние люди». Впрочем, сам Чехов считал, что сочинил комедию.
Первая постановка «Вишневого сада» шла во МХАТе вплоть до 1950 года и была сыграна 1209 раз. Прекрасно написала о ней историк МХАТа Инна Натановна Соловьева в книге «Художественный театр. Жизнь и приключения идеи»: «Спектакль чем дальше, тем больше обретал грацию, казался кружевным, подробности посверкивали, как брызги. В глубине своей, однако, он жил тем, что в нем было заложено с первых режиссерских прикосновений к пьесе: жил ясным ощущением кончающейся жизни и неясностью будущего, переломом — то ли от счастья к несчастью, по закону трагедии, то ли от несчастья к чему-то, чего не угадать… Сострадание, вызывать которое есть прерогатива трагедии, спектакль “Вишневый сад” вызывал всегда. Уже в советские годы, когда “Вишневый сад” после довольно долгого запрета был возвращен в репертуар, в театр пришло письмо зрительницы-девочки, которая каялась: вот не надо бы жалеть этих помещиков, а она плакала, ей их жалко».
Эпохи сменяли друг друга, в стране происходили радикальные перемены, и на сцену в «Вишневом саде» выходили артисты разных поколений. В чем-то главном спектакль оставался прежним – и все-таки в образах героев невольно отражалось время. Очень зримо это можно увидеть, если вглядеться в образы двух персонажей пьесы Чехова – двух сестер, Ани и Вари. Юной девушки, почти ребенка, которая увлекается пылкими речами «вечного студента» Пети Трофимова, и ее старшей сестры Вари, давно и безнадежно влюбленной в Лопахина. На протяжении 46-ти лет эти роли играли выдающиеся актрисы Художественного театра.
Первыми исполнительницами этих ролей были Мария Лилина (Аня) и Мария Андреева (Варя). Надо сказать, что Лилина на протяжении своей актерской жизни сыграла и Варю, но позже, в 1911 году. И, по свидетельству Виталия Яковлевича Виленкина, именно Варя стала наиболее глубоким ее созданием. «Не было в актерской природе Лилиной девичьей звонкости, открытости темперамента для Ани…Лилина осталась одной из лучших исполнительниц роли Вари, в которую она вложила и искренность, и душевную тонкость», – пишет он.
Поражала в образе Вари и Маргарита Савицкая, которая ввелась на эту роль после ухода из МХТ Марии Андреевой и после Нины Литовцевой. Станиславский вообще считал, что Савицкая должна была стать Варей с самого начала – в этой актрисе были та одухотворенная истовость и жертвенность, та глубокая тайная жизнь души, без которых невозможно представить себе Варю.
В ролях обеих сестер выходила еще одна ведущая актриса Художественного театра, Лидия Коренева. Женщина утонченная, изысканная, казалось, она и в образ Ани привнесла дыхание Серебряного века. Она не понаслышке знала, что такое «дворянское гнездо», прекрасно чувствовала чарующую поэтичность усадебной жизни – Коренева сама выросла в подобном имении. Ее Аня напоминала тургеневских девушек, неслучайно Лидия Михайловна блистала в роли Верочки в «Месяце в деревне», еще одном спектакле про угасание родовых дворянских гнезд.
Необычайно интересно рассматривать и фотографии Кореневой в роли Вари – этот образ актриса примерила на себя в конце 1920-х годов, когда мхатовский «Вишневый сад» был возобновлен. Сама Лидия Михайловна была человеком больших страстей, нервной, взрывоопасной (неслучайно Михаил Булгаков с убийственным сарказмом вывел ее в образе Людмилы Сильвестровны Пряхиной в своем «Театральном романе»). Всю эту затаенную бурю чувств можно угадать в ее Варе, одетой с почти монашеской скромностью.
Но еще задолго до 1928 года, в страшное время Гражданской войны, во время гастролей Качаловской группы по Югу России, а затем по Европе, в роли Вари в «Вишневом саде» выходила Мария Крыжановская. Эту одаренную актрису вместе со всей Качаловской группой очень ждали в Москве, однако она осталась на Западе – необходимо было обеспечивать лечение и уход тяжело больному мужу, скульптору Аркадию Бессмертному, а в охваченной революционным хаосом Советской России это было невозможно. Когда же в 1922–1924 годах МХАТ гастролировал по Европе и США, Крыжановскую снова позвали играть Варю. Ведь в этой роли с ней мало кто мог сравниться.
Во всяком случае именно так считал Вадим Шверубович:
«Я помню многих Варь, но такой чистой, строгой, бесконечно влюбленной в семью и дом и в то же время тупой и нудной в своей порядочности не помню. Насквозь народная, русская в самом лучшем смысле мещаночка и этим чуждая дворянской, по-другому очень русской в своей почти богемной безалаберности семье. В ней была очень чеховская, женственная деловитость, в чем-то роднившая ее и с Соней (“Дядя Ваня”), и с Таней (“Черный монах”). Я думаю, что лучше, нежнее принять Аню и увести ее спать, чем это делала Крыжановская в первом действии, никто бы не мог. По сравнению с ней всегда особенно театрально, “по-любовнически”, но без полноты любви звучали завершающие акт слова Пети Трофимова — Берсенева: “Солнышко мое! Весна моя!”»
Удивительно отпечаталось недавнее время военного коммунизма на облике Вари в исполнении Ольги Пыжовой. Этой ключнице с прямым взглядом, кажется, самое подходящее – выступать на каком-нибудь комсомольском собрании со страстной и разоблачающей речью. Однако, если вглядеться, можно заметить в этой Варе настоящую витальность и чертиков, таящихся в глубине ее строгих глаз: Пыжова слыла в труппе неисправимой хохотушкой и не раз доводила до слез от смеха самого Станиславского.
Молодая и блистательная Алла Тарасова начала играть Аню во время странствий Качаловской труппы, чем очень всех выручила. А в 1922–1924 годах она отправилась вместе со МХАТом на заграничные гастроли. И там одним лишь своим присутствием создала большие неприятности для других актрис – в первую очередь, для Лидии Михайловны Кореневой, которая несмотря на уже отнюдь не девичий возраст продолжала играть Аню.
Первый спектакль «Вишневого сада» в Париже дали сыграть Кореневой, после чего Тарасова заявила, что дублершей быть не собирается. Станиславский пришел в ярость, назвал Аллу «дерзкой девчонкой», которая слишком много о себе понимает. Обо всем этом мы знаем благодаря секретарю дирекции МХАТа Ольге Бокшанской, писавшей Немировичу-Данченко подробные письма с этих гастролей.
В Нью-Йорке первый «Вишневый сад» сыграла Тарасова, что вызвало истерику у Кореневой, которая грозила отказаться от всех своих ролей и вообще покинуть театр. Алле Константиновне в итоге скандал сыграл на руку – во время тех гастролей ей доверили еще несколько ключевых ролей.
Не слишком сентиментальной, какой-то очень правильной и вполне современной девушкой выглядела Аня Ангелины Степановой, введенной на эту роль в 1928 году. А вот в юной, нежной Ане, сыгранной Анной Комоловой во время войны, казалось, трепетало предчувствие совсем другой эпохи. Она будто предвосхитила легких, воздушных, ломких героинь периода «оттепели».
Впрочем, до «оттепели» «Вишневый сад» К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко не дожил. В последний раз он был сыгран на мхатовской сцене 5 апреля 1950 года. Наступало время совсем других постановок великой пьесы Чехова.
Фото из фондов Музея МХАТ
Благодарим Ольгу Игоревну Друкер (Музей МХАТ) за идею этого материала
