А в это время в деревенской больнице переполох. Вызванный участковый не обнаружил больной Елены, фамилии которой он так и не узнал, как, впрочем, и вся больница. Елизавета Петровна не могла объяснить, куда делась ее подопечная:
- Я ведь только что принесла ей полдник, а она пропала. И халат с рубашкой, тапочки – все пропало вместе с ней!
Не мог никто объяснить и поведение другого больного: ходил еле-еле, а в окно прыгнул так, будто и не болело у него ничего. И почему прыгнул, тоже никто не мог сказать: вышел из палаты спокойно, через минуту залетел с сумасшедшими глазами – и сразу в окно! Кто-то из больных видел, как приехала машина, из нее вышли двое, потом в нее сели трое, и она уехала. Ни номера, ни даже марки никто заметить не успел. Даже цвет машины каждый описывал по-своему. Это было похоже на какую-то мистику.
Главврач, он же хирург, еле уговорил участкового записать, что Елену выписали, а про «полет» Георгия участковый даже не знал – его сразу отправили в город и рассказывать об этом не собирались, чтобы не возникло еще больше вопросов, ответов на которые нет.
А в компании Сурена тоже переполох: машина Георгия нашлась на стоянке почти на краю города, а самого не могут найти. Сурен опять позвал Арсена:
- Мне сказали, что ты был с ним. Это правда? – спросил он, глядя прямо на него.
Арсену стало не по себе: врать не стоило, ведь если все откроется, Сурен превратится в зверя. А сказать правду – тоже ничего хорошего.
- Я повторяю: ты был с ним? Где он? Я тебя спрашиваю!
- Дело в том, - начал, помявшись, Арсен, - что мы повезли твою девку в лес и там мы ее, это, ну, оставили.
- Живую? – строго спросил Сурен.
- Нет, - поспешил ответить Арсен, - то есть почти нет. Гога сказал, что она сама того... не выживет. Бросили в лесу...
- А потом?
- Потом мы нашли этих, ну которые с ней были...
- Я запретил трогать военных!
- Да мы не трогали, почти не трогали, а они...
- Что ты мямлишь? Не умеешь сказать, как мужчина?
- Они напали на нас. У них был пистолет и этот, как его – кинжал. Один увел Гогу в лес, а вернулся один, а я убежал.
- Ты бросил его! Ты трус! Ты убежал, как последний трус! Где он?
Сурен встал с кресла, подошел совсем близко.
- Ты мне его найдешь! Иначе сам ляжешь! Акоп! Вардан! Идите сюда! Поедете вот с этим, – он показал небрежным жестом на Арсена, - он покажет, где искать Гогу.
Арсен не знал, что делать. Во-первых, где искать Гогу? Тот мужик сказал, конечно, что Гога убежал, но почему он до сих пор не объявился нигде? А во-вторых, если он не найдет его? Эти амбалы – Акоп и Вардан – что они сделают с ним? А что с Гогой?
А Георгию сделали операцию, он находился в реанимации в тяжелом состоянии. В паспорте была прописка, по которой можно было найти место его проживания, и заведующий позвонил в милицию, чтобы оказали помощь. Возможно, найдут его знакомых или родственников.
... Георгий Яковлевич рассказал Зинаиде, что приключилось с Еленой:
- Зиночка, помните, у вас начинала работать секретарем девушка? Красивая такая, эффектная?
- С трудом вспоминаю, ведь она проработала дня три или четыре, а потом пропала. Хотели даже в розыск подавать. А что с ней? Она нашлась?
- Нашлась, Зиночка, она давно нашлась. Она познакомилась с моим Виталием и стала у него жить. А потом опять пропала. А когда нашлась, то вы не представляете, Зиночка, в каком она состоянии!
- Что произошло?
- Представляете, Зиночка, на ней нет живого места. Ее кто-то избил, да так, что Как можно так избивать человека! Бедная девочка! Еле выжила!
- А где она была? Что с ней было? Чем она занимается сейчас?
- Сейчас она не занимается ничем, она в ужасном состоянии. Живет у Виталия, у сына моего. Знаете, ей негде было жить, они познакомились, вот и ...
- Виталий хочет жениться на ней?
- Нет, не знаю, Зиночка, скорее всего, нет, но ей некуда идти, к тому же она чувствует себя неважно. Я захожу к ним иногда, продукты приношу. Зайду сегодня тоже.
- Передавайте ей привет, Георгий Яковлевич!
Вечером Виталий снова привез Елену в больницу, их встретил вчерашний доктор, провел в рентген-кабинет.
- Сейчас сделаем снимочек, посмотрим, что с ручками. Отек не спал? Пойдемте! Иван Иванович, - обратился он к пожилому врачу, - нужно сделать снимки.
Через несколько минут они вышли оттуда, неся большие темные листы. Хирург рассмотрел их и вынес вердикт:
- Переломы мелких костей кисти и запястья, а это очень серьезно, если не лечить. Во-первых, необходим гипс. Пройдите в перевязочную, там наложат вам хороший гипс. Во-вторых, никакой нагрузки на руки.
Они ехали домой, молчали. Елена чувствовала, что Виталий хочет что-то сказать, но он молчал. Дома Елена двинулась было в кухню, но тут же остановилась: в гипсе там делать нечего. Виталий сварил пельмени, они поели и сели смотреть телевизор, но Елена долго не смогла сидеть, скоро она устала и легла.
Багиров не приходил, и Елена подумала, что он больше не придет. За последнее время она привыкла к нему, и ей даже показалось, что он снова смотрит на нее, как раньше. Но это было не так. Николай смотрел на нее, как на человека, которому нужна помощь. Те чувства, которые он испытывал к ней раньше, увы, прошли. Здесь она была просто знакомая, которая попала в беду.
Багиров чувствовал себя не совсем удобно: со всеми приключениями, которые им пришлось пережить в последнее время, деньги кончились, до стипендии еще десять дней, и одолжить не у кого – все такие. К Елене идти не с чем – нужно же хоть что-то купить в гостинец. Он подумал, что стоит, наверное, позвонить на север, попросить в долг у бывших сослуживцев. Багиров решил, что после занятий пойдет на переговорный пункт, позвонит приятелю. Правда, это для него было довольно-таки неудобно: он не привык просить в долг, чаще сам давал, но теперь пришло такое время, что деньги нужны были ему.