Складывалось впечатление, что их отпуск сколь неожиданно начался столь неожиданно и закончился. Два дня назад они плескались в Черном море, вдыхали напоенный ароматом магнолий южный воздух, ходили на курортный базар за виноградом и гранатами, а сейчас буднично под дождичком приехали с вокзала на московском такси и поднялись с вещами к своей квартире на четвертом этаже. Вера зазвенела ключами и открыла входную дверь, Андрей понес чемоданы в прихожую.
Услышав их разговоры на лестничной площадке и звук открывающейся двери, выглянула соседка Светлана Давыдовна из квартиры напротив, яркая брюнетка, муж которой так же, как Вера с Андреем, служил в министерстве. Она приветливо поздоровалась и сообщила, что вчера к ним в дверь звонил шофер служебной машины, но никого не застав дома, попросил её передать Андрею Петровичу просьбу срочно позвонить дежурному.
Андрей пожал плечами в недоумении, почему-то взглянул на часы и вслух заметил, что у них еще осталось пять дней до выхода на службу. Вера благоразумно ответила:
– Значит, ты срочно понадобился начальству. В санатории, вероятно, тебя по телефону разыскать не смогли, потому что мы сели в поезд. Но и домой мы вчера не доехали.
– Вера, ты прямо-таки слету ситуацию просчитала. Мой тебе профессиональный поклон, – иронично откликнулся муж.
Сняв дорожную одежду, Андрей прошел к телефону, стоявшему в коридоре на тумбочке, и позвонил дежурному помощнику Судоплатова. Ответ офицера немного озадачил. Завтра с утра им вдвоем с Верой нужно быть в приемной генерала. Причем, оба должны быть в форме, а Андрей, к тому же, при орденах. В девять утра у подъезда будет ждать служебная машина.
– Ну, жена, разгадывай теперь эту загадку. Для чего нужна такая встреча?
Вере уже было не до загадок. Переодевшись в домашнее, она доставала вещи из чемоданов, отдельно откладывала то, что нужно стирать, отдельно то, что убрать до следующего лета, и с особой тщательностью раскладывала сувениры, привезенные с Кавказа. Однако услышала вопрос Андрея и ответила просто:
– Чего гадать-то? Завтра всё и узнаем.
… В назначенное время Савельевы под серебряный перезвон боевых наград вошли в кабинет Судоплатова. Хозяин первым делом поинтересовался здоровьем.
– Значит, на пользу санаторный отдых пошел? Хорошо. Можно и о делах поговорить. Но сначала о приятном. Министр Виктор Семенович Абакумов в последнее время очень занят, поэтому доверил мне важную государственную задачу по вручению наград.
Он отошел к столу, взял одну из бумаг и зачитал текст:
– Подполковник государственной безопасности Савельев Андрей Петрович за образцовое выполнение задачи по обеспечению государственного суверенитета Союза Советских Социалистических Республик, проявленные при этом мужество и героизм, а также высокие профессиональные качества при крайне сложных обстоятельствах, награждается высшей государственной наградой СССР – Орденом Ленина.
Судоплатов вручил Андрею красную бархатную коробочку с орденом и грамоту о награждении. Вместе с Верой поздравил новоиспеченного кавалера самого почетного ордена страны и пожелал, чтобы он был не последним.
Потом они сели за стол для совещаний, и генерал огорошил супругов вопросом:
– Товарищи, а как насчет того, чтобы вам в Китай на два года поехать?
Быстрого ответа не последовало. Савельевы размышляли над неожиданным предложением. Тогда генерал немного пояснил свои слова:
– Я намеренно пригласил вас вместе потому, что на сей раз в командировку надо ехать всей семьей, даже вместе с сыном. Речь идет о назначении товарища Савельева советником начальника Северо-Восточного управления министерства общественной безопасности Китайской Народной Республики, которой Советский Союз сейчас оказывает военную и экономическую помощь. Как вы на это смотрите?
Неожиданно Вера нашлась первой:
– Я – как муж решит.
Андрей немного прокашлялся от волнения и ответил:
– Павел Анатольевич, вы знаете, я от службы никогда не отказывался.
– Хорошо. Я понял так, что вы не против поездки. В таком случае не буду задерживать Веру Николаевну, а с Андреем Петровичем мы поговорим здесь о деталях будущей командировки.
Вера вышла из кабинета, а Судоплатов разъяснил Андрею суть своего предложения:
– В Китае 1 октября прошлого, 1949 года, была провозглашена народная республика, которая в союзе с нашей страной будет строить социализм. Вождь китайских коммунистов Мао Цзэдун
приезжал в Москву и подписал договор о дружбе и сотрудничестве. В соответствии с этим документом СССР оказывает помощь молодому государству в становлении. Мы направляем технику и сырье для развития китайской промышленности, практически уничтоженной за долгие годы войны. В КНР едут советские специалисты, как гражданские, так и военные. Угроза войны до сих пор не устранена, на территорию коммунистического Китая готовы напасть вооруженные силы режима Чан Кайши,
которые накапливаются на острове Тайвань. Чанкайшистам открыто помогают американцы. Засылают свою агентуру для дестабилизации обстановки. Китайским коммунистам срочно необходимо создать собственные органы безопасности, способные эффективно противостоять вражескому окружению. Имеется договоренность о направлении наших чекистов в разные города Китая, чтобы помочь товарищам в этом вопросе. Вот почему и встал вопрос о командировании тебя, опытного оперативного работника, в город Харбин на северо-востоке КНР.
– Вы сказали, что нужно ехать с семьей. А позволит ли обстановка в Харбине прожить два года с женой и сыном?
– Харбин – русский город, он строился русскими, там с дореволюционных пор находилось руководство КВЖД. Большое число русских жителей проживают в городе до сих пор. Имеются школы, больницы, культурные учреждения, где работает русский персонал. Конечно, центральное правительство КНР понемногу сокращает русское влияние в городе, но оно остается довольно сильным. Добавлю, что Харбин не только удобен, но и безопасен для проживания. Так что спокойно начинай готовить семью к поездке.
– Где же нам жить придется?
– Насчет этого не стоит беспокоиться. Насколько можно судить по отзывам наших товарищей, уже уехавших туда советниками, китайцы создают максимальные удобства тем советским людям, кто им помогает. Как правило, в Харбине предоставляют отдельные коттеджи или просторные номера в гостиницах.
– Как мне нужно будет строить работу советника?
– В идеальном варианте руководитель управления министерства общественной безопасности, к которому ты направляешься советником, будет посвящать тебя в планы своей работы, а ты обязан советовать ему, как лучше выполнить те или иные оперативные мероприятия. Однако я сомневаюсь в том, чтобы китайцы стали знакомить тебя со всеми тайнами своей деятельности. Полагаю, что ты приедешь на место и постараешься наладить деловые контакты с местными товарищами. Они сами будут просить тебя, в чем хотели бы получить помощь. Со следующей недели будешь ходить на Смоленскую площадь в Министерство иностранных дел, где образованы курсы по обучению советников. В целом, тебя научат, что нужно делать, как строить работу с китайцами и как себя вести в незнакомой стране.
– На какой период обучения рассчитаны эти курсы?
– Не могу точно сказать. Все узнаешь на месте, в МИДе. Скажу о другом. Сейчас в Корее по соседству с Китаем началась серьезная война, в которой участвуют вооруженные силы США. Корейцам помогают китайские войска. Наши тоже направили им в помощь летчиков и части противовоздушной обороны. Американцы прорываются к нашим, чтобы совершить диверсии. Используют для этих целей «гоминдановцев».
– Простите, кого?
– В Китае «гоминдановцами» называют сторонников Чан Кайши. Гоминьдан – это национальная народная партия Китая.
У Мао Цзэдуна – коммунисты, у Чан Кайши – «гоминдановцы». Так вот: твоя главная задача в Китае – следить за деятельностью американцев и срывать их планы, направленные против СССР и против КНР. Только об этом никто не должен знать.
Генерал замолчал, размышляя, что следует добавить, чтобы картина была предельно ясна. Словно вспомнив, добавил:
– Еще раз повторю: командировка планируется на два года. На смену тебе приедет другой наш товарищ. Должностная категория советника – полковник. Представление на присвоение очередного звания тебе скоро подготовят и отправят в кадры. И еще, пока на память пришло, скажу. Мы же тебе по итогам работы в Эстонии представление на Героя Советского Союза готовили. Но в наградном отделе сообщили, что не все этапы твоей службы оцениваются положительно, поэтому из списка Героев тебя убрали. Я не стал разбираться, Орден Ленина – сам по себе высший статус. А, если кто-то на тебя зуб имеет, то в наше сложное время не стоит ворошить муравейник. Скорее всего, тебе припоминают последний этап работы в Ленинградском управлении…
– Так точно, Павел Анатольевич, я тоже так считаю. Недавно мне сообщили, что в Ленинграде обо мне после отъезда, неожиданного для всего управления, вспоминали не самым лучшим образом.
– Ладно, Савельев, на чужой роток не набросишь платок. Да только не забывай, что время пройдет – и все забудется. Другие вопросы ко мне есть? Нет? Тогда иди и занимайся подготовкой к командировке. Временно тебя зачислят в отдел полковника Никанорова, он разъяснит, что нужно делать перед командировкой тебе и твоей жене.
… Больше всех радовался предстоящей поездке шестилетний Витя Савельев, светловолосый худенький мальчик с большими серыми глазами как у мамы. В Москву его привезла бабушка, и он, наконец, встретился с папой, которого не видел почти два года. Теперь ребенок жил вместе с родителями и готовился поехать на поезде далеко-далеко. Баба Маша сразу уехала обратно, ведь в Ленинграде остался один Павлик, ученик десятого класса. Временно мама устроила Витю в ведомственный детский сад, куда возила каждое утро на автобусе. Вечером чаще всего сынишку привозил домой папа, которого можно было попросить зайти в магазин, чтобы выпить стакан виноградного сока у продавщицы в отделе с названием «Соки-воды». Витя сам разобрался с этим названием, потому что читать он научился в четыре года и любил проводить время с детскими книжками.
Родители Вити относились к поездке сдержанно. Вера как-то озабоченно сказала:
– Нам неделю придется провести на колесах. И сдается мне, что это не будет так же весело, как в нашем известном кинофильме «Поезд идет на восток».
– Точно, Вера! И главное – по пути, где-нибудь за Уралом, не отстать от поезда, как случилось с главными героями фильма, – вспомнив сюжет, усмехнулся Андрей.
Из Москвы они уехали во второй половине декабря, рассчитывая к Новому году обосноваться на месте в Харбине. Их вагон в международном поезде по уровню комфорта оказался таким же, в каком они ехали на Кавказ.
– Будто не уходили из этого вагона, – задумчиво сказала Вера.
– Что это ты встревоженная какая-то? Или мне кажется? – глядя на жену, поинтересовался Андрей.
– Беспокоюсь я. Едем в чужую страну, надолго. Как там у нас жизнь сложится? Вот и думаю, лучше бы этот поезд сейчас вернул нас домой.
– Вера, мы едем на два года. Поверь мне, время пролетит очень быстро, и этот же поезд вернет нас на Ярославский вокзал.
– Очень бы хотелось, чтобы так и произошло. Потому что первая проблема, которая лежит на поверхности, возраст нашего сына. Через год ему исполнится семь лет, и мальчику надо идти в школу. Можем допустить, что мы отправим его в школу с восьми лет через два года, когда подойдет время нашего возвращения. А если что-то пойдет не так, тогда нам с ним придется уезжать, оставив тебя в Китае на возможно неопределенный срок. Согласись, это не самый удачный вариант.
Андрей согласно кивнул, но не ответил на слова жены. Он не первый раз отправлялся в оперативную командировку, и прежде всегда решал вопросы, связанные с ней, самостоятельно. Он, только он один был в ответе за все, что будет впереди. То, как произошло в этот раз, всерьез заботило его, не давало душе покоя. Сейчас он был в ответе за семью, уезжавшую вместе с ним. Самое главное – за маленького Витю, для которого поездка на поезде казалась необычным приключением.
Мальчик стоял в коридоре у окна и обсуждал с пожилой женщиной из соседнего купе типы встречавшихся по пути паровозов. У него была книжка про железную дорогу, перед поездкой он прочитал ее несколько раз, и знал про локомотивы так много, что ставил взрослых собеседников в тупик своей эрудированностью. Витя любил свободно расхаживать по вагону, смотреть в окна, сидеть на откидном стульчике, знакомиться с соседями, разговаривать с проводниками и даже с начальником поезда. Детей в вагоне оказалось двое: кроме Вити ехала девочка, но совсем маленькая. Пассажиры её не видели, однако слышали, что она частенько плакала, и мама её успокаивала. У себя в купе Андрей оборудовал для сына верхнюю пассажирскую полку, Витя поднимался на неё по лесенке, ложился и смотрел в окно, когда надоедало ходить по коридору. Иногда на больших станциях, где останавливался поезд, Витя с папой выходил на перрон, где было хорошо прогуляться и купить свежей простокваши, сладких булочек или леденцов на палочке, которые ему очень нравились. Папа увлекательно рассказывал о тех городах, мимо которых они проезжали, объяснял, что в них можно было увидеть интересного.
На пятые сутки пути поезд остановился на берегу озера Байкал. Стояла морозная зима, и высыпавшие из вагонов пассажиры смогли увидеть только расстилавшееся перед ними огромное поле льда, покрытое сугробами снега с гребнями наподобие бушующих волн.
Сюда надо приезжать летом, говорили проводники, тогда можно увидеть подлинную красоту Байкала.
Последней точкой на территории СССР была железнодорожная станция Отпор. Дальше состав проследовал на китайскую территорию и остановился на пограничной станции Маньчжурия. Стояли долго, проводники на перрон никого не выпускали, потому что из вагона в вагон шли представители властей КНР. Раздался громкий стук в купе Савельевых и дверь распахнулась. Витя с мамой читали книжку, Андрей смотрел в окно, но все разом повернулись к двери. Вошла китаянка с короткой стрижкой, в зеленом кепи с красной звездой, зеленой ватной куртке с накладными карманами, таких же штанах и в коричневых кедах. По купе сразу распространился острый запах чеснока и незнакомо пахнущих специй.
– Ни хао! – произнесла женщина и что-то добавила еще.
Переводчик, молодой парень, в такой же защитной форме произнес по-русски с сильным акцентом:
– Сыдраствуйте! Васы такументы, посалста!
Андрей протянул китаянке паспорта, в которые та заглянула лишь мельком, потом кивнула головой и скороговоркой произнесла:
– Сыпасиба!
Первое общение с представителями властей сопредельного государства закончилось. Китайцы уже стучали в дверь соседнего купе.
Наконец стоянка закончилась, и поезд потихоньку стал набирать скорость.
Железная дорога пролегала по степным просторам. Вокруг, насколько видел глаз, лежала ровная заснеженная пустыня с тонкими прутиками кустов рядом с насыпью. Ночью поезд останавливался на какой-то большой станции, а утром шел медленно, грохоча на стрелках, приближаясь к Харбину. Проводник заранее предупредил Савельевых, что нужно готовиться на выход.
В дверях вагона Андрей на минуту задержался и взглянул на здание вокзала. Показалось, что он здесь уже бывал, настольно знаком был стиль, в котором вокзал был выстроен. Отдаленно он походил на Ярославский в Москве, откуда они выехали, а, может, в памяти возник вид станционного здания города Хабаровск, который запомнился по увиденной фотографии. Одно слово, русский вокзал, нашими архитекторами возведен для русской железной дороги. С такими мыслями шагнул на перрон, заполненный встречающими.
И Савельевых встречали. Невысокий коренастый китаец что-то сказал двум носильщикам, и те мгновенно вынесли из вагона багаж, состоявший из чемоданов и дорожных коробок. Вера озабоченно следила за уверенными действиями незнакомых людей. Подошел солидного вида товарищ в пальто с каракулевым воротником и в каракулевой шапке-ушанке. Представился:
– Викторов Анатолий Владимирович, сотрудник советского посольства в Пекине, сюда приехал в командировку и вас встретить. Вера Николаевна и Андрей Петрович, добро пожаловать в Харбин. А молодого человека как зовут?
Он посмотрел на Витю, который с независимым видом стоял рядом с родителями, но не держался за их руки. Заметив, что незнакомец обращается к нему, громко ответил:
– Савельев Виктор!
– Ого! Молодец! – откликнулся Анатолий Владимирович. – По-взрослому! Мы теперь будем знакомы, Савельев Виктор!
Приблизился невысокий китаец, который командовал носильщиками. Одет он был явно не по морозной погоде: в традиционную зеленую кепку со звездой, в какую-то, то ли куртку, то ли пиджак, и штаны от советской военной формы с кожаными ботинками и навернутыми на икры обмотками защитного цвета. На хорошем русском языке он сказал:
– Здравствуйте, товарищи Савельевы! Поздравляю вас с приездом в город Харбин! Я назначен к вам переводчиком и помощником во всех делах в Китае. Зовут меня Чжан Гоулин или просто Лао Чжан.
Он поклонился и пожал руки всем, включая Витю.
Черная легковая машина быстро доставила Савельевых к кирпичному одноэтажному дому, череда которых была выстроена вдоль всей улицы. Дом находился за невысоким забором из штакетника, вокруг росли фруктовые деревья. Лао Чжан сообщил, что в таких коттеджах раньше жили русские чиновники, работавшие в управлении КВЖД. Дома были рассчитаны на проживание двух семей, вход в каждую половинку находился в разных торцах. В том коттедже, куда заселялись Савельевы, соседи не жили. С вещами прошли внутрь, в просторную гостиную, окно которой выходило на улицу. Разошлись осматривать остальные помещения: кабинет, спальню, детскую и подсобные комнаты. Окна спальни и детской выходили во двор. В комнатах было чисто убрано и натоплено. Лао Чжан сообщил, что с завтрашнего дня, чтобы всегда быть рядом, он переселится в пустующую половину дома, где кроме него будут жить повар, горничная и шофер. Машина, выделенная товарищу Савельеву, подойдет завтра с утра. А сегодня следует отдохнуть после дальней дороги и обустроиться на новом месте.
Витя отправился обследовать комнаты, а Вера с Андреем взялись разбирать вещи и осваиваться в коттедже. Андрей пошутил:
– Видишь, тебе повара и горничную в помощь выделяют. Что же ты сама в свободное время делать будешь?
– Китайский язык с Витей учить буду, – на ходу бросила жена, занятая размышлениями, какую из вещей куда положить.
Она осталась наводить порядок в новом жилище, а Андрей позвал Витю погулять по городу, пока не стемнело.
– Папа, здесь китайцев не очень много. Наших русских видно больше, – сделал первый вывод сын.
– Это потому что мы идем по центральной части города, которая всегда была русской. Ведь город Харбин возводили на пустом берегу реки Сунгари русские строители. Они сюда и железную дорогу провели, – объяснил отец.
Поднимаясь по одной из улиц, Савельевы вышли к круглой площади, посреди которой возвышалось красивое здание – православный собор с четырьмя золотыми главками. Возведен он был из бревен в стиле русских шатровых храмов.
– Папа, это церковь? – поинтересовался Витя.
– Да, сынок, церковь. В Харбине много старых людей живет, они сюда молиться ходят, – попросту разъяснил Андрей.
– Папа, я никогда не заходил в церковь. Пойдем, посмотрим, что там внутри?
Андрей вспомнил себя в возрасте Вити или чуть постарше, когда мама, бывало, водила его в Александро-Невскую лавру в Ленинграде, особенно по большим церковным праздникам. Те случаи сохранились в детской памяти. И он неожиданно для себя взял сына за руку и повел через дорогу к раскрытым дверям собора. Внутри увидели переливающиеся золотом и серебром оклады икон, фрески на стенах, зажженные свечи перед образами. Прихожан в этот час было немного. К Савельевым подошел пожилой священник, поздоровался, рукой погладил мальчика по голове и негромко спросил:
– Впервые вижу вас в храме, видимо, вы не местные? Из каких земель пожаловали?
– Из Советского Союза, из Ленинграда, – так же тихо ответил Андрей.
– Из Ленинграда, из Петрограда, значит, – задумчиво протянул священник, припоминая что-то.
Потом сказал:
– Когда-то давно в этом городе жил мой двоюродный брат. Он стал настоятелем Валаамского монастыря. В миру его фамилия была Дунаев.
Андрей едва не вздрогнул от неожиданности. Вспомнил «своего» Дунаева из Ленинграда, бывшего белогвардейца, завербованного германскими разведчиками из абвера. Вспомнил, как два года вел его розыск, нашел, но не успел, ни допросить, ни поговорить толком: погиб Дунаев от взрыва фашистской бомбы. Воспоминание неприятно кольнуло, Андрей изменился в лице. Священник понял, что продолжения разговора не будет, перекрестился и отправился по делам. Андрей со своими воспоминаниями пошел за Витей, кратко поясняя, кто изображен на той или иной иконе.
… Наутро черный легковой «форд» отвез Савельева к месту новой работы – Северо-Восточному управлению Министерства общественной безопасности КНР. Андрей расположился на заднем сидении, а переводчик Лао Чжан сидел рядом с шофером. Машина остановилась у ворот, ведущих во двор красивого двухэтажного особняка, который отделялся от проезжей части забором из металлических прутьев. Лао Чжан словоохотливо рассказал историю особняка:
– Здание построил русский лесопромышленник Скидельский в 1914 году. Вскоре он умер, а его семья в 1918 году продала дом японцам. До самого конца войны с Японией здесь находилась секретная японская миссия, разведка и контрразведка. Много наших китайских людей пропало в его подвалах. В 1945 году Советская Армия разгромила японцев, особняк сразу заняли сотрудники органов НКВД. Они внимательно изучили оставшиеся японские секретные документы, узнали имена тайных агентов. Многих шпионов, находившихся в Харбине, вызывали на допрос сюда. Вызвали и сыновей старого Скидельского, харбинских предпринимателей Соломона и Симона. Известно, что тогда чекисты их арестовали и отправили в сибирские лагеря. С помощью советских товарищей в Харбине стала создаваться собственная китайская служба безопасности, которую разместили в этом же здании еще до образования Китайской Народной Республики. Сейчас новые органы безопасности успешно действуют самостоятельно, но мы очень благодарны советским людям за помощь.
Андрей вышел из машины и с любопытством оглядел особняк, имевший богатую историю. Стоял он у пересечения Больничной и Почтовой улиц. В центральной части здания располагался вход, у входа – портик с колоннами, поддерживающими длинный балкон. Обращала на себя внимание игра линий: фронтоны над окнами второго этажа сделаны полукруглыми, а фронтоны фасада – треугольными. Парижские дворцы ему были знакомы только по фотографиям, но казалось, что именно из-за таких изящных зданий Харбин именовали Восточным Парижем. Андрей еще долго любовался бы архитектурными деталями, но Лао Чжан пригласил пройти внутрь.
На первом этаже они сразу попали в просторную гостиную с паркетным полом и цветными штукатуреными стенами. За дубовыми дверями со стеклами возле маленького столика сидел китайский военный с пистолетом в кобуре, охранник.
Лао Чжан предложил расположиться на диване, стоявшем справа от входа. Рядом с диваном помещались два кресла и длинный низкий стол. Лао Чжан что-то приказал охраннику. Тот позвонил по телефону, и официант в белой куртке принес на подносе с ароматный цветочный чай в фарфоровых кружках с крышками. К чаю предложил засахаренные орешки и сладкое печенье на блюдечках. Другой официант принес тарелки с дольками яблок, груш и чищенными апельсинами. Савельев решил попить чаю, раз хозяева предлагают. Лао Чжан присоединился к нему.
– Лао Чжан, вы прекрасно говорите по-русски, где удалось так научиться? – поинтересовался гость.
Китаец с присвистом втянул глоток чаю и поставил кружку. Андрею вспомнилось, что у русских такая манера пить чай зовется «сёрбать». Лао Чжан откинулся на спинку дивана, бесцеремонно закинул руки за голову и с некоторой горделивостью сообщил:
– Я – наполовину русский по рождению. Моя мама приехала из России со своей семьей строить КВЖД. Папа – китаец, тоже работал на стройке. Они поженились, и в 1900 году на свет появился я.
Оказывается, китайцу уже шестой десяток лет пошел, подумал Андрей. Выглядит моложе. И если бы не лысина ото лба до затылка и не седина, выбелившая виски, можно предположить, что ему лет сорок. Глаза не такие узкие, как у большинства китайцев, но с прищуром, из-за которого лицо Лао Чжана имело хитроватое выражение.
Между тем, собеседник продолжать вспоминать:
– Всю жизнь я прожил в этом городе. Работал в разных русских учреждениях. При японцах был вынужден скрываться от ареста, перешел на нелегальное положение. Жил на реке с лесорубами и сплавщиками бревен. Лет семь-восемь это продолжалось. Наши группы сопротивления действовали здесь до прихода Советской Армии.
Экскурс в историю затянулся, и Андрей понял, что они уже сидят на диване больше часа, могут и еще просидеть неизвестно сколько времени. Когда Лао Чжан взял чашку, чтобы хлебнуть остывшего чаю, Андрей в паузу быстро спросил:
– Я должен представиться начальнику управления и побеседовать о наших совместных действиях. Куда мне нужно пойти, чтобы встретиться с начальником управления?
– Товарищ Ли Бо, это – начальник управления сейчас находится здесь, у себя в кабинете на втором этаже. Он знает, что вы приехали и, конечно, примет вас. Но с утра проводилось совещание, начальник был занят, – ответил китаец.
Андрей не отступал:
– Возможно, совещание закончилось. Я, наверное, через охранника, сообщу товарищу Ли Бо по телефону о себе?
– Хорошо, хорошо, товарищ Савельев. Я сейчас все узнаю.
Он встал, поговорил по телефону, и через пять минут они вместе поднимались на второй этаж по красивой закругляющейся наверху лестнице.
Невысокий худощавый китаец в зеленом френче тонкого сукна с отложным воротником и таких же суконных брюках, стоявший посреди светлого кабинета, поздоровался и пригласил рассаживаться в кресла вокруг длинного стола, похожего на тот, что стоял на первом этаже. Появились уже знакомые официанты с чаем, сладостями и фруктами. Чайная церемония, начавшаяся утром, повторилась в кабинете начальника управления. По внешнему виду, да и по служебному положению он явно относился к числу высокопоставленных партийных и государственных деятелей страны.
Было заметно, что товарищ Ли Бо готовился к встрече, на одном дыхании рассказал, с какой целью в новом Китае появилось министерство общественной безопасности и какие задачи оно решает:
– Министерство общественной безопасности Китайской Народной Республики образовано в 1949 году. Главной целью создания министерства было стремление нашего руководства централизовать функции различных органов по охране общественного порядка, государственного и общественного строя, организовать борьбу против криминальных структур, наладить надлежащим образом охрану границы, обеспечить внутреннюю безопасность государственных и партийных органов.
Лао Чжан внимательно слушал и быстро переводил сказанное на русский язык. Начальник управления ненадолго прервал речь, сделал глоток чаю и продолжил:
– Министерство образовано недавно и имеет простую ведомственную структуру, включающую одно главное управление и шесть функциональных управлений, ответственных за политическую безопасность, экономическую безопасность, общественный порядок и администрацию, безопасность границы. Для нашей страны в данный момент безопасность жизненно необходима.
Ли Бо прервался и посмотрел на переводчика, чтобы тот успел перевести. Потом сказал:
– Американцы и их союзники, озлобленные провалом своей политики в Китае, усилили тайную войну против нас. В результате их действий в нашей стране возникают беспорядки, происходят диверсии на промышленных и военных объектах, совершаются акты террора. Органы безопасности напряженно работают ради ликвидации всякого рода диверсантов, шпионов и внутренней оппозиции. За этот год мы пресекли деятельность более двадцати тысяч агентов иностранных разведок и диверсантов. Главным образом для этих целей используются озлобленные на народный Китай гоминдановцы.
Аскетичное лицо китайца приняло жесткое выражение. Подойдя вплотную к Савельеву, он внезапно спросил:
– Вам приходилось решать задачи в тылу противника, товарищ Савельев?
– Да, товарищ Ли Бо, во время войны с немецко-фашистскими оккупантами я действовал во вражеском тылу, находился на базе советского партизанского отряда и решал задачи, поставленные руководством моего министерства.
– Мне говорили, что вы опытный оперативник. Это хорошо. Значит, будем говорить с вами на одном языке. Я тоже работал на территории, захваченной противником. Более того, я был схвачен гоминдановцами и провел несколько месяцев в их застенках, подвергался пыткам, пока товарищи не освободили меня.
Ли Бо приподнял челку своих жестких черных волос, прикрывавшую лоб, Андрей увидел длинный зарубцевавшийся шрам и сочувственно покачал головой. А китаец тем временем перешел к самому важному:
– Наш министр товарищ Ло Жуйцин
прислал из Пекина инструкцию, в которой возложил на меня обязанность просить вас оказать содействие в начатой нами работе по формированию управлений общественной безопасности в каждой китайской провинции. Мы просим вас изложить письменно ваше видение вопроса, какие функции на них должны возлагаться по аналогии с областными управлениями государственной безопасности в Советском Союзе. Готовы ли вы оказать нам такую помощь?
Они хотят загрузить меня бумажной работой, чтобы на живую оперативную деятельность не осталось времени, пронеслось в голове Андрея. Надо сразу высказать собственные пожелания:
– Несомненно, я в первую очередь займусь решением тех вопросов, на которых заострил внимание товарищ Ло Жуйцин. Вместе с тем, мне бы не хотелось замыкаться только на работе с документами. Надеюсь поучаствовать и в оперативных мероприятиях вместе с вашими сотрудниками. Думаю, что советник должен не только учить, но и учиться сам. Нам есть, чему поучиться друг у друга.
Ли Бо впервые за время встречи посмотрел в глаза Савельеву. В его взгляде читался интерес.
– Мы рассмотрим ваше пожелание, товарищ Савельев. А пока в завершение нашей первой встречи я хочу сообщить вам, что в другом крыле этого здания размещается небольшое подразделение МГБ СССР, ваших коллег. Ваше рабочее место, сейф с документами, личное оружие будет находиться там. Ваш переводчик доступа туда не имеет. В любой момент вы сможете позвонить ему по телефону, так же, как и мне. Я единственный из управления могу появляться в том крыле, но я приходил туда лишь однажды, когда советские товарищи знакомили меня с обстановкой. Пока больше нужды не было.
Через несколько минут Лао Чжан провел Савельева по широкому коридору второго этажа к закрытой дубовой двери. Нажал кнопку звонка и удалился с поклоном.
За дверью Андрея встретил охранник в штатском, который потребовал предъявить документы. Андрей показал синий загранпаспорт.
Охранник открыл зарешеченную дверь, которая вела дальше в спецкоридор. Из боковой двери вышел советский капитан госбезопасности в форме с пистолетом на боку. Он взял паспорт Андрея и внимательно просмотрел все страницы. Вместе они прошли в комнату, где за столом сидел седоволосый сотрудник, весьма пожилого вида. Он кивнул Андрею и представился:
– Белов, комендант спецчасти. Сейчас выдам вам пропуск, дайте-ка паспорт, еще раз сверю данные. Та-ак, порядок, распишитесь в журнале за получение. А здесь распишитесь в том, что получили карточку-заместитель на оружие. Вот ружейная пирамида, под номером в карточке-заместителе числится ваш табельный пистолет ТТ с двумя снаряженными обоймами.
Савельев взглянул на карточку, по которой ему придется при необходимости получать пистолет. Потом раскрыл пропуск с красной дерматиновой обложкой, фотография в пропуске, была такой же, как на загранпаспорте. Фотографировался он в Москве и сдал несколько фотографий, когда оформлял документы. Одна «всплыла», усмехнулся он про себя.
Белов встал:
– Пойдемте, проведу вас в соседнее помещение.
Он нажал кнопку, и еще одна зарешеченная дверь распахнулась и быстро защелкнулась за спиной, как только Андрей прошел в следующий коридор.
Неожиданно там появился работник посольства Викторов, который встречал на вокзале.
– Удивлены? – спросил он, здороваясь. – Как видите, я – ваш коллега, приехал в Харбин, чтобы ввести вас в курс дел. Пойдемте, покажу наше хозяйство.
– За этой дверью – кабинет начальника этого подразделения – Чумака Анатолия Дмитриевича. Позже познакомитесь. Сейчас он уехал в командировку.
– Железная дверь с окошечком – наша «секретка», все документы для работы нужно получать здесь, носить их можно только в опечатанном печатью портфеле. Работать будете у себя в кабинете, сейчас мы туда пройдем. Если нужно покинуть подразделение, секретные документы в обязательном порядке нужно сдать. В кабинете оставлять нельзя.
– Вот и ваш кабинет. Стол, стул, шкаф. Второй стол – мой, здесь я работаю, когда приезжаю в Харбин. Это бывает нечасто, так что стеснять не буду.
За время «экскурсии» Андрей не проронил ни слова, лишь кивал в знак того, что ему все понятно.
– Ну, что же, все я вам и рассказал. С документами ознакомитесь завтра. Сейчас у вас – время обеда, потом – знакомство с городом. Не забудьте пригласить с собой переводчика. Китайцы не любят, когда наши товарищи ускользают из-под их опеки.
Илья Дроканов. Редактировал Bond Voyage.
Все главы романа читайте здесь.
=====================================
Дамы и Господа! Если публикация понравилась, не забудьте поставить автору лайк и написать комментарий. Он старался для вас, порадуйте его тоже. Если есть друг или знакомый, не забудьте ему отправить ссылку. Спасибо за внимание.
===================================================
Желающим приобрести повесть "Две жизни офицера Де Бура" с авторской надписью обращаться dimgai@mail.ru
======================================================