Ирина Конева жила в маленьком подмосковном городе. Она с детства хотела посвятить себя заботе о людях и теперь, в свои тридцать восемь лет, работая патронажной медсестрой, считала, что ее мечта сбылась.
В этот жаркий летний день женщина возвращалась с работы, когда в ее сумочке запиликал смартфон.
— Алло... Здравствуйте, — ответила она. — Не волнуйтесь, все будет хорошо. Я сегодня приду... Да... И сделаю вам укольчик.
Как оказалось, рабочий день еще не закончился. Но Ирину такие звонки пациентов, как этот, вовсе не раздражали. Люди уважали женщину за ее старание, искренность и доброту и относились к ней с большим почтением.
Семидесятичетырехлетняя Тамара Васильевна Плещеева тоже была пациенткой Ирины. Пожилая женщина страдала диабетом и нуждалась в регулярных инъекциях инсулина.
В этот роковой день Ирина, как обычно, проверила у пенсионерки давление и уровень сахара. Женщины попили чай и обменялись последними новостями. Тамара Васильевна жаловалась на то, что дети редко посещают ее, и что из-за этого она чувствует себя одинокой.
Когда Ирина уходила, пациентка была жива, здорова и чувствовала себя прекрасно.
Кстати, Ирине в плане семьи очень повезло. Ее любимый муж работал начальником отдела по работе с клиентами в страховой компании и был счастлив иметь такую работу, будучи прирожденным продавцом полисов.
У счастливой пары были также почти взрослые дети: дочь и сын, с разницей по возрасту в два года. Оба еще пока учились в школе.
Размеренный ход их жизни внезапно нарушился после того, как однажды перед их домом появилась дочь Ирининой пациентки.
***
Семья Коневых возвращалась домой после вечерней прогулки по парку. Они часто выбирались на свежий воздух, если позволяла погода и время.
Возле дома неожиданно Ирину окликнула женщина. Медсестра ее узнала.
— Кто это? — поинтересовался Павел, муж Ирины.
— Это дочь моей пациентки, Тамары Васильевны, — ответила ему супруга. — Эльвира, что-то случилось? — обратилась она к приближающейся женщине.
— Ты была сегодня у нас? — спросила та.
— Да, была.
— И матери укол делала?
— Да, делала. Что случилось-то, Эльвира?
— Ах, ты твapь такая! — прокричала на весь двор женщина. Ее глаза горели гневом. Если бы не Павел, она наверняка набросилась бы на Ирину и исцарапала ее.
— Да что случилось? Ты можешь объяснить?
— Женщина, ведите себя подобающе, — заступился за жену Павел.
Но разгневанная Эльвира не обратила на него никакого внимания.
— Значит, это ты мою мать убила, да?! Да я тебя уничтожу!
— Тамара Васильевна умерла? — От такой новости Ирина опешила.
Соседи и прохожие заинтересовались происходящим и все свое внимание направили на кричащих друг на друга людей.
— Ты у меня всю жизнь будешь жить и оглядываться! — угрожала Эльвира.
— Женщина, успокойтесь. — Павел подошел к ней и попытался отвести на безопасное от супруги расстояние, но получил отпор.
— Пошел ты отсюда! — прокричала Эльвира, отмахиваясь. — Гadинa! Tвapь! Убийца! Весь город узнает, что ты убила мою мать! Она мать мою убила! Убийца!..
Бабушки-соседки, сидящие на лавочке закачали головами.
Ирина прикрыла лицо руками и скрылась за дверью своего подъезда. Как же так? Что же случилось с ее пациенткой за последние пару часов?
— Мамочка, успокойся. Не обращай на эту ненормальную внимания, — успокаивала Ирину дочь Вера.
— Тамара Васильевна всегда была радостной, живчиком. Я не знаю, почему так получилось. Я уходила, было все хорошо. — Ирина заплакала.
Но для Эльвиры все было предельно ясно. Ирина сама призналась в том, что, во-первых, была у Тамары Васильевны и, во-вторых, сделала ей укол. А дочери врачи сказали, что скорее всего произошла передозировка лекарством. Какие были нужны еще доказательства?
Ирина и её близкие были потрясены несправедливостью обвинений. Не менее были потрясены и соседи, которые хорошо знали женщину и оказались случайными свидетелями оскорблений в ее сторону. Как так можно вообще при людях, ни «здрасьте», ни «до свидания», начать оскорблять женщину при детях и ее супруге. Когда это было такое?
И дочь, и сын, и муж — все трое успокаивали Ирину как могли. Они сидели возле нее, гладили по спине, плечам, рукам, а та пребывала в истерике.
— Успокойся, мама. Это какая-то ошибка, — говорил Александр, сын Ирины.
— Убийца, да?! Ну какая же я убийца?!
— Сашка, принеси матери воды!
— Такой прекрасный человек, Господи. Как она могла умереть? Тамара Васильевна — живчик еще тот.
— Но ты-то тут при чем? — резонно спросил Павел. Он вполне серьезно и обоснованно не понимал, как кто-то мог обвинить его жену, лучшую в округе медсестру, многоуважаемого человека, в убийстве пациентки.
— Что мне теперь делать, Паша?
***
С момента, когда дочь умершей пациентки обвинила Ирину Коневу в убийстве, прошло два дня. Угрозы Эльвиры пока никак не отразились на жизни семьи. Коневы были уверены, что всё улеглось, и их жизнь вернулась в привычное русло. Но это было не так.
— Девушка, взвесьте, пожалуйста, дыньку, — попросила Ирина, водрузив на весы выбранную желтую ягоду.
— У меня обед, — послышался ленивый голос из палатки.
Приглядевшись, Ирина увидела, как из окошка палатки на нее смотрят три пары глаз.
— Ходит, смотрит что-то. И хватает же ей наглости! Убийца! — послышались слова.
Да, вот так и проявились первые отголоски слухов. Продавщица, которая знала чуть ли не каждого жителя района, отказалась обслуживать Ирину. Женщина стала в каждом прохожем видеть некую злобу. И так оно и было: одни люди подозрительно косились, другие перестали здороваться. Два дня, находясь в себе, Ирина этого не замечала, но сейчас заметила.
В тот же день Павел Конев пришёл на работу в страховую фирму и вдруг ощутил на себе настороженные взгляды коллег. Протянув руку для приветствия, как он это обычно делал, мужчина не дождался отзывчивости.
— Павел Андреевич, загляни, как будет удобно ко мне, — послышался голос проходившего мимо директора.
— Так, может, прямо сейчас? — предложил Конев.
— Ну, давай сейчас.
Мужчины зашли в кабинет директора. Роман Родионович вошел последним. Прикрыв за собой дверь, он сказал:
— Присаживайся.
— Спасибо, — поблагодарил директора Павел и занял свободный стул.
Роман Родионович имел задумчивый вид, и Павел чувствовал, что думает директор именно о том, что сейчас происходило вокруг его семьи.
— У меня к тебе, Паша, серьёзнейший разговор. Очень серьёзный.
— Что-то по работе? — спросил Павел. В глубине души он умолял Бога, чтобы это было так, но... — Опять клиенты недовольны?
— Да нет. На работе, слава Богу, всё нормально, без проблем. А вот разговор касается твоей жены, — ответил Роман Родионович.
Такой ответ руководителя непроизвольно зажег в Павле раздраженность.
— А при чём здесь моя жена? — спросил он.
— Ну, как причем? Город у нас небольшой, сам знаешь. Работаем мы с людьми. Все друг о друге знают. И вот ходят слухи, будто бы она кого-то там убила по неосторожности...
— Это неправда, Роман Родионович. Она хороший человек.
— Ну, я еще раз говорю, понимаешь, город небольшой. Все мы работаем с людьми. Понимаешь, вот мне только сегодня уже два звонка было. И говорят, мы не будем общаться с человеком, который... у которого жена, понимаешь, подозревается в этом самом — я тебе уже озвучил.
— Да вранье все, Родионович!
— Давай так, если это враньё, подавайте в суд, что-то делайте, только сопли не жуйте. Плохо-то ведь будет, понимаешь, не только тебе, но и мне. Ведь когда конкуренты, извиняюсь, возьмут наших клиентов, моё начальство, сам понимаешь, мне голову снесёт. А пока давай так... Вот тебе листочек, ручка. Что писать, ты сам знаешь.
— Да ты что, Родионович? — снова возразил Павел. Но директор только руками развел.
«Прежде всего стоило обратиться к адвокату, — подумал Конев. — Нужно всё последовательно рассудить и разобраться. Это раз. А потом надо искать новую работу. М-да, семью ведь на что-то кормить надо. Страховой бизнес — это прежде всего доверие страхователя, между клиентом и страховщиком, и обязательная репутация компании. Город у нас небольшой, все друг от друга что-то знают, слухи распространяются быстро, поэтому в данной ситуации надо принимать решение незамедлительно».