Весна в том году была дружной и бурной. Хоть и выпало на Евдокию, что воды немного будет, да неправдой это оказалось. Маленькая Лисинка разлилась, как большая река. И не скажешь, что летом ее, если не запрудить, то в сапогах перейдешь и не охнешь. У Ивана на задах в овраге море разливанное. Бежит вода снежница, палки да сучки откуда-то тащит.
Дарья обрадовалась, не надо на реку полоскать ходить. К Великой Пасхе все перестирала в бане, да выполоскала в овраге. Вода-то поначалу как слеза бежала. Это уж потом, как снег почти растаял совсем, стала вода глинистую землю размывать, мутная, красная. Тут уж не пополоскаешь.
У Ивана к весне все готово. Семена в мешках припасенные стоят, ячмень, просо да овес ну и конечно лен, конопля, горох. Иван все переживал, как бы рожь озимая не вымокла.
- Воды то уж больно много нынче,- думал он, глядя на бурлящий поток в своем овраге. Одна надежда, что поле с рожью у него в этом году на высоком месте. Бог даст, во время вся вода уйдет. Вечные заботы крестьянина. Другой раз и позавидуешь таким, как Федька. Ни о чем голова не болит. А тут, пока наст был в марте, сколько возов навозу на поле под ячмень вывез. Немного досталось и на льняное поле, и под конопляное. Федьку пришлось в поденщики брать. На двух лошадях-то быстрее.
Дед Матвей сначала заартачился, что он сможет, чай не совсем старик еще. Но посмотрел Иван, как отец идет возле груженого возка, ноги чуть тащит, раз сходил, а на второй Иван и встал ему на дороге.
- Ты тятенька лучше уж на дворе прибирайся, хоть навоз в кучи пригребай. Тяжело тебе ходить-то. Я уж и Федьку позвал. Ты пока воз накладывай, глядишь и он подойдет.
Матвей хоть и поворчал для порядка, да умом-то понимал, что не смогает уж он с молодыми-то тягаться. Прошла его пора. Хоть и горько это понимать, а куда денешься. Всему свое время.
Снег весь растаял, перестали овраги бурлить водой, Лисинка снова маленькой речкой стала. Собрались деревенские мужики запруду делать. Каждый год пруд в деревне, только на зиму воду спускали, чтоб весенним паводком бревна не утащило.
Без воды летом никак. Не дай Бог пожар случится. Из колодца-то воду разом вычерпают. Да и радостно смотреть, как ребятня днем в воде копошится. А вечером взрослых пора наступает. За день наработаются, грязь, пот, все чешется. Вот и идут к пруду, искупаются и жизнь лучше кажется.
Пришла пора пахоты. Иван свои поля косулей пахал. В том году купил плуг. Хоть и дорого, не поскупился. Очень уж нахваливали. И пашет говорили глубоко, и любую землю. Осенью поле под рожь пахал, аж плюнул с досады. Даже денег жалко стало. Не больно ему он понравился. Тяжел уж больно. Косулю то одна лошаденка тащит. А с плугом прямо беда. На мягкой земле еще ладно, а по глинистому-то полю не хватает сил у лошади. Двух приходится запрягать.
Пришел Иван вечером с поля. Дед Матвей распрашивает, что да как.
- Тятенька, а плугом то тоже ловко получается. Двум-то лошадям не надсадно, тянут легко. Зря я по осени-то ругался.
- Ну вот и ладно, скоро и сеять пора начинать Вон уж у берез листья распускаются, овес можно сеять, а как кукушка закукует, самое время для льна.
Хоть Иван с детства знал все эти приметы, но слушал не прерывая отца. Пусть тятенька поучит его. Поэтому и прикидывался Иван, что не знает, да удивлялся.
- Сосед-то за ум нынче взялся. За всю весну ни разу не загулял. Парасковью видела восет, радуется, говорит, что мужик видно за ум взялся.
- А Нюрка-то у них чего.
- Да не знаю я. Она с отцом в поле ходит. Видно там ему помогает. Да и осырки все сажают. И правду, чё то давно она к нам не захаживала. Другой раз увижу в окошко, так застучу ее.
Время прошло, отсажались, отсеялись. Слава Богу, все в этом году во время сделали. И вновь заговорила Дарья о том, что к матери надо бы съездить. Иван тут же и согласился. Долго нечего собираться. Пока есть продых в делах крестьянских.
Дарья Нюрку позвала к себе на поденщину. Девка рада, хочется ей заработать. Конечно же не удержалась Дарья, начала выспрашивать про Никифора. Нюрка даже расплакалась. Как было, так и есть. Встретит где ее, потаращится, да слова не скажет.
-Не мне же ему на шею вешаться. Видно не мила я ему. И приданого то за мной, почитай никакого.
- Да не реви ты. А ты-то бы пошла за него, кабы посватал.
-Да как бы не пошла. Я, Дарья, за любого бы пошла. Горько мне в вековухах то оставаться. А никто не сватает.
- Ладно, ладно, Я чё нибудь придумаю. Погоди реветь-то.
На другой день утром уложили пожитки, Нюрку в одеяло завернутую положили в сено на телеге. Овса мешок, чтоб Игреня кормить. Рядно на всякий случай, вдруг похолодает. Романко в лапоточках новых, рубашечка пояском, как у большого подпоясана. Дарья подарочков матери с отцом припасла. Не гоже в гости с пустыми руками ехать. На вот, вроде все взяли. Дед Матвей вышел за ворота их проводить, перекрестил на дорогу.
- Езжайте с Богом. А я вас тут дожидаться буду.
Помахал Романко дедушке рукой, Игрень рванул с места и побежал рысцой. Пусть бежит, пока не устал. Ехать то далеко, больше тридцати верст до родительского дома.
Дарья легла на спину. Смотрит в голубое небо. А оно чистое, только вдалеке легкое облачко белеется. Солнышко светит. В вышине слышно пение жаворонка. Присматривалась, присматривалась, да так и не увидела, где он.
- Хорошо-то как, - подумала Дарья. - Вот мама обрадеет, как увидит нас.
- Спишь, что ли? - подал голос Иван.
- Нет, лежу да смотрю на небо. Я вот думаю сичас, как свекор миня в такой дали нашел. Откуда узнал-то про миня. Чудно мне.
- Я и сам не знаю. В городе на базаре с каким-то мужиком разговорился, вот тот и нахвалил ему тибя. Тятенька то ведь дотошный. Он сперва все разузнал. Хоть и не говорил мне, но чаю, что сам съездил в вашу деревню. Сваха-то ваша деревенская была.
- Вот ведь как. Жили-жили, про друг друга не ведали. А миня ведь до тибя сватали, да я отказывала. А тут сразу согласилась, как увидела, подсказало мне сердце, что судьба ты моя.
Иван опустил вожжи. Игренька шел ровным ходом. Пусть так и идет. Не будет он его погонять. Мужчина пододвинулся поближе к жене, лег с ней рядышком, обнял ее. Почувствовал ее горячее, разогретое солнышком и близостью с любимым, тело. Дарья слегка отпрянула. Романко-то уж большой, все понимает. Ну хоть и не все, но ей стало совестно перед дитем.
- Ты чё, Ваня. охолонись.
Иван отпрянул. И правда, не место тут. В другой раз. Дальше какое-то время ехали молча. Иван тоже смотрел в небо. Вспомнилась ему его мать. Совсем рано прибрал ее Бог. Он только один и был у отца с матерью. То ли хворая она была, то ли порчу, как говорил отец, навели на нее. Но не было у них больше детей. Да и мать то все хирела. Иван только женихаться начал, как ее не стало.
Матвей больше так и не женился. Жили вдвоем с Иваном. А потом вот Дарьюшка, словно месяц ясный, в их дом пришла. Отец-то все переживал, а ну как сыну такая же доля достанется. Когда Дарья второго понесла, он больше, чем Иван обрадовался этому известию. А сейчас уж сколько раз намекал Матвей Ивану, что еще одного сына надо. Что это за семья, если детей нет.
Солнышко уже перевалило за полдень. Проезжая мимо березничка, веселого, светлого, Иван остановил Игреньку. Надо и коню отдых дать, да и самим размяться и поесть. Иван распряг коня, насыпал ему в торбу овса. Пусть тоже поест.
Они уселись под ажурной тенью березовых листьев. Дарья расстелила столешник, выложила хлеб, нарезанный ломтями, вареные яйца, острые перышки зеленого лука, жбан с квасом. В тряпицу была завернута черная четверговая соль, а в другой вареная картошка.
Романко с удовольствием уплетал картошку, густо посыпая ее солью, прикусывал перышками лука. Потом опрожнил кружку кваса, заедая его хлебом.
- Глико, как мужик ест. - удивилась Дарья.
- Тятенька, долго нам ещё ехать то.?
- Да кто его знает, сынок. Версты кто тут мерял. Каждый по разному считает. Да уж не больно далеко осталось, думаю. Игренька то вон как ходко идет. Погуляет вот он немного, да и дальше поедем.
Посидели под березками еще немного, Дарья Нюрку покормила да перепеленала. Иван поднялся, запряг Игреня.
- Ну чё, поехали дальше с Богом.
И снова бежит Игренька, набравшийся сил. А Дарья знакомые с детства места начала узнавать.
- Ой, так уж совсем скоро приедем-то. Да уж почитай, что и приехали. Сичас вот тот овраг переедем, на горочку поднимемся, а там уж и село наше видно.
Игрень словно понял слова хозяйки и прибавил ходу. Ничего ему силы беречь. И вправду, как переехали овраг, поднялись на горку, так сразу и увидели купола церкви. Дарья перекрестилась на них, как только увидела. Дома, сколько она уж тут не была. Даже слезы на глаза выступили.
Вот и первые дома, въехали в село. Иван помнил, где Дарьин родительский дом. Он приосанился, видел, как бабы пялились на незнакомого мужика, не узнавали Дарью.
Он с шиком подкатил к дому, осадил Игреня. Тот остановился и заржал. Из окошка кто-то высунулся, лицо сразу пропало, и почти тут же послышался топот босых ног.
Мать Дарьи выскочила почти в беспамятстве и бросилась в объятия дочери. Слезы радости заливали ее лицо и она не могла ничего сказать, только ревела, да всхлипывала.
К дому потихоньку собирались соседи. Они уж поняли, что Дарья приехала в гости к матери. И теперь с любопытством посматривали на эту встречу. Марфа, так звали мать, оторвалась от дочери, подхватила на руки испугавшегося Романка. Мальчишка не мог понять, чего это все ревут. Бабушку Марфу он не помнил. Маленький еще был, когда в последний раз видел.
- Тятенька то в луга ушел, посмотреть как трава растет. Вот обрадуется то. Проходите, проходите, гости дорогие.
Бабушка поставила внука на землю. Потом перекрестилась и приняла на руки Нюрку. Поцеловала ее в нахмуренный лобик, потом в щечку. Что внучка родилась, они знали. Иван написал письмо теще с тестем сразу после рождения. А вот видела бабушка внучку в первый раз.
- Крещеная ли девчонка-то?
- Сразу окрестили, через неделю. В Улеш возили.
Гости зашли в избу. Надсадно жужжала муха, пытаясь выбраться на улицу. Дарья огляделась. Столько лет уж прошло, как она здесь не живет, а словно бы и не уезжала. Все так же, ничего не изменилось.
Послышались торопливые шаги. Отцу видно кто-то сказал, что гости приехали, вот и торопился он скорее домой.
Марфа уже хлопотала в упечи, доставала горшки да плошки из печи. Как знала, что гости приедут сегодня, кашу в печку поставила, молоко в горшке затопила, хлеба напекла.
- Садитесь за стол, гости дорогие. Проголодались чай в дороге-то.
Отец достал из своих загашников бутылочку казенной водки. Как же за встречу-то не выпить.
Расселись за столом, дружно да ладно. И все были счастливы. Радостная встреча. Слава Богу все живы и здоровы. Чего же еще желать.