Зоя Павловна не находила себе места. Ей казалось, что все в этом доме были против нее. Даже родная мать стала к ней относиться как к чужой. А уж к Оле бабулька относилась лучше, чем к ней.
– Олег, ты расскажешь мне наконец, что у тебя случилось? Что вообще стало происходить в нашем доме? – накинулась она на сына.
– Мама, я же сказал, что все в порядке, – ответил Олег.
– А сейчас ты куда собираешься?
– К своей машине, мама. Там надо кое-что подделать. Вчера тормоза отказали в самый неподходящий момент.
– Тормоза? – Зоя Павловна округлила глаза. – Да ты вообще думаешь, что творишь? Как можно было сесть за руль, не проверив исправность тормозов?
– Мама. Я в жизни не проверял их. И всегда они были в полном порядке. Ой, зря я тебе сказал. Будешь сейчас себя накручивать.
– Викентий, ты слышал? – спросила она выходящего из кабинета мужа.
– Что такое? Олег, откуда у тебя это? – отец показал на ранку у виска.
– Ерунда, папа. Упал неловко.
– Как же… упал он неловко, – запричитала мать. – Тормоза у него были неисправны и, наверняка, произошла авария. Викентий, ну скажи хоть ты своему сыну. Или тебя сейчас больше заботит новоиспеченная дочь?
– Зоя, прекрати сейчас же. Ты ничего не знаешь. И впредь попрошу тебя относиться к Оле подобающе. Она моя дочь. Равно, как и Олег мой сын. Ты меня услышала, Зоя?
Зоя Павловна ничего не ответила мужу, только посмотрела на него испепеляющим взглядом. Она никак не могла свыкнуться с мыслью, что Оля будет частью семьи. Её семьи.
В это время из своей комнаты вышла бабулька.
– Зоя, мне надо с тобой поговорить, – сказала она и снова зашла в свою комнату.
Зоя Павловна посмотрела ей вслед и махнула рукой, мол, не до тебя сейчас.
– Так что ты мне скажешь, Олег?
– Все, мама, я ушел. Надо сделать машину. Завтра мне она понадобится, – сказал Олег и вышел.
Зоя Павловна сделала жест руками, словно птица крыльями и без сил опустилась на диван.
Оля смотрела на эту сцену молча, не говоря ни слова. Она уже собиралась уходить, как Зоя Павловна жестом приказала ей сесть рядом. Оля присела и вопросительно смотрела на нее. Зоя Павловна, словно нехотя, посмотрела на Олю сквозь прикрытые веки.
– Поговорила с отцом? – спросила она.
Оля кивнула и продолжала молчать.
– У тебя язык отсох? Не слышу ответа.
– Поговорили, – коротко ответила Оля.
– И что решили?
– Зоя Павловна, вы можете об этом спросить у него самого. Я здесь не имею права голоса.
– Вот это правильно ты сказала сейчас.
– Я вас не стесню. Поступлю в институт и мне дадут комнату в общежитии. Вам немного осталось потерпеть меня.
– Да уж надеюсь на это.
Зоя Павловна встала с дивана и направилась в комнату бабульки. О чем они там разговаривали, только вышла Зоя Павловна оттуда вся красная и в слезах. Она пробежала в ванную и оттуда донесся ее плачь.
Баба Глаша
– Леля, теперь ты зайди ко мне, – сказала бабулька.
Оля зашла в комнату. Баба Глаша улыбалась.
– Садись, будем с тобой разговаривать.
– О чем, баба Глаша? – спросила Оля и села на старинный стул. – Мы вроде бы обо всем с вами поговорили.
– А я, знаешь ли, милое дитя, теперь до конца дней своих не наговорюсь. Раньше-то мне слова здесь не давали, как и тебе сейчас. Зойка плясала под дудку Кешки. А тот был самодур еще тот, каких поискать. Сейчас смотрю, изменился он с твоим приездом-то. А вот Зойка как стервозной была, так ею, видать, и останется. Но я сейчас рога-то ей пообломала.
– Что вы такого, баба Глаша, сказали своей дочери, что она плачет вон в ванной комнате?
– А то и сказала, чтобы поумерила свой норов. А то ишь больно прыткая. Есть у меня на нее управа. Есть. У нее самой хвост замаран, – сказала баба Глаша шёпотом, наклоняясь к уху Оли. – Она ведь не святая тоже. Кешку винит, а сама… сама-то тоже хвостом вертела налево и направо, пока он по командировкам шастал. Вот я ей и припомнила. Так не понравилось. Сразу в слезы. Не говори, мол, мамочка, не губи. А я что? Мне на кой? Сказать бы, так давно бы сказала. А так… Пусть не пакостит тебе, коли хочет сохранить свою тайну. Так и сказала ей сейчас.
– Баба Глаша, но она же ваша дочь. Нельзя вот так с ней. Неправильно это. Между родными должно быть понимание и любовь.
– Вот… вот тут ты верно подметила – любовь. А есть она промеж нас? Ааа, то-то и оно… Вот в чем вопрос, детка.
Баба Глаша смотрела на Олю, и ее выцветшие глаза излучали эту самую любовь.
– Ну ты иди, детка, иди.
Оля вышла из комнаты бабульки и натолкнулась на Викентия.
– Ой, здравствуйте, – сказала она.
– Доброе утро, дочка. А чего это ты? – спросил он, показывая глазами на комнату бабульки. – Плохо ей что ли?
– Нет, все хорошо. Просто поговорили. Баба Глаша добрая и хорошая.
– Даа? Ну и славно. А у меня сегодня в кои-то веки случился выходной. Не сходить ли нам куда-нибудь? Например, в парк погулять или на качели?
– Не знаю, – улыбнулась Оля. – Я вроде не маленькая уже на качелях качаться. А в парк можно. Мороженое очень люблю.
– Фисташковое?
– Пломбир… в вафельных стаканчиках.
– Ну пломбир, так пломбир. Тогда через полчаса.
– Давайте возьмем с собой Зою Павловну. Пожалуйста, – попросила Оля.
– Я не против. Только захочет ли она?
– Захочет, – появилась в дверном проеме Зоя Павловна. Она сияла и светилась так, что от только что пролитых слез и дурного настроения не осталось и следа, будто их и не было вовсе. – Если вы не против, то я готова.
Она улыбалась, вела себя противоположно, чем всегда.
Викентий Вениаминович тоже улыбнулся и подошел к супруге.
– Что с тобой? Я вижу разительные перемены. Кто у нас такой волшебник, который заставил тебя так видоизмениться?
И только Оля знала, что этой доброй волшебницей была баба Глаша.
Олег
А во дворе Олег возился со своей машиной. Увидев родителей и Олю, он выпрямился и смотрел на всех удивленно.
– Далеко это вы все собрались? – спросил он.
– Прогуляться, – ответила мама.
– Все вместе?
– Ну да.
– Прогресс. Я напросился бы с вами, да вот машинку надо подремонтировать.
– Сын, прости. Я совсем забыл, что у тебя завтра такой день, – сказал отец.
– А какой у нас завтра такой день? – улыбаясь, спросила мама.
– Пап, потом расскажешь. А то сглазите еще, – засмеялся Олег.
– Хорошо. Пусть будет интрига. Тем лучше будет вечер, – сказал Викентий.
Но интрига не удалась. Вечером Олег дома не появился. Не было во дворе и машины. Олю это очень обеспокоило. А родители, казалось. все знали.
– А где Олег? – решилась спросить Оля.
-Никто не ответил. Только переглянулись и продолжали каждый заниматься своим делом. Лишь баба Глаша незаметно качнула головой, показывая Оле зайти в ее комнату.
Оля зашла. Баба Глаша закрыла дверь и заговорщически потащила Олю в дальний угол.
– Уехал Олежка с этой его Дианкой, тьфу ты… прости, Господи! – прошептала баба Глаша. – Только не нравится мне все это. Плохая эта дивчина. Не настоящая она.
– Как это не настоящая? – спросила Оля.
– Прикидывается хорошей, а в глазах бесы скачут. Ой, бесовское она отродье. Чистый монстр, как сейчас говорят.
– Может, не такая уж она и страшная? – сказала Оля. – Нравится же Олегу.
– Да уж как же… нравится. Олег не может от нее отвязаться. Прилипла, как банный лист к одному месту. Я жизнь прожила, людей вижу насквозь. Не к добру она появилась опять на горизонте. Ох, не к добру.
– Ну раз Олег уехал с ней, значит. Знает, что делает. Не маленький, – сказала Оля.
– Да он хуже маленького. Знала бы ты, как она вертела им совсем недавно. Он приходил домой сам не свой. Потом как отрезало. Теперь опять появилась. Злыдня.
Бабушка свойственной ей категоричностью нарекла Диану злыдней и точка.
Родители, казалось, были рады тому, что сына нет дома. Они были уверены, что он с Дианой. Но Олег не появился и на следующий день.
Отец позвонил Диане, но та ответила, что не видела Олега после того, как он вчера еще ночью от нее уехал после очередного скандала.
Следующая ГЛАВА 6