Привет читателям "Небесных историй"!
Когда я выложил предыдущую часть рассказа о приключения в индийском Каликуте, которые случились в прошлом сентябре, а затем выбрал время для того, чтобы написать окончание, то меня пробил пот. По сути, рассказывать-то было не о чем! И как же я себя корил за то, что не добавил окончание сразу, отчего-то решив выпустить его отдельной частью - ну а что можно рассказать о дневном сне в отеле и последующем успешном перелете в Маскат? Как это растянуть на рассказ, да так, чтобы еще и в канву истории легло и при этом было интересно читателю?
Примерно такие мысли полезли мне в голову. Признаюсь, я даже испытал неведомый до этого момента писательский ужас, который... вынудил меня трусливо отложить написание на потом.
И вот, это "потом" наступило. Я подумал: а почему бы, действительно, не рассказать про... сон? Полеты - это прекрасно, но и сон между полетами составляет значимую (едва ли не главную!) часть летной работы. Сел за клавиатуру и начал писать заключительную часть с оды сну, а дальше добавились подробности, о которых я и сам позабыл, и пошло-поехало...
А как получилось - судить вам. Пожалуйста, не стесняйтесь оставлять комментарии. Почему-то я уверен, что это куда проще, чем писать эти рассказы.
Вам не трудно, а автору приятно!
--=(о)=--
«Сон и питание – основа летания!» - эта аксиома известна каждому российскому пилоту, имеющему хотя бы месяц опыта летной работы на самолетах размером побольше Ан-2 и Л-410¹ . Такая уж специфика – очень много полетов приходится на ночное время. Подчеркну – именно ночное, а не просто темное время суток, – поэтому очень скоро начинаешь ценить сон как одно из величайших благ, иногда недостижимых.
¹ Следует, впрочем, добавить, что на указанных рабочих лошадках полеты совсем не всегда исключительно дневные. Например, в жаркую пору авиахимработ пилоты Ан-2 дадут фору многим коллегам в белых рубашках с золотыми погонами по уровню недосыпа. Подъем до рассвета, уход к Морфею после заката – и так всю рабочую неделю подряд.
И чем старше становишься, тем сильнее уважаешь умение некоторых людей спать в любой позе и в любых условиях. У меня вот не получается крепко спать – может, возраст так повлиял, или привычка к рваному графику, помноженная на стрессы последних лет, а может, совесть мучает за какие-то известные ей прегрешения. Даже в домашних условиях могу проснуться от малейшего шума. А если проснулся ранним утром, в 4–5, то заснуть снова бывает проблематично. Казалось бы – ну 4 утра, по биологическим часам самое время для сна, но… Организму это неинтересно. Далее либо урывками дремать получится, либо, проворочавшись, придется подниматься и начинать новый день.
Такая вот закавыка мешала мне на протяжении нескольких последних лет, но лишь по возвращении в Оман я решился на радикальный метод борьбы с назойливым шумом – затыкать уши затычками, коих нам отсыпают с горкой бортпроводники, и это, как ни удивительно, помогло. Не то чтобы оказалось панацеей, но спать стал значительно лучше.
И вот, оказавшись в Каликате, я по забывчивости не захватил из самолета затычки, но и без них провалился в сон буквально сразу, как только голова коснулась гостиничной подушки. Все-таки по времени Маската был уже обед, по расписанию мы давно должны были вернуться после долгого ночного полета, и я бы уже дрых в кровати. Проблема, задержавшая нас в Каликуте, изрядно умотала, и хоть во время процесса переговоров, ожиданий и решений Морфей, как это часто случается в таких ситуациях, вежливо стоял в сторонке, а экстремальная дорога добавила адреналина в кровь и взбодрила, стоило дойти до кровати, как батарейки немедленно сели, и организм благодарно ушел в Нирвану.
| Ролик по мотивам рассказа "Застряли на курорте
Но всего лишь на час.
«Трень-трень-трень», - шум кондиционера был разорван трелью телефона, немедленно вырвавшей меня из сладостной неги.
«Ну что за… Неужели уже самолет починили?»
Поднял свое тело из кровати и, ориентируясь на звук, нашел телефон.
- Аллоу?..
- Кэптэйн, я очень сорри-сорри, добрый день, как ваши дела? – мягким индийским акцентом прожурчал женский голос.
- Да-да, добрый день! – пытаясь выйти из Нирваны, вклиниваюсь между потока слов. – Спасибо, олл гуд.
- Простите-простите, кэптэйн, это представитель авиакомпании вас беспокоит.
- Да-да, здравствуйте!
- Информация по самолету, кэптэйн. Инженеры сейчас работают, но им требуется запчасть, которой в Каликуте нет. Но ее уже нашли в Дели, правда, доставить смогут только вечерним рейсом.
- Это очень хорошо. Во сколько примерно?
- Рейс прилетает в районе девяти часов вечера, далее, со слов инженера, им потребуется не более двух часов для того, чтобы все закончить.
- Замечательно! Во сколько нам выезжать?
- Давайте планировать на одиннадцать вечера, Кэптэйн!
- Окей, я понял. В одиннадцать вечера мы выезжаем. Нам самим надо побеспокоиться о трансфере или…?
- Нет-нет, мы все организуем, Кэптэйн! Сорри за то что вас потревожила, хорошего отдыха, спасибо!
- Спасибо, доброго дня!
Положил трубку.
Туман в голове потихоньку проясняется. Одиннадцать вечера, значит? Прикинул – получается, формально у нас как раз и будет минимальный отдых, положенный по Руководству по производству полетов.
Что ж, обычное дело. Никто и не обещал, что на этом курорте мы задержимся.
А вообще, случай показательный. «Нужна такая-то запчасть? Давайте поищем. Ага – таковая в базе данных имеется, на складе в Дели. Как мы можем ее доставить? Да первым же рейсом – вечером». Итого менее чем через двенадцать часов запчасть уже устанавливается на положенное ей в двигателе место. Был бы в наличии рейс пораньше – получилось бы еще быстрее. Вот так работает техническая поддержка в отсутствии санкций.
В общем, осталась всего одна проблема: успеют ли мне вернуть мои постиранные вещи. По идее, должны. Правда, это только рубашка с майкой, которые я сдал в прачечную, и брюки из глажки. Трусы-носки постирал сам, и вот они, учитывая особенности климата, вряд ли успеют высохнуть даже в номере с включенным кондиционером.
И это совсем не та беда, о которой следует переживать.
Теперь необходимо поделиться информацией с экипажем. Как же не хочется их беспокоить – вовсю, поди, сны смотрят! Набираю номер комнаты второго пилота, через четыре гудка слышу его сонный голос:
- Аллё…
- Фирдавс, привет, это Денис! Извини, что разбудил. Есть информация по вылету: самолет будет готов примерно в одиннадцать вечера по местному времени, в это же время встречаемся внизу и едем.
- А… Понял, командир.
- Давай, спи. До встречи!
- До встречи!
Очень важно уточнить, по какому времени мы договорились – в Индии часовой пояс на полтора часа отличается от оманского, то есть здесь на полтора часа больше. Неправильно поймут – будет казус.
Попытался набрать старшего бортпроводника – не получил ответа. Либо очень крепко спит, либо... Эти ребята весьма крепкие – вместо сна они вполне могут и на прогулку пойти в поисках впечатлений.
Вспомнилось, как в мае 2013 года я в Гонконг летал из Новосибирска. Пока мы с коллегами-пилотами отсыпались после очень длинного ночного перелета, наши проводницы быстренько переоделись и упорхнули в город. Аналогично в Пекине – мы спать, а девчата на рынок.
Бортпроводники куда крепче пилотов!
Почесал затылок: «Как же сообщить экипажу о времени сбора?» Ну не в простыне же на рецепцию же идти в поисках номеров комнат! И звонить на рецепцию не хочется. Ну получу я номера, перебужу коллег... Неудобно.
Догадался написать всем на рабочую электронную почту, благо получить адреса не проблема. Быстренько нашел контакты, накатал короткое сообщение с просьбой обязательно ответить в случае прочтения. Отправил.
И с чувством исполненного командирского долга, уронил голову на подушку в надежде снова уйти в Нирвану, и пусть и не сразу, но это у меня получилось.
А дальше все было довольно-таки обычно. Поспал несколько часов, проснулся, первым делом проверил почту – есть ответы от команды. Замечательно!Позвонил на рецепцию с просьбой вернуть в номер мои вещи, минут через десять в дверь постучали – рубашка-майка постираны, поглажены, брюки отутюжены. Прекрасно, одной заботой меньше!
Пощупал постиранное своими руками – белье все еще мокрое. Ожидаемо, но и не беда. До одиннадцати еще есть время, да если и останется влажным – натяну, на теле высохнет, 36 и 6 – вполне нормальная для сушки температура. Первый раз, что ли?
И остался всего один вопрос: чем набить живот перед отъездом вечером?
Пошарил по ящикам, нашел в баре печенье, шоколад. Стоит каких-то денег, но уж точно не несметных богатств. Червячка заморить получится, а в аэропорту можно будет какой-нибудь сэндвич купить.
А дальше – не помню, может, еще подремал, либо просто подавил спиной кровать, изучая новости и чаты. Да и не важно.
Мне было крайне любопытно: сдержат ли инженеры обещание быстро подготовить самолет или нет? Пилоты – люди не особо доверчивые, а пилоты с опытом не доверяют на слово вдвойне. Сколько таких обещаний было в прошлом – не счесть! У наземных служб свои задачи, и одна из приоритетных – как можно раньше выпихнуть экипаж по направлению к самолету, чтобы он был на месте, ну а там как карты лягут. Посидят в самолете – чай не короли. Таких эпизодов было в прошлой жизни – пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы сосчитать!
Но не в этот раз.
Индийские инженеры слово сдержали. Самолет был полностью готов к полету, когда я, одной рукой катя за собой рабочую сумку, а другой удерживая купленный в аэропорту сэндвич, зашел в кабину. Поздоровался с героями этого дня, несколько раз собравшими-разобравшими закапризничавший агрегат, узнал, что все в ажуре. От души поблагодарил, пожал инженерам руки, затем вышел из кабины, позволяя специалистам по матчасти освободить кресла, снова зашел и приступил к работе.
-=(о)=-
Было еще кое-что в том памятном полете, о чем обязательно стоит упомянуть. Очень порадовали пассажиры! Я-то пессимистично предполагал, что на борт они поднимутся обиженными, а кто-то с претензиями на бортпроводников накинется. Обычное дело: во всех бедах виноват экипаж как представитель авиакомпании, на него и сыпятся проклятия. Но нет – со слов старшего, все заходили веселые, улыбались, здоровались. Ни один пассажир не сказал ничего плохого в наш адрес.
Ну а по прилете в Маскат, когда вышел пассажиров проводить, убедился лично, каких милых и терпеливых людей мы везли сегодня.
Следует, пожалуй, заметить, что это не первый раз в моей практике, когда после подобных заморочек и «издевательств» все пассажиры оказывались милыми и пушистыми. Редко, но было. Конечно, необходимо подчеркнуть роль экипажа в таких ситуациях – если сотрудники авиакомпании делятся информацией, если командир лично выходит на связь, сообщает о том, что происходит и чего ждать, отвечает на вопросы, то ситуация, как правило, остается вполне контролируемой. Да, конечно, градус напряженности растет, и чаще всего все равно появляются скандалисты, но в атмосфере открытости они погоду не делают. А вот если экипаж запрется в кабине, бортпроводники скроются за шторочку, и все будут молчать – вот тогда смутьянам раздолье, и они обязательно заведут остальных.
Да, практически во всех сбойных ситуациях, в которых мне довелось побывать в качестве командира, большинство пассажиров были терпеливыми. Мы были открытыми, я регулярно сообщал в информацию, на вопросы отвечал. Но чтобы вот вообще ни один пассажир не подошел с претензиями… Пожалуй, лишь однажды такое со мной случалось.
В ноябре 2016 года довелось уйти на запасной аэродром в Варну из-за плохой погоды в Кишиневе¹. Прогноз был неблагоприятный, поэтому приняли решение пассажиров высадить, сами поехали размещаться в гостинице… Ну а потом, как это бывает, прогноз изменился, и пришлось ехать обратно, надеясь что рабочее время окажется достаточно резиновым, чтобы и до Кишинева долететь, и в Москву вернуться.
| ¹ Рассказ 9/11 из книги автора "Нескучные полеты"
И если мы с экипажем хотя бы до номеров в гостинице успели дойти и даже присесть на кровати, то с пассажирами дела обстояли иначе – их продержали в зоне прибытия.
Поэтому было втройне удивительно, когда после успешной посадки в Кишиневе, провожая пассажиров, я слышал лишь слова благодарности от усталых людей. Никаких проклятий, ноль агрессии.
Зато пришедшие на борт кишиневские пассажиры такими добрыми не были, и кое-какие едкие слова мы в свой адрес услышали. Мол, «чего это вы так долго летали, нас мучали?» Что ж, мы люди привычные, а у опытных бортпроводников вообще иммунитет. Спасибо тем, кто прошел вместе с нами через злоключения и в Кишиневе вышел – они нам такой запас доброты оставили, что хватило с запасом.