Так в семье Ивана появилась дочка. Иван тоже подсел возле жены. Девчонка лежала и смотрела на новый для нее мир,
- Надо же, - подумал Иван, только родилась, а уж таращится будто чё понимает. - Он наклонился, чтоб получше разглядеть новорожденную. Сквозь узкие щелочки глаз увидел просвечивающую голубизну.
- Глаза-то мои будут, подумал с удовлетворением. - У матушки покойной такие глаза были, как небо ясные да голубые. В нашу родню девка-то будет.
У него вдруг стало тепло на душе. Хоть и не оправдала Дарья его надежды, не принесла сына, но вот сподобилась девчонку родить в их род.
Он погладил Дарью по голове, заботливо прикрыл лоскутным одеялом. Нюрка с теткой Дуней все прибрали. Правильно сделал Иван, что побольше заплатил повитухе. Вон она как Дарью обихаживала и все как надо сделала. Даже соломы свежей набила в матрас, старую постель убрала.
Дарья лежала такая спокойная. Рождение ребенка сделало еще краше. Конопушки на круглом ее лице стали еще ярче и веселее. Сама Дарья всегда сердилась на эти конопушки, и в кого она такая рыжая уродилась. Вроде и не было в роду никого таких рыжих. А Иван смеялся и говорил, что и полюбил ее за эту рыжину. Зашла, будто солнышком озарила. И нет больше девок краше. Тогда, когда сватали, а он ее почитай первый раз увидел, так и понял сразу, что судьба она его..
- Ну, как наречем дите-то? - Спросил он у Дарьи.
- По святцам надо поглядеть, чего выпадает.
До этого, смирно сидевший, Романко вдруг подскочил.
- Давайте как Нюрку. Нюрка она хорошая.
Взрослые рассмеялись. Имя то ладно, и батюшка наречет, как крестить будет. Надо вот в крестные кого-то звать. Тут первого попавшего не позовешь. Надо, чтоб и люди почитаемые были, хорошо, чтоб достаток был. Это считалось ручательством, что и ребенок проживет безбедно, будет почитаем людьми. Дарья подумывала, что Нюрку в крестные позвать. Да не больно подходит она. Нельзя к девчонке звать молодую девушку, что замужем не была. Примета верная, что крестница замуж не выйдет. А такой доли для своей кровинушки Дарья не хотела. Пусть все по людски у нее будет.
- Я тут подумал, что Никифора в кумовья позвать. А чё, парень здоровый, крепкий. Не смотри, что молодой еще, а хозяйствуют с отцом справно. Отца с матерью почитает. Только вот что-то не женится никак. Что за принцессу ищет.
- Ну да, уважительный. Пойдет ли только в кумовья-то.
- Попытка - не пытка. Схожу, покланяюсь.
- А кумой-то Настасью можно позвать. Я девчонке ее крестной прихожусь. Не откажет, чай. Завтра и сходи.
Утром Дарья встала сама, припасла два полотняных полотенца, отрезала два ломтя хлеба, завернула хлеб и вручила мужу.
- Иди с Богом.
Иван сунул свертки за пазуху, помолился на образа и вышел. Дарья осталась ждать мужа, с чем придет. Бывало, что и отказывали в кумовья-то идти. Поэтому на душе у нее было волнительно.
Иван долго не ходил, пришел довольный. И Никифор, и Настасья приняли его подношение, согласились стать крестными. Придут сегодня, договорятся про крестины.
А в деревне уж прослышали, что Дарья разродилась девчонкой. И ближе к обеду, как приделали все дела по хозяйству, в избу начали приходить гости на родины. С пустыми руками приходить не принято. Каждый нес, чего мог, кто-то каравай хлеба, кто-то плошку капусты квашеной, а кто побогаче, те несли отрезы полотна или утвари кухонной. Иван, принаряженный в чистую рубаху и дед Матвей принимали дары. Для каждого у них было приветливое слово, а на маленькой тарелочке подносился гостям лафитничек на один глоток казенной водки.
Лафитник этот перешел Ивану еще от дедушки. Только по великому поводу доставали его, а берегли, как зеницу ока. Сейчас был самый подходящий случай. Водка тоже была куплена заранее в лавке, Лежали бутылки в казенке, ждали своего часа.
От сглазу, угол где лежала Дарья с младенцем занавесили занавеской. Не дай Бог, придет кто глазливый, да сурочит ребенка, или что еще хуже, мать. Люди-то разные бывают, лучше поостеречься. До самого вечера тянулись люди в избушку.
Прибежала Нюрка, пошла скотину обихаживать. Ивану пришлось деда одного оставить, тоже пошел хозяйственными делами заниматься. Гости гостями, а дела делать надо. Пришел Никифор к вечеру совсем. Принес каравай хлеба, Тут и Настасья подоспела. Матвей гостей за стол усадил, чтоб Ивана дождались, да дела обговорили.
Настасья подошла к Дарье. У них были свои бабские разговоры.
- Рубашечку-то я сама сошью на крестины. Есть у меня льняная тряпочка. Тоненькая, аж просвечивает. Свекровь ткала. И полотенце припасу.
Дарья переживала, что крестить то попозже придется. По делу бы завтра надо, да куда такую маленькую везти. Погоревали, что в Лисе церкви нету. Порадовались, что Бог даст, строить будут.
Настасья деликатно даже не посмотрела в сторону малышки. Дарья сама ей показала ребенка. Чего таиться, они уж почти родней стали. Дарья-то кумой Настасье была. Год с небольшим назад крестной стала ее ребеночку.
Пока женщины разговаривали, пришел Иван со двора. Решили, что через неделю поедут. Страшно зимой такую маленькую везти в церковь. Пусть хоть дышать толком научится.
Неделя как один день пролетела. В назначенное время собрались все, Ребенка завернули сначала в шаль материнскую, потом в одеяло. Разместились все четверо да малышка в сибирке. Кумовьям стоять пришлось, привалившись к спинке. Девчонка всю дорогу спала. Дарья сколько раз поднимала полу тулупа, да проверяла, дышит ли, как бы не задохнулась под тулупом-то.
В этот день они одни крестили. Все чин по чину сделали. Никифор крестик купил и весь обряд оплатил, Настасья рубашку крестильную сшила, еще и ленту узенькую по подолу пустила для красоты. Девку ведь крестят.
Перед крестинами батюшка спросил, как дома ребеночка зовут.
- Да никак. Девчонка да девчонка. Нюркой вроде думали.
- Анна подходит по святцам. Так и наречем ее. - ответил батюшка..
Нюрка будто понимала всю важность происходящего. Лежала на руках крестного отца и помалкивала. И потом, когда батюшка трижды погрузил ее в купель с водой, не ревела блажью, а только покряхтывала.
Домой быстро Игренька всех доставил. Не было ему разницы, что двоих везет, что четверых. Бежит себе, не останавливается. Никифор не выдержал.
- Ох, Иван, хорош Игрень у тебя. Тоже охота такого завести. Только тятенька не дает воли. Говорит, что такой конь для баловства только, да перевод деньгам.
- Мой тоже бы не дал, будь его воля. Это сейчас он все хозяйство мне передал. Делай, говорит, как знаешь. А сам все время подстрекает продать его, да лошадь для хозяйства купить. А у меня-то сердце радуется и душа поет, как сажусь в саночки. Страшно подумать, что плохая пора придет, его в первую очередь продавать придется. Бог даст, минует может лихое время.
Нюрка дома их уж ждала. Все это время, пока Дарья была слаба еще, она приходила помогать по хозяйству. Матвей бывало ворчал, что баб совсем изнежили. Давно уж самой надо все дела делать. А тут смотри, батрачку завели. Вспоминал суровые прежние времена. Хотя если разобраться, то и сейчас они были нисколько не легче.
Кумовья и хозяева зашли в дом. В красном углу постелили шубу овчиной вверх, на нее положили новокрещенную малышку. Рядышком хлеб с сахаром да деньги. Чтили старинные обычаи и надеялись, что все это поспособствует маленькой Нюрке жить богато, в достатке да в тепле.
Потом все за стол сели. Не было родни у Ивана в деревне, а у Дарьи и тем более. Поэтому и сидели за столом только кумовья да хозяева. Еще и Нюрку за стол посадили. По такому случаю Дарья с утра в печь поставила горшок пшенной каши на молоке, сдобрила ее сахаром да маслом. Не обошлось и без водочки. За здоровье выпили по стаканчику.
Не заведено у них было по многу пить. Любой праздник обходился стаканчиком. Бражничать не любили. И Матвей, и Иван осуждали таких деревенских мужиков. Для порядку Иван Никифору предложил было еще стаканчик. Но тот уже заметил, что хозяева-то себе не наливают, поэтому тоже отказался.
Никифор смотрел, как все в этой семье ладно. Подумал, что вот бы ему такую бабу найти, как Дарья. Чтоб дом вести могла, мужа слушалась, свекра почитала. Напротив него сидела Нюрка. Никифор, пожалуй, в первый раз присмотрелся к ней. Раньше всегда считал, что она из семьи не очень-то подходящей. Отец-то у нее любит погулять. Поэтому даже и не глядел в сторону этой девки. А девка-то хороша собой. И по хозяйству управляется видно. Вон как Дарье помогала, все прибрано у нее.
Гости посидели, посидели да и разошлись по домам. Время уж вечер. День волнительный был сегодня. Устали все. Спать легли, как только скотину прибрали. К этому времени в избе уж зыбка висела. Иван достал ее с подловки. Романко в ней вырос, теперь вот Нюрка будет. Дарья с себя исподнюю юбку сняла, покрывалом на зыбку повесила, чтоб девчонка запах материнский чуяла, спала спокойнее.
На ночь соску ей сунула , нажевала хлеба с молоком разбавленным, в тряпичку завязала туго. Всю ночь девчонка спит да причмокивает. Еще бабками примечено было, коли соску жевать с неразбавленным молоком, то ребенчишко животом мается. Только под утро вытащит ее из зыбки, положит рядышком с собой, сунет грудь, та за ночь молоком налилась.
Когда Романко маленький был, и сейчас с Нюркой, боялась Дарья, как бы не заспать ребенка. Поэтому не брала с собой ночью в кровать, пока совсем маленькие. Пусть уж лучше соску сосут.
Время шло да шло. Вот уж и февраль на исходе. Мужики опять собираются про церковь решать. Деньги на дорогу в Вятку собрали. Не все правда отдали. Есть совсем нищие, ни копейки за душой. Отступились от них, не стали требовать. Чего с них возьмешь.
Первого марта всей деревней провожали в далекую Вятку деревенских ходоков, Дмитрия Максимова да Федора Ипатова. Отправили на возке с оказией. Мужик в город поехал по своим делам и их взял с собой. А так бы нанимать пришлось. Дороже бы вышло. Мужик-то тоже не за дарма повез, хоть немного, да запросил.
Деревенские бабы долго смотрели вслед уходящему возу, крестили его читали про себя молитвы. Страшно подумать, какую даль поедут, сколько времени продлится их путь. Но у всех провожающих в душе теплилась надежда, что с божьей помощью доберутся они до этой далекой Вятки и найдут епископа Вятского и примет он их и передадут они прошение от имени всех крестьян.
А там наверху поймут, как нужна им тут эта церковь. Пока же остается только ждать, когда мужики вернутся обратно, какие новости принесут они с собой.