Старую крохотную кухоньку освещало пока ещё тусклое зимнее солнце.
Она стояла опершись руками о подоконник и смотрела в окно.
Что она там высматривала, кто знает?
В своей смешной пижаме с зелёными зайками она выглядела скорее как ребёнок, а не женщина, жена...
- Мила, я собрал вещи, мне пора уезжать.
- Да, конечно. Ты не приходи домой больше.... пока. Пока я не привыкну жить без тебя.
Так расстаются цивилизованные люди сейчас. Тихо и спокойно, без истерик и дрязг.
Женщина снова отвернулась к окну. И лишь по её подрагивающим плечам было понятно, что она плачет.
Мужчина ушёл.
Когда дверь за ним захлопнулась, Мила вдруг почувствовала облегчение и отошла от окна.
Оглядела ставшую вдруг пустой и неуютной, квартиру, доплакала, и вдруг ей пришла в голову мысль, что нужно навести порядок, такой, как она хочет.
"Для себя, любимой , единственной и неповторимой, "- с горечью подумалось ей.
А что? Выходные же.
Вооружившись тряпками, пылесосом и шваброй, она стала методично избавлять квартиру от следов присутствия в ней другого человека.
Терла и мыла, пылесосила... А в голове рождался план, что сделать завтра, в первую очередь.
Потом опять душили слезы отчаяния. Но Мила не сдавалась. Делала своё дело.
Спать она ложилась уже в чистой квартире, пообещав себе на следующий день довести начатое до конца. А именно : сменить все занавесочки, подушечки и прочий текстиль, всё переставить и перемыть, так, чтобы ничего не напоминало о его, мужчины, присутствии.
Многое - выбросить. Чёрный мешок наполнялся мусором, вынести который тоже алчно хотела её душа. Ведь не зря же говорят психологи, что вынос мусора сродни процессу очищения, причем и квартиры и мозгов. Одновременно.
В перерывах между забегами она садилась и ревела. По- бабьи так, в голосину. В новую подушечку из бархата нежно- салатового цвета. А не изящно всхлипывала, как это пишут в романах и романчиках.
Подвывала скорее, как раненая самка собаки, в душу раненая.
Открыла бутылку шампанского поздно вечером, заставив себя выпить фужер чуть ли не залпом. Сразу же почувствовала дикую усталость и расслабуху человека почти непьющего.
И провалилась в глубокий, хоть и тревожный сон.
Так прошла неделя. Днём - на работе, стиснув зубы порой от напряжения, чтобы не разреветься в самый неподходящий момент.
Вечером - продолжение преображения.
Квартиры, и себя заодно, изнутри.
Ну и конечно, как без " эффекта Золушки"? Не обошлось.
И на выходные Мила уже щеголяла с новой причёской, новым цветом волос и какими- то новыми шмотками...Так, по мелочи, недорогими, но приятными.
Устала она, очень устала. И вдруг обнаружила, что похудела. Это было не очень приятно, но не критично. Выспится, отъестся.
Это всё нервы, и неудачное распределение бюджета, с непривычки.
Одна же теперь... Одна!
Снова слезы, но уже благодатные, несущие после себя покой и сон.
А утром позвонил телефон. Это был он.
- Привет! Как ты, малыш? Я не могу без тебя, мне очень плохо. Давай я приеду, и поговорим?
Мила не знала что ответить. Взгляд упал на новую подушечку нежно салатового бархата, цвета, который так ненавидел он. На покрывало, на занавесочки, на весь новый мир, любовно отстроенный за последние недели две...
Многое пронеслось в голове. Очень многое...
- Ты знаешь, я буду занята. Да- да, я точно буду занята!!! Не приходи! Прощай!
Крикнула в трубку, а сама замерла и прислушалась - будет ли очередной шторм горя изнутри?
Нет, всё тихо. Штиль.
Неужто пережила? Не может быть, чтобы так быстро...
Надо зарядкой ещё заняться и бегом по утрам. Советуют же.
И тогда будет всё хорошо. Будет же?
Главное - верить, в себя, и в эту подушечку из бархата нежно- салатового цвета...В неё можно всплакнуть иногда, а потом встать, и идти жить дальше.
Как- то так.
Пы. сы. Конечно, большой любви между ними не было. Иначе не отделалась бы так дёшево. Привязанность, часто называемая любовью, по ошибке, стала ослабевать в череде дней и дел. Вот и всё.
Пы. пы. сы. Терпеть ненавижу слезливо- сопливые вещи писать целой простыней, но надо пробовать. Не судите строго, товарисчи. 😊🤗
