ЧЕТВЁРТАЯ ЧАСТЬ.
ЧИТАТЬ СНАЧАЛА
— Мне нужна ваша помощь! Возможно, вы убедите сына оставить нас в покое? — умоляюще посмотрела я на старушку.
Мои слова заставили её вздрогнуть. И без того бледная кожа в миг посерела, губы задрожали. Галина Ивановна сжалась в комок и испуганно прошептала:
— Что ты, девочка! Боюсь я его! Молода была и не справилась, а сейчас и подавно. Силы не те, разве не видишь? Уж одной ногой в могиле, а он меня за собой в ад потянет. Не серчай на меня, старуху!
— Извините. Я, пожалуй, пойду! — едва сдерживая слёзы, обречённо вздохнула я и направилась к двери.
— Подожди! — окликнула она и, опираясь руками о стены, приблизилась вплотную. Её лицо застыло точно напротив, и губы чуть слышно произнесли: — Одно мне покоя не даёт, что не придушила проклятого, пока мал был, и не вернула к Сатане. Может, у тебя получится! Отыщи в квартире подклад, тот самый, в который заключил он свою черную душу. А найдя, уничтожь! Только так спасёшь супруга!
Старушка распахнула дверь и, убедившись, что в коридоре никого нет, махнула рукой, указывая на выход.
— Береги себя! — донеслось в спину.
Хлипкая дверь скрипнула, и Галина Ивановна исчезла в стенах своей комнатушки.
После встречи с ней я брела по осеннему городу и обдумывала план действий. Сначала нужно выманить Серёжу из дома. Но как это сделать? Назначить встречу? Что, если он откажется? Впрочем, гадать на кофейной гуще не имело смысла, и я решила попытать удачу.
Вскоре прибыла к нашему дому и, желая остаться незамеченной, скрылась за углом. Сделала несколько глубоких вдохов и позвонила супругу. Послышались долгие гудки. Затем он принял звонок, но не произносил ни слова.
— Аллё, Сережа! — пытаясь унять волнение, произнесла я. — Нам нужно поговорить. Давай встретимся у входа в парк?
На том конце раздалось тяжёлое дыхание.
— Прошу тебя, приходи прямо сейчас. Я здесь и жду тебя, — не сдавалась я. — Люблю и скучаю!
Телефонный звонок прервался. Я уже схватилась за голову, отчаянно придумывая иной план, как увидела Сергея спешно выходящего из подъезда. Взлохмаченный, неопрятный, он вытряхнул из пачки сигарету, прикурил и стремительным широким шагом направился в сторону парка. Всё в нем вызывало отчуждение, словно бы передо мной был совсем чужой, незнакомый мужчина. Серёжа менялся, приобретая черты сущности, овладевшей его телом и разумом.
Стоило силуэту раствориться вдали и я, не теряя времени, бросилась в дом. Взлетев по ступеням, открыла дверь своим ключом и оказалась в квартире.
Кругом царил хаос и разруха. Разбросанные повсюду вещи, битая посуда, окурки и пустые бутылки из-под водки. Помня наказ старухи, металась по комнатам в поисках того самого подклада, в коем заключалась сущность Петра. Всё осложнялось не пониманием того, что именно я должна найти. И где? Тем более в квартире был произведен ремонт, а старая утварь вывезена на мусорку.
В ступоре застыла посреди коридора, когда моё внимание привлекло зеркало напротив. То самое, в котором я всегда замечала пугающий силуэт. Приблизившись, схватилась за его края и с силой потянула на себя. Сняв с крепления, отставила в сторону. Ничего необычного я не увидела, если бы в тот миг память не выдала воспоминания о пентаграмме, что так изрядно напугала меня при просмотре квартиры. Так и есть, она точно была где-то здесь! Содрав обои, я взвизгнула и попятилась назад. Даже несмотря на толстый слой штукатурки, нанесенной рабочими. Необъяснимым образом пентаграмма вновь просочилась и предстала перед моим взором.
Собравшись с духом, продолжила начатое. При помощи молотка удалось добраться до кирпича.
«И? Что дальше?» — крикнула я в пустоту от безысходности, словно ожидая ответа.
И вдруг приметила один из кирпичей, не плотно прилегающий к остальным. Сдирая кожу с пальцев, потянула на себя. С грохотом он полетел на пол, а за ним показалась пустота. Просунув ладонь, нащупала небольшой свёрток и вытащила наружу. Откинула края ткани и обнаружила в нём омерзительные вещи: спутанные чёрные волосы, обрезки ногтей и фотографию, сделанную на Полароид.
Со снимка на меня смотрел молодой черноволосый с бледной кожей мужчина. Презрительная ухмылка на губах и жестокий безумный взгляд, от которого по затылку пробежал холодок. На обратной стороне фотографии виднелись бурые капли и крупным размашистым почерком надпись: «Я вернусь!» Подобно той, что перед смертью вывел собственной кровью приемный сын Галины Ивановны. Сомнений не оставалось. На снимке Пётр, а в моих руках подклад.
«Нельзя терять ни минуты!» — решила я и бросилась на кухню. Погрузив содержимое свёртка в металлическую ёмкость, чиркнула спичкой. Ткань мгновенно вспыхнула, а за ней в огне погрязло и всё остальное. Чёрный едкий дым поднялся к потолку. Зловонная гарь наполнила воздух.
— Что ты натворила, стерва?! — прозвучал голос за спиной.
Я вздрогнула и обернулась. Позади в дверях стоял Сергей.
— Убью! — зарычал он и, взбешенный подвохом, двинулся на меня, сверкая наполненными гневом глазами.
Я попятилась назад и упёрлась в стену. Зажмурившись, с ужасом ждала своего конца. В следующий миг раздался грохот, заставивший меня прийти в себя.
Серёжа лежал на полу и бился в припадке. Зрачки закатились, изо рта струилась пена. Я бросилась к нему, пытаясь привести в чувство. Очередная конвульсия заставила его тело изогнуться и оторваться от пола. Вены на руках вздулись, кожа приобрела багровый оттенок. Мучимый агонией, он хрипел и содрогался, пока не обмяк, устремив стеклянный взгляд в пустоту. А вместе с этим догорело содержимое свёртка.
— Нет! Нет! Нет! — закричала я, сочтя Серёжу мёртвым.
Звенящая липкая тишина наполнила квартиру.
— Я люблю тебя! Вернись ко мне! — целуя его губы, лицо, снова и снова повторяла я.
И внезапно из его груди вырвался вдох, затем ещё один. И, наконец, супруг чуть слышно произнес:
— Анька, прости меня, если сможешь!
Сердце подсказало: передо мной никто иной, как Серёжа, а Пётр отправился в ад.
Послесловие.
«Всё выглядело так, как если бы меня заперли под стеклянным колпаком. Я мог лицезреть происходящее, но не имел сил противостоять или подать знак. Оказавшись в ловушке, безнадежно пытался выбраться, пока некто овладел телом и проживал мою жизнь», — позднее описывал Сережа своё состояние в те дни.
И хотя Пётр отправился в ад, квартира до сих пор пустует. Связанные с ней воспоминания слишком тяжелые для тех, кто начинает жизнь с чистого листа...
