.. Мой ангел-хранитель, спаси ты меня!
Я душу тебе открою.
Хотя зачем? Ведь ты про меня знаешь ещё не такое …
Мама искоса наблюдает, как она коряво чистит картошку. Половина картофелины остаётся в мусоре. Руки чешутся отобрать и сделать самой нормально, но держится, чтоб не спугнуть этот внезапный порыв.
-Вот, хватит столько? - она с гордостью выкладывает из миски с отколотым краем на стол четыре картофелины.
Мама со смехом закатывает глаза.
-Если только котят кормить.
Она со вздохом наклоняется над тряпичкой авоськой и начинает выбирать клубни покрупнее.
-Чего она такая вся сморщенная?
-Так зима. В снегу картошка не растёт. У кого деньги есть, - начинает мама свою любимую песню.
Она вдруг срывается с места, бежит в коридор.
-Все, начистилась? - кричит женщина вслед.
-Не, сейчас. Вот, Макс передал за тумбочку, - купюры стопочкой ложатся на клеёнку.
-Да он с ума сошёл? - мама испуганно прижимает руки к груди, - тут гарнитур можно купить целый. И ещё останется. Не возьму, убери. Мы, конечно, живем небогато, но чтоб побираться. С незнакомого человека деньги брать. Не хватало этого. Отец вон починит и делу конец. Какая такая там тумба была.
-Мам, он не незнакомый. И… он придёт сегодня. Поэтому возьми просто.
-Ну теперь понятно твоё рвение к домашнему хозяйству. Придёт, значит. Жить с нами будет или как? - мама задумчиво смотрит в окно. Лицо ничего не выражает.
Она молча пожимает плечами.
-А лет ему сколько?
-Хватит картошки? - вместо ответа кивает на подросшую кучку грязных картофелин.
-Понятно. Что-то подобное мы и предполагали с отцом. Не женатый хоть?
-Нет, нет, - хоть что-то она знает наверняка.
Мама пересыпает картошку в раковину, включает воду:
-А с Димой как же? Морочила парню голову. Он же на тебя дышать боялся, - с укоризной и сожалением выговаривает женщина .
-С Димой? Да он псих ненормальный! - неожиданно вспыхивает она, вспоминая недавнюю сцену в подъезде, - пусть держится от меня подальше! И вообще, он просто сосед.
-О, какие эмоции из-за простого соседа, - улыбается мама уголками губ с тем видом человека, знающего все обо всех. Именно это выражение лица бесит ее больше всего. Начинает казаться, что та действительно знает больше, чем говорит, - кстати, раз Максим придет ужинать, может сходишь в магазин? Купишь что нибудь. Не одной же картошкой гостей угощать. Я сейчас немного денег дам.
-Деньги есть, не беспокойся, - она бросает нож и накидывает куртку.
-Не слишком ли много он дает тебе денег? Не привыкай, шальные доходы могут так же быстро закончится вместе с твоим Максимом, - мама хмурится, - зря ты, дочка, ввязалась во все это. Может одумаешься, пока не поздно? Ведь не сорок лет, чтоб в последний вагон прыгать. А ему то уже немало. По глазам видно. Того гляди нашего отца чуть моложе будет. А ты еще девчонка совсем, вся жизнь впереди. Глупая, наивная. За блестящим фантиком главного не видишь. Не нравится мне это все. Увязнешь, потом не выскочишь. Погибнешь вместе с ним ни за что.
Кто-то уже говорил что-то подобное. Ах, да, тетка в мотеле.
Они вместе несколько месяцев, а такое чувство, что прошла пара лет, сколько всего произошло. Плохого, хорошего. Зато с ним рядом она точно ощущает, что живая. Что не влачит жалкое существование, а наслаждается. На полную катушку. Любовь, страх, страсть, ревность - все на грани возможного. И какая разница, сколько кому лет?
Но разве можно объяснить маме, что у нее мурашки по всему телу от одного его прикосновения? Интересно, у родителей вообще бывало когда-нибудь такое? Они же зачем то поженились. Вряд ли, чтоб ругаться день и ночь и шипеть друг на друга.
-Я возьму из этих на тумбочку, ты же сама сказала, что это много, - переводит она тему разговора.
-Как знаешь. В наше время девушка до замужества денег у мужчины не брала, -вздыхает мать, - хотя сомневаюсь, что он когда-то поведет тебя в ЗАГС.
-Да некоторым и после замужества не особо перепадает, - хмыкает она в полголоса в отместку за фразу про свадьбу. Но мама все слышит.
-Не смей дерзить! Если мы идем у тебя на поводу, это не значит, что можно на шею садится. Скажу отцу, укажет вам обоим на дверь!
-Ладно, все! Не буду больше, нормально же все было. Я в магаз!
-Авоську возьми! Не хватало еще на пакеты деньги тратить . Не ты их зарабатывала.
Она морщится, но берет страшную выцветшую сетку, от которой воняет тухлятиной и кошачьей мочой. Сто лет назад соседкий кот залез на балкон и все там пометил. Пора бы уже выбросить это старье.
Она уже почти закрыла дверь, когда мама робко окликает ее:
-Мил, а правда папа сказал, что Максим сможет помочь ему вернуть те деньги, что завод должен? Или опять языком балаболит?
Она утвердительно кивает. Он может. Он все может. Ну только мертвых воскрешать не умеет.
Ай да папочка! Ай да шустрый жук! Все успел и не постеснялся! Того гляди начнет с ним на стрелки проситься, уже и курточку приготовил. Проносится шальная мысль, что отец был таким ярым противником только потому, что ему не нашлось места в этом новом мире.
Как приятно ходить в магазин с деньгами! Она покупает большой кусок мяса, мандарины и хлеб с хрустящей корочкой. Хотя дома еще полбуханки позавчерашнего. Но сегодня она чувствует себя хозяйкой жизни. К тому же хочет удивить его вкусным домашним ужином. Хватит скитаться по всяким притонам.
-Дайте еще пакет, чай фруктовый, две шоколадки и жвачку, - командует продавщице, видя сколько сдачи ей кладут на тарелку, - и пачку Парламента. Порадует отца. Да и вонять дома не будет его противными папиросами.
Эффектным жестом забрасывает мерзкую авоську в мусорку. Может себе позволить! Мама, конечно, будет ворчать, но нужно начинать расставаться с этими нищенскими замашками.
Боковым зрением замечает двоих малолеток, пялящихся на ее крест на шее. Быстро прячет цепочку под свитер и начинает петлять между ларьками как заяц, заметая следы. История с шубой слишком свежа в памяти. А тут как две шубы. Все время забывает, что без него выходить в таких дорогих вещах просто опасно. На ней же не написано, кто их купил и сюда повесил.
Уфф, вроде потерялись в толпе. На всякий случай идет дальней дорогой вдоль проспекта. Времени много, и мысли опять роятся в голове. Последнее время она только и делает, что думает.
Почему все так уверены, что он на ней никогда не женится? Лысый, теперь вот мать. Даже мысли не допускают. Вот возьмет и утрет им нос.
Представляет себя в белом платье с открытой спиной. Волосы россыпью по плечам. Он рядом. Черный костюм. Белоснежная сорочка. Братки стоят в ряд за спиной. С ее стороны только родители. Подруг не осталось, а новых заводить ей теперь ни к чему. У нее есть он, и никого другого не надо.
Ужин давно остыл. Мать с отцом ушли в комнату смотреть телевизор. Она бродит по кухне, ежеминутно прижимается носом к стеклу, проверяя нет ли во дворе машины. Вздрагивает от каждого шороха. Картинка счастливой семейной жизни в голове трещит по швам.
-Мы спать! - кричит мама из коридора.
-Ага, спокойной ночи.
Наливает очередную кружку чая. Доедает последний кусок шоколада. Он же обещал приехать. Значит обязательно приедет. Если только...
Сжимает крестик между ладонями и испуганно шепчет в темное небо за стеклом:
-Просто сохрани его. Убереги. Только бы живой!
Все было так хорошо последние два дня , что она начала забывать, кто он. Из чего состоит его жизнь. Стало казаться, что можно похоронить кого-угодно: Коршуна, Жука, еще пару десятков пацанов, только не его.
Три часа ночи. Она сидит в темноте на табуретке. Кусает пальцы. Губы уже съедены в кровь. Все молитвы прочитаны. Слезы то льются ручьем, то сами высыхают. Затылок немеет. Каждый час тянется как целая вечность. Страх сменяет надеждой и в обратном порядке. Страшные картинки в голове теснятся как родственники на похоронах.
Прислоняется головой к стеклу и проваливается в полузабытье.
-Мил! - мама тормошит ее за плечо, - ты чего тут сидишь? Ночь на дворе!
-Я.. я...
-Ждешь? Переживаешь? С ума сходишь?
Она молчит. Все итак понятно.
-Ты сама выбрала. Иди в кровать.
