Когда Анна вошла в кухню, Николай Валерьянович открывал бутылку вина.
— Анечка, вот тётя Света настаивает, чтобы ты ответила, где ты вечерами у меня бываешь, — сказал отец.
— Да, — согласилась с ним Светлана.
— И почему она тебя утром в парке видела?
— По вечерам я в библиотеку езжу, в областную. Я тебе не говорила, просто чтобы ты не волновался. А она на другом конце города. А в парке я присела перекусить. — Анна посмотрела на Светлану Аркадьевну. — Кстати, у меня один знакомый, между прочим, готовит очень вкусную шаурму. Так вот, сегодня утром я шла к подруге, чтобы передать ей лекцию, она просто заболела. Вот, так что... Я могу Катю позвать. Сами у нее спросите.
— Да не надо, не надо, — сказал отец. — Верим. Вот так, Света. Видишь, какую дочку воспитал? То-то же! Давай красненького?!
Светлана все равно не поверила, однако промолчала. Как женщина она чувствовала, что Анна обманывает отца. А тот и рад обманываться.
Анне же стало очень стыдно, что она, глядя в глаза отцу, должна была врать.
— Денис был прав. Надо было раньше все папе рассказать, — подумала девушка. — Но я не могу. Что же мешает? Страх? И сколько это может продолжаться? Медиком-то мне все равно не стать. Бедный папочка. Разочарования ему точно не избежать. Все так запуталось. Еще эта Катька со своим шантажом.
Но почему-то покупать все, что попросит Екатерина, Анне нравилось больше, чем рассказывать отцу правду.
***
На следующее утро Анна все-таки решилась все рассказать отцу. Николай Валерьянович завтракал.
— Папа, мне кое-что надо тебе рассказать, — пожелав доброго утра, сказала дочь. Налив себе кофе, она села напротив отца.
— Дочка, а ты чего расселась-то? Время есть? Не опоздаешь? — обеспокоенно спросил Николай Валерьянович.
— Да есть, есть.
— А я вон список просматриваю. Экспедиторы продукты должны с морского склада привезти. Представляешь, не довезли несколько позиций, а мы уже все оплатили.
— Пап, да оторвись ты от своего списка. Давай поговорим.
— Давай. Денежек надо? — Николай Валерьянович вопросительно посмотрел на дочь.
— Нет, нет.
— В институте что-нибудь? Или Денис учудил что? Чего ты молчишь-то? Сама поговорить хотела.
— Пап, а что это так пахнет от тебя? — спросила Анна.
— Туалетная вода, вообще-то. Я уж ею лет пятнадцать брызгаюсь.
— Голова просто с утра чугунная. Я поняла, это вчерашним вином от тебя пахнет. Папа, тебе ведь нельзя пить.
— Что-то, я смотрю, ты какая-то бледненькая. Может, у тебя давление скакануло, а? Дай-ка. — Отец встал, подошел к дочери и приложил губы к ее лбу. — Иди-ка ложись в кроватку. Не ходи сегодня никуда. Хочешь, я с тобой посижу? Меня на работе заменят. Ну, давай?
— Нет, папуль, не надо. Я Денису позвоню, он приедет и посидит.
— Ну ладно, пусть будет так.
***
— Ты меня срочно попросила приехать для того, чтобы напоить чаем с бергамотом? — спросил Денис. Он не упрекал возлюбленную, нет. Просто видел ее «загруженное» состояние и попытался таким образом расшевелить — Ань, я не твой папа, у меня с нервами и сердцем всё в порядке. Так что давай ближе к делу. Что случилось?
Анна прошлась по комнате. Возле окна она остановилась и повернулась к Денису лицом. Хотелось плакать. Она выглядела, как маленькая девочка перед тем, как зареветь.
— Я беременна, — наконец ответила она. — Папа убьёт меня, а потом умрёт сам.
— Елы-палы, Анька. А можно обойтись без такого количества трупов? — с юмором принял новость Денис. — Может, Николай Валерьянович с радостью станет дедушкой? Я, например, с радостью стану отцом.
— Нет, нет, подожди, ты не понимаешь, Денис.
— Чего я не понимаю, милая?
— Я должна буду рассказать об этом папе. Это первое. Второе — что меня выгнали из института, тоже должна рассказать. Ты не забыл? И третье — что я давно работаю.
Теперь по комнате стал ходить задумавшийся Денис.
— Ань, значит так, ты сегодня рассказываешь все папе про институт, мы вместе рассказываем про ребенка, и я говорю, что женюсь на тебе, — так молодой человек все разложил по полочкам. — Всё, и назад дороги нет. Давай, берёшь валерьяночки для папы или бутылку коньяка и вперед.
— Денис, может быть, ты сам всё расскажешь отцу? Возьмёшь и расскажешь, а? А потом скажешь, что готов на мне, такой ущербной, жениться.
— Ой, Аня, это ж твой папа, не мой. И никакая ты не ущербная, просто трусиха чуток. Ну что ты? — Денис подошел к возлюбленной и взял ее за руки. — Ты справишься. Я сейчас уезжаю за город на объект, километров пятьдесят. Там связь плохая, я, как приеду, позвоню тебе, хорошо? — Анна кивнула. — Отлично! Пойдем, проводишь меня.
— Будь осторожен.
— Хорошо, все, давай, целую. Пока.
Как только дверь за Денисом закрылась, запиликал смартфон Анны.
— Да, — ответила девушка.
— Ань, привет. — Звонила подруга Екатерина. — Слушай, через три дня в институте будет день открытых дверей. Приглашают всех родителей. Я, конечно же, не могу не позвать свою маму, а она обязательно скажет твоему папе.
— Ну-ну, мой юный друг. Ну, говори дальше, что хочешь?
— Конечно, я могу ничего не говорить, но такое жуткое вранье будет стоить тебе нового платья, туфель и хорошей бижутерии. — Шантаж продолжился.
— Катя, дорогая, «кина» не будет. Я сегодня же все расскажу папе. Так что ищи себе другого спонсора. Я баловать тебя больше не собираюсь.
В этот момент в квартиру вошел Николай Валерьянович.
— Папа? Ты так рано сегодня? — удивилась Анна.
— Куда Денис-то побежал у тебя? Я встретил его внизу.
— На работу. А ты почему так рано?
— Ой, Анька, — отец присел на прихожую, — у нас там корвалол где-то был. Посмотри в аптечке.
— Что случилось-то?
— У меня недостача. Семьдесят бутылок шампанского не хватает. Самого дорогого, импортного, — с горечью в голосе ответил Николай Валерьянович. Хозяева сказали, что напишут на меня заявление в полицию. На меня, дочка, — на человека, который за двадцать лет работы ни копейки не украл.
— Папочка, ну, мой родной, ну, не переживай, не стоит это того. Найдется это шампанское, может, не туда завезли, не знаю. Давай я тебе капелек налью, мы с тобой чайку попьем.
— Да какой чайку, Аня? Давай сухарей неси и воды. Привыкать буду.
Отец подал дочери пальто и поковылял в кухню.