Прошёл день. Анна пыталась дозвониться до Кати и попросить её не рассказывать ничего. Но Катя не отвечала. Тогда Анна решила встретить её возле института.
Однако, то, что она там увидела, разрушило все ее идеалы жизни. Екатерина садилась в машину Дениса, за рулем которой сидел сам Крылов. Девушке даже удалось разглядеть, как, плюхнувшись на сидение рядом с водителем, ее подруга, как в порядке вещей, поцеловала Дениса в щеку. После этого они поехали в неизвестном направлении.
Тогда Анна набрала номер телефона Дениса, чтобы задать ему вопрос для проверки. Мало ли что могло стать причиной столь неожиданной встречи.
— Алло, привет, Денис.
— Алло, да, зая.
— А ты что, уже вернулся с объекта?
— Да, освободился час назад. Там такая запарка была... Сейчас занят, перезвоню тебе чуть позже, хорошо? Когда освобожусь.
— Ну ладно, пока.
Конечно, после увиденного в голову лезли всякие нехорошие мысли. Наверное, любая бы девушка, увидев подобное, могла подумать об измене парня и о предательстве подруги.
***
Анна так папе ничего и не рассказала: ни об институте, ни о беременности. Как она считала, что сейчас уже было слишком поздно. Много дров наломано. Но девушке было невдомек, хотя это так ясно, как божий день, что правда все равно всплывет. А уж когда она всплывет, то неизвестно, как отреагирует на нее Николай Валерьянович.
Теперь она еще была беременной. И Денис, как ей показалось, ее бросил. И оставалось одно из двух: или все свои проблемы Анна решает самостоятельно, сама, без помощи папы, или вообще ничего не решает, пуская все на самотек. Но если выбрать первый вариант, тогда оставалось снова одно из двух: или девушка всё рассказывает отцу, или вешается.
— Но как я могу решить всё сама? — спросила себя вслух Анна. — Это же ведь не зачётка, которую можно подделать, это беременность.
***
В этот же вечер к Анне пришел Денис. Молодой человек знал, что его девушка на него обижена — имел с ней разговор по телефону — поэтому хотел все выяснить и поговорить.
— Аня, открой дверь. Аня, я знаю, что ты дома. Аня! — кричал он, колотившись в дверь квартиры, не забывая при этом постоянно нажимать кнопку звонка. — Аня, я сейчас дверь выломаю. Аня!
В итоге девушке пришлось впустить Дениса домой.
— Так, а что ты как к себе домой заходишь? Убирайся к своей Кате с этим веником. — В руках молодой человек держал букет цветов.
— К какой Кате, Аня? Ты чего? — непонимающе спросил Денис.
— Я знаю, я видела, как ты в машину себе сажал её. А мне сказал по телефону, что занят.
— Ах, вот оно что. А я думаю, что такое, что я не так сделал, в чем я виноват? — Аня, я был в командировке, мне позвонила Катя и сказала, что ты отказалась давать ей деньги, и что она всё расскажет твоему папе. Я бросил всё, приехал, купил ей платье, туфли. Правду папе должна рассказать ты, а не она.
— А что это она так целовала тебя в щёчку, как своего?
— Анька, ну, увернуться не успел. Я к тебе с рукой и сердцем. Как ты на это смотришь? — денис обаятельно улыбнулся. — Где папа?
— Скоро будет.
Анна приняла цветы да и сама, в общем-то, успокоилась. Денис настаивал на том, что именно Анна должна первой сообщить обо всём отцу. Они сидели на кухне и спокойно дожидались Николая Валерьяновича.
Отец вернулся домой через полчаса. Он был в хорошем настроении.
— Шампанское нашлось. Его в другой ресторан доставили, как оказалось, — ответил он на вопрос дочери. — А к нам только сегодня привезли. На радостях купил одну бутылку. На, открывай. — Николай Валерьянович подал шампанское Денису.
— Хорошее вино, — осмотрев бутылку, сказал молодой человек.
В этот момент в дверь квартиры позвонили.
— Ой, папуль, Диня, там звонят. Вы тут располагайтесь пока, а я открою.
Открыв дверь, Анна изумилась: перед ней стояла Светлана Аркадьевна, мама Екатерины.
— Анечка, здравствуй, — сказала она. — Очень хорошо, что ты дома. — Анна вышла на лестничную клетку и прикрыла за собой дверь. Светлана Аркадьевна продолжила: — Ну-ка давай, объясняй мне, откуда у моей Катерины вот эти все вещи? — предъявила пакет с вещами. — Вот это вот, и вот это тоже, и вот это тоже...
— А что, Катя вам ничего не объяснила? — поинтересовалась Анна.
— Нет. Я вообще эти вещи у неё в шкафу случайно нашла. Сначала она врать стала, что это ты ей их дала. Во-первых, я прекрасно знаю, что у вас размеры разные. И во-вторых, я знаю, сколько вы с Николаем Валерьяновичем зарабатываете.
— Дело в том, что меня выгнали из института, — прямо ответила девушка. — И с этого момента я уже четыре месяца как работаю. И, кроме Кати и Дениса, никто не знал об этом. Ну, и я боялась рассказать об этом всём папе. И Катя начала меня шантажировать тем, что расскажет вам, а вы моему папе.
Услышав объяснение со стороны Анны, Светлана Аркадьевна обомлела. Затем сильно почувствовала себя виноватой, стало стыдно за дочь.
— Ты извини Катю. И меня тоже извини. Вот, — Женщина протянула Анне пакет с вещами. — Сколько? Сколько ты потратила на эти вещи? Я тебе сейчас все верну.
— Ничего не надо, Светлана Аркадьевна, я вас прошу, ничего не надо. Давайте потом. Я вам позвоню. Извините, я сейчас не могу просто.
— Аня, что происходит? Кто приходил? — спросил отец, когда девушка вернулась в квартиру. — Я слышал голос Светы вроде.
— Слушай, пап, пойдём, я тебе кое-что расскажу, очень серьёзное.
Анна рассказала отцу правду об институте и шантаже Кати.
— ...Вот так она решила подзаработать. Но это я сама виновата.
— Моя дочь бросила институт, — глядя в пол, проговорил Николай Валерьянович. — Боже ты мой.
— Папа, папочка, ну ты только не переживай. Тебе что принести? Может быть, валерьяночки или валидола? — Анна забеспокоилась за здоровье отца.
— Валерьянка тут не поможет. Эх, Анька, Анька, ну как же ты смогла? Столько времени молчала. Ну я, может быть, сходил бы, попросила бы за тебя, еще бы восстановили. А теперь куда? Продавщицей?
— Пап, да ты насчет института не переживай. Я летом буду поступать. Да уже и к экзаменам готовлюсь. Но только в тот, который я сама выберу. Хорошо?
— Ну, хоть так. Хоть так.
— Ань, вы долго? — в гостиную комнату, где имели разговор отец и дочь, заглянул Денис, который все это время ожидал их на кухне. По лицу Николая Валерьяновича и Анны молодой человек понял, что состоялся тот самый разговор, о котором он так настоятельно просил свою возлюбленную. — Рассказала все? Николай Валерьянович, вы не переживайте. Я женюсь на вашей дочери, а Анька в ее положении просто заслуживает этого.
Услышав про беременность дочери, Николай Валерьянович обомлел:
— В каком положении? — переспросил он. — Боже мой, что я тебе такого сделал?!
— Папа, папочка, ну что, не волнуйся, только, пожалуйста, прошу тебя, спокойно. Может быть, валерьянки? Диня, принеси там из кухни валерьянку. На холодильнике посмотри или в шкафу рядом.
— Ага, сейчас.
— Папочка, тебе нельзя с твоим сердцем так переживать. Нельзя, папочка.
— Эх, Анька... Вот еще утром тебя будил, думал, девчонка моя совсем маленькая еще, бледненькая. Я думала, что вечно ты такая будешь.
— Пап, ну, не переживай. Ты как вообще?
— Я не от горя, я от радости тут охаю. — Отец притянул к себе дочь. — Анька, совсем ты большая у меня стала. Все сама решила. Как жить тебе знаешь. Вот и мамой скоро станешь. Как все неожиданно, девочка моя. Ой, Анечка, как я тебя люблю. Поздравляю вас.
В дверях комнаты уже стоял Денис со стаканом воды в руке и таблетками. Он смотрел на отца и дочь и улыбался. Николай Валерьянович обнимал дочь и поглядывал на будущего зятя. Его улыбка говорила обо всем.
— Спасибо, — тихо произнес Денис.
— Поздравляю вас, — повторил отец.
***
Оттепель дала повод горожанам сменить теплые вещи на более легкие. В этот вечер Николай Валерьянович стоял на балконе и получал удовольствие от погоды. Хоть снег и лежал на клумбах, но было так тепло, что даже в футболке мужчина не почувствовал дискомфорта. Он думал о прожитой жизни, о своей жене, о дочери и о будущем.
— Папочка, ты не замерзнешь? Долго здесь стоишь, — Анна заглянула на балкон и предупредила отца о риске простуды.
— Один умный человек сказал: чтобы успешно врать, нужна очень хорошая память. Правда, судя по нашей ситуации, одной хорошей памяти тоже явно было недостаточно. Да, да, милая, я про тебя. — Николай Валерьянович повернулся к дочери и улыбнулся. — Всё началось с того, — продолжил он, — что ты решила скрыть от меня одно лёгенькое обстоятельство — ты не хочешь быть врачом. Чтобы это обстоятельство скрыть, тебе потребовалось очень много врать. Сначала ты врала, что учишься с радостью. Но в медицинском институте без охоты учиться очень сложно. Уж я-то знаю. Стоило поговорить об этом в самом начале. Я тоже виноват, дочка. А вскоре тебе потребовалось скрывать, что учёба не заладилась. Потом скрывать, что вообще из института отчислили. Потом, ну, в общем, вокруг одного маленького обстоятельства нагромоздилась целая куча вранья. А с такой кучей разбираться всегда сложнее, чем с одной маленькой.
Николай Валерьянович подошел к Анне и обнял ее.
— Ладно, это просто мои рассуждения. Хорошо, что все хорошо. Люблю тебя, дочка.