— Эй, сестричка, тебя как звать?
— Соня.
— Ну будем знакомы. Я Алексей. Алёшка.
Молодой боец, который поступил несколько часов назад, закряхтел, вздохнул глубоко, по-стариковски. Тяжело повернулся на правый бок, положил руку под щеку, улыбнулся.
Соня сидела на соседней койке и грустно смотрела на подушку.
— Он был хорошим товарищем и бойцом. Сегодня про него много говорили другие. Ты не грусти, Соня! Мы все там встретимся.
— Ещё вчера Сенька рассказывал соседу, как фашисту под дых дал. А сегодня вот так вышло…
Соня смахнула слезу, посмотрела на Алексея.
Как хотелось сейчас вместо этих голубых бездонных глаз увидеть речушку в родном селе, пополоскать в ней бельё, выжать почти насухо и идти домой, горланя с подружками песни. А вечером сесть за вышивку под бормотание бабушкиных молитв.
Девушка вздохнула, поднялась на ноги. Ещё раз посмотрела на пустую подушку.
Ещё утром на этой койке отдыхал танкист Сенька. Арсений Петрович Мохов. Весёлый деревенский парень с широкой душой, добрыми глазами и огромными ладонями. Он показывал фотокарточку своей невесты и говорил, что женится сразу, как вернётся с войны. Даже попав в госпиталь без ног, не придавал этому значения. Верил, что сможет победить. Не вышло.
Когда бойца не стало, Соня выпросила фотокарточку и в личном деле посмотрела адрес. Она пообещала себе, что после войны обязательно передаст её Сенькиной невесте. Вместе с фотографией в нагрудном кармане гимнастёрки хранился и клочок бумаги с написанными корявым почерком строками: «Храни тебя Бог. Аминь». Этот клочок сестричка тоже забрала.
Соня попала на войну в сорок втором. На сестринские курсы ушли все девушки из её села. Готовили девчат быстро и сразу отправляли на фронт. За полгода службы чего только не повидала Соня. Научилась не морщиться от вида крови, не падать в обморок, носить тяжести, переодевать, мыть, успокаивать раненых мужчин. Поначалу стеснялась мужского тела, закрывала глаза, краснела. А потом работы стало так много, что не до стеснения стало. Нужно было действовать быстро, бинтовать, обрабатывать раны, ассистировать хирургу.
Мужское тело превратилось в материал, который нужно было штопать, чинить, налаживать. Война научила Соню помогать и не бояться.
После ухода Сеньки Соня сдружилась с Алексеем. Он тоже оказался весёлым парнем. Много шутил, пел, рисовал карикатуры. Основными героями его рисунков были немцы.
Вот немец стоит посреди поля, облепленный птичьими перьями, сверху ему прямо в темечко стремится орлиный клюв.
Потешались бойцы над врагами как могли. Наращивали свой боевой дух, копили ненависть к врагу, который разрушил их жизни. А потом отбывали из госпиталя обратно на фронт.
У Алексея было ранено бедро. Заживало оно долго. Чудом удалось избежать заражения крови.
Больше месяца боец пролежал в госпитале.
За три дня до выписки признался Соне в любви. Видя, как Соня прикипела к бойцу, главный врач разрешил им уединиться на три дня, предоставил им свой кабинет. А сам в свободную минуту спал на койке Алексея.
Перед уходом Алексей написал Соне адрес деревни, в которой жили его родители и сказал:
— Как доберёшься, скажи, чтобы тебе показали дом Ольхи. Так меня называют все. Прощай, Соня! Береги себя! Увидимся после войны. А пока она не закончилась, я буду бить фашистов и писать тебе письма.
Алексей не написал ни одного письма.
То, что он пропал без вести, Соня узнала только через год, в октябре 1944.
Она на руках с трёхмесячным сыном решила добраться до родителей Ольхи. Но сначала встретилась с невестой Сеньки и рассказала о его последний днях.
Девушка плакала, прижимая свою фотокарточку и клочок бумаги с молитвой.
Мать Алексея, Анастасия Серафимовна, приняла невестку и внука очень радостно. Всё хлопотала вокруг них, радовалась, что у сына даже на войне появилась семья.
Через неделю пришли сведения о пропавшем без вести Ольховском Алексее Романовиче.
Соня пыталась утешить постаревшую в одно мгновение свекровь. Но как она могла забрать ту страшную боль? Никак.
Со временем боль притупилась. Женщина жила ради внука и невестки.
В 1947 году Соня устроилась в районную больницу медсестрой. Свекровь воспитывала внука Серёжу.
Соня приезжала в деревню раз в неделю. Привозила продукты, гостинцы. Раз в год брала двухнедельный отпуск и проводила его с сыном.
Как-то поздним ноябрьским вечером 1949 года в дом постучался кто-то.
Анастасия Серафимовна пошла открывать.
Только отворив дверь, упала в обморок. На пороге стоял Алексей.
Он был измучен, потускнели его бездонные глаза, на лице появились глубокие морщины.
Мужчина взглянул на улыбнувшуюся Соню и недовольно пробормотал:
— Ты чё тут делаешь?
Соня опешила, ком подкатился к горлу.
Она вдруг вспомнила, что свекровь лежит на полу без сознания и бросилась к ней.
Алексей перешагнул через мать, рухнул на стул, уставился зло на Соню.
Молодая женщина не знала, как себя вести. Она привела в чувство свекровь, перетащила её на кровать.
Анастасия Серафимовна шептала:
— Алёша, Алеша, вернулся! Живой.
Соня, переборов себя, обратилась к Алексею.
— Алёша, хочешь познакомиться с сыном?
— Нет, — буркнул Алексей. — Уходи.
На следующий день Соня уехала в райцентр, забрав сына.
Она не понимала, почему любимый человек так к ней отнёсся.
Серёжу Соня устроила в детский сад.
Через неделю к ней приехала свекровь.
Она рассказала, что после госпиталя Алексей попал в плен. В сорок пятом его освободила Советская Армия и тут же поставила на нём печать врага народа.
Так Алексей попал в тюрьму, а потом на рудники.
Тяжёлые условия труда сломали парня. Он стал озлобленным, престал любить жизнь. Вернувшись домой и увидев там Соню испугался, что она увидит постыдное клеймо на его теле. Немцы вырезали на нём «русская свинья».
— Поэтому он так себя повёл, — вздохнула Анастасия Серафимовна. — Ты, Сонечка, не торопись. Тяжело ему было. Он меня к тебе отправил попросить прощения за слова грубые, за стыд свой глупый.
Соня разревелась.
В тот же день отправилась с сыном и свекровью назад.
Алексей сначала прятался в комнате, потом вышел.
Встал перед Соней на колени и прошептал:
— Прости меня, сестричка… Я виноват.
Соня, конечно, простила.
Оставшись наедине, она водила пальцами по его клейму и шептала:
— Русский герой, русский герой…
Алексей долго возвращался к обычной жизни. Понадобилось несколько лет, чтобы в его глазах опять появилась радость.
В 1955 году Соня родила дочь Варю, в 1957 сына Арсения.
Сына назвали в честь того бойца Сеньки, который не смог вернуться к своей невесте.
Алексей уже в более взрослом возрасте перестал стесняться своего тела и мог оголиться до пояса и рубить дрова.
Соня так часто называла его русским героем, что он уже не вспоминал то обидное выражение, которое чуть не разрушило его жизнь.
Соня и Алексей прожили долгую жизнь. Оба умерли в 92 года с разницей в несколько дней.
Русский герой пережил жену на три дня.
