Амина подошла к Илье, виновато опустив голову и протянула ему руку. Они прощались безмолвно, не отрываясь глядя в глаза друг другу. Слов нет, все уже сказано, есть только горечь расставания. Не могли дети обняться при всех, чтобы в первый и последний раз почувствовать тепло друг друга и запомнить это чувство.
К восьми часам утра, у ворот Марии стояла «Девятка», сверкающая чистотой. Гости, готовые к отъезду, забрав сумки вышли из дома. Впереди вышагивал Владимир Семенович, за ним шла Валерия, ведя за руку Амину, следом за ними, бабушка Мария.
Амина постоянно оглядывается на бабушку, словно надеясь, бабушка остановит ее и никуда не отпустит. Однако, Мария старается не смотреть на внучку. Жалко ее. Как не говори, родная кровь, единственный родной человек на всем белом свете, не считая Владимира.
Но, не далее, как вчера Мария сама отказалась от внучки. Так оно получилось. Валерия настаивала на удочерении девочки. Владимир Семенович склонялся к тому, что девочка должна проживать у них просто как родственница, может, как внучка. Однако Валерия никак не отступалась.
- Володя! Наша дочь, Светлана, отрезанный ломоть. Дело не только в том, что она вышла замуж за немца и уехала в Германию. У нее всегда был сложный характер. Даже, если бы Света осталась в России, на нее не приходилось бы надеяться. Она живет своей, обособленной жизнью. Такой она человек.
Амина похожа на нашу дочь внешне, но я чувствую, что она совсем другая, она очень душевная девочка. Если Амина почувствует нашу любовь и тепло, не бросит нас на старости лет. Скажу старую, избитую истину, будет кому подать стакан воды. Я хочу, чтобы Амина не просто жила у нас на птичьих правах, я хочу ее удочерить.
- Валерия, дорогая моя, любимая, пойми, Амина взрослая девушка. Ей это совсем не нужно. Мы дадим ей приют, поможем выучиться, разве этого мало?
- Послушай меня, дорогой! Ты говоришь: «Мы дадим приют, мы поможем». Можно дать приют и помочь любому человеку, если ты в силах. Мне необходимо, чтобы эта маленькая девочка, перенесшая больше горя, чем любой взрослый, стала счастливой. Ты видел ее глаза? Ты видел, сколько в них отчаяния и боли?
У меня просто не хватает слов, чтобы тебе объяснить, насколько мне это нужно. Если мы берем Амину просто на постой, она не будет спокойна, не будет счастлива. Девочка будет считать себя обязанной нам.
Если же мы попросим ее стать нашей дочерью, если объясним, что нуждаемся в ней, она привыкнет к нам и полюбит. Она заполнит пустоту в моей душе, которая мучает меня после отъезда нашей дочери.
Володенька! Мы с тобой не молодеем. Светлане ничего от нас не нужно, она и так живет, как королева. Если, не дай Бог, что с нами случится, Амина должна будет вернуться к себе в деревню.
Нельзя допускать этого. Если деревце пересаживать несколько раз с места на место, оно зачахнет. Я хочу, чтобы все было узаконено, чтобы Амина носила нашу фамилию и стала наследницей на равных правах со Светланой.
- Родная моя, я все равно не пойму твою логику, однако, если ты настаиваешь, пусть будет так. Только давай, сразу договоримся, на Амину давить не станем, просто объясним, почему мы хотим ее удочерить. Вернее, ты объяснишь. У вас, у женщин свои какие-то тонкие струны, сами на них играйте, сами договаривайтесь.
Захочет остаться на фамилии матери, тогда это ее дело, все равно, Амина нам не чужой человек, поможем, выучим. С Марией я сам поговорю, хотя и не обязан. Она не опекун, прав на Амину не имеет.
Поговорил, объяснил, бабка все поняла
- Дык, Владимир, я вообще-то думаю, если не отпущу внучку, она никуда не поедет.
- Ошибаешься, Мария. Амина несовершеннолетняя, ей нужен опекун или ее заберут в Детский дом. Сама понимаешь, на тебя никак опекунство не оформят. Дело не в возрасте. Возраст тебе как раз позволяет воспитывать внучку.
Дело в том, что ты пьешь. От тебя и сейчас несет. Не стыдно, дочь похоронила, с внучкой вот-вот расстанешься. Вместо того, чтобы быть с ней рядом в такое тяжелое для нее время, ты, не стесняясь, ходишь в сарай и попиваешь кумышку.
- Да, как терпеть-то? Тебе бы, небось, такое горе привалило, ты бы может больше пил. Я ведь маленько, пол стаканчика, кому от этого плохо, а мне легче становится.
- Вот и живи со своей кумышкой. Неймется тебе, дочь уже потеряла, и сама добром не кончишь. Валерия хочет удочерить девочку. Я не против, хотя не уверен, что это правильно. У тебя разрешения не спрашиваю, ставлю в известность.
- Ты так легко все расписал. Мне-то как жить, пенсия у меня маленькая.
- Сказал, денег не дам. Дровами и ремонтом помогу. Работать иди, если пенсии не хватает. В колхозе всегда посильная работа найдется.
- Ой, как хорошо советовать, сидя в теплом кабинете, в мягком креслице. Иди, сам поработай!
- Мария, мы с тобой из одного гнезда вылупились, только я работал и учился, всю жизнь учился. Теперь, да, в кресле сижу. Мне его никто не предоставил, сам заработал. Помнишь, Мария, я тебя звал в город, когда сам на завод устроился, ты отказалась, у тебя любовь была на уме. Человек сам, только сам решает, как ему жить, и нечего других корить, если не смог ничего в жизни добиться.
- Ну, развел опять бодягу: «Решает, добиться»! Это вам мужикам, легко все дается, а женщинам? Так, я говорю, помог бы уж, раз всего добился.
- Да, я ей про Фому, она мне про Ерему. Говорю по слогам. Денег не дам. Все, разговор окончен.
- Нет, не окончен, баню мне поставишь, надоело к соседям проситься. В старой уж мыться нельзя.
- Эх, Мария, что же ты торгуешься? Я бы тебе и без этого поставил баню. Будет тебе баня.
На том разговор был окончен. То ли на самом деле велико было ее горе, то ли кумышка на нее так действовала, Мария внимания на внучку не обращала. Зато Валерия от нее не отходила.
С самого утра сама приготовила завтрак, настояла, чтобы Амина съела хотя бы один блинчик с творогом. После помогла отобрать нужные тетради и учебники, из одежды посоветовала ничего не брать
- Аминочка, зачем таскаться с этой одеждой. Я не говорю, что она плохая, но в той школе, куда ты пойдешь, такие вещи не носят. Как только вернемся домой, съездим в магазин, и все тебе купим. Не найдем в магазине, пока на рынке возьмем. Напишем Свете, она тебе пришлет красивую импортную одежду.
- Можно я вот эту косынку возьму на память? Я ее носить не стану, пусть она со мной будет.
- Господи, что это я? Забирай с собой все, что хочешь. Как ты говоришь, пусть будет память.
- Больше не возьму ничего, просто это мамина косынка.
И теперь Валерия увозит, как она считает, уже свою дочь, из этой деревушки в светлую радостную жизнь. Однако, Амине вовсе не радостно, она озирается, как загнанный в клетку зверек, словно выискивая выход.
Заметив стоящего под березой Илью, Амина посмотрела на Валерию глазами полными мольбы. Женщина выпустила ее руку
- Конечно, иди, попрощайся.
Амина подошла к Илье, виновато опустив голову и протянула ему руку. Они прощались безмолвно, не отрываясь глядя в глаза друг другу. Слов нет, все уже сказано, есть только горечь расставания. Не могли дети обняться при всех, чтобы в первый и последний раз почувствовать тепло друг друга и запомнить это чувство.
Вера Александровна, выйдя из машины, радостно обратилась к своим новым знакомым
- Владимир Семенович, Валерия, здравствуйте! Вы уже готовы?
Валерия лишь кивнула в ответ. Владимир Семенович широко улыбнулся
- О, Вера Александровна! Рад Вас приветствовать! Очень рад Вас видеть.
Открыв дверцу машины, он с такой же доброжелательной улыбкой поздоровался с Олегом Викторовичем
- Здравствуйте! Вот повезло нам с Вами, поедем в компании двух очаровательных женщин и не менее очаровательной юной девушки
Олег кисло улыбнулся, подумав: «Тоже мне, актер. Распинается тут, изображает ловеласа», но вслух произнес совсем другое
- Согласен с Вами, уважаемый Владимир Семенович, Ваша супруга, впрочем, как и моя, обе красавицы.
Владимир оглянулся на жену и резко отвернувшись от собеседника, шагнул к ней
- Лерочка, что с тобой, милая моя? Ты почему плачешь? Давай-ка вытрем слезы и успокоимся. Что тебя так тронуло? Как дети прощаются? Не надо, не плачь, они расстаются не навсегда.
Вера, пристально наблюдавшая за супругами, услышала в голосе Владимира столько заботы и нежности, что все нутро ее перевернулось. Видно же, этот человек любит свою жену.
Ду-ра деревенская! Обрадовалась! Он просто сказал, что она талантливый педагог и из простой вежливости сказал, мол, заходите в гости. Все так говорят. Идиотка. Напридумывала себе.
Владимир усадив жену на заднее сиденье, подошел к ребятам
- Амина, пора, а то на электричку опоздаем.
Девочка вытерла ладошками слезы со щек, тихо, почти шепотом сказала
- До свидания, Илюша, я буду помнить тебя
- До свидания, Амина, приезжай, я ждать буду.
Вдруг вспомнив, он достал из внутреннего кармана фотографию.
- Тебе на память.
- Спасибо, я буду помнить.
Отъехать сразу не удалось. Вере Александровне стало нехорошо. Она подошла к машине, наклонилась к мужу
- Олег, похоже у меня расстройство желудка, живот крутит и тошнит. Я не доеду. Возьми с собой Илью, пусть проводит свою Амину.
- Говорил я тебе, что беляши слишком жирные. Вот тебе результат. Надо было меньше сала класть. Каждый раз одно и то же. Жалко было сало выкидывать, теперь страдай. Скажи, пусть садится в машину твой Илья.
Вера распрямилась, нарисовав на лице крайнюю степень страдания
- Илюша, поди сюда! Мне плохо, я не могу поехать с Олегом Викторовичем, поедешь ты.
Илья не мог поверить своему счастью. Это еще два часа ехать вместе на машине! Может Олег разрешит проводить до электрички? Парень мигом оказался в машине, рядом с Аминой. С другой стороны села Валерия. От радости за свою девочку, слезы на глазах у Валерии высохли, она заулыбалась.
Заулыбался и Владимир Семенович
- Вот, другое дело! А то слезы она льет, дети расстаются, ненадолго, правда, Илья?
Илья радостно закивал. Тетка Мария сиротливо стояла у ворот. Про нее, старую все забыли. Валерия вспомнила.
- Володя, мы не попрощались с Марией!
- Дома же попрощались, зачем сто раз прощаться.
- Разве тебе трудно, поди, милый, обними ее, что-нибудь ласковое скажи.
- Ладно, пойду, скажу пару ласковых.
Наконец, расселись, машина тронулась. Амина помахала бабушке рукой и отправилась в новую счастливую жизнь.
Пока ехали, у мужчин нашлись какие-то темы для разговора, про рыбалку, про цены на запчасти. К концу поездки они стали почти приятелями. Володя от чистого сердца пригласил Олега заезжать к ним, если будет по пути. Вырвав из маленького блокнотика листочек, написал свой адрес.
Валерия, чувствуя рядом тепло Аминочки, ощущала себя помолодевшей лет на двадцать, когда ее Светочка была такой же юной, как эта девочка. Она уже думала, какие обои нужно выбрать в ее комнату, какую мебель купить.
Илюша с Аминой сидели, прижавшись друг к другу плечами, держась за руки и были счастливы здесь и сейчас. Только одна беда, доехали до вокзала слишком быстро.
Уговаривать Олега Викторовича не пришлось. Он сам был рад задержаться и проводить нового приятеля. Электричка подошла через пятнадцать минут. Лязгнули, открываясь двери. Амина с отчаянием посмотрела на Илью и поцеловав его в щеку, шагнула с платформы в вагон.
Илья кинулся было вслед, но двери захлопнулись, и электричка тронулась. В окне показалось плачущее лицо Амины. Илья шел некоторое время рядом с электричкой, не отрывая глаз от лица своей подруги, потом побежал, потом быстрее. Электричка добавила скорость и вскоре скрылась из виду.
Довольный поездкой Олег, дружески похлопал парня по плечу.
- Не расстраивайся, перемелется, мука будет. Еще всякие встретятся. Ты парень видный, с тобой любая пойдет. Давай, заедем в магазины. Вера заказывала лимонов, еще кое-что.
Вера Александровна с грехом пополам доковыляла до дома. Красные полусапожки, которые она надевала только по торжественным случаям, или для выступления на сцене, безжалостно жали. С облегченным стоном скинув их с ноги, Вера сняла пальто, бросила на стул, не надевая тапок, в одних чулках, прошла на кухню.
Открыв холодильник, достала початую бутылку вод ки, кусок копченого сала, порезала на куски, да не тонко, а так, чтобы закусить, так закусить. Хлеба, конечно отрезала. Ржаного. Солидными ломтями. Луковицу почистила.
- Козел! Старый козел! Да, он мне в подметки не годится! Олежек моложе его лет на двадцать, если не больше. Баран! Баран безрогий!
Налив пол стакана, задумалась, долила, еще подумала и вылила в раковину.
- Нет уж! Не для того я родилась, такая красивая, чтобы загнуться от этой дряни. Я еще себя покажу, я всем вам докажу. Вы еще узнаете, кто такая Вера Александровна! Да, я талантливая, я способная, я, в конце концов, красивая женщина.
Пройдя в спальню, Вера скинула с себя верхнюю одежду. Повертелась перед зеркалом, трогая живот, груди, оглаживая бока. Кто скажет, что она рожавшая женщина? По крайней мере, она на лицо красивее и фигурой стройнее, чем Лерочка.
Похлопала себя по щекам, покусала губы. Вот, свеженькая, румяная молодая женщина. Нет, даже, можно сказать, девушка. И все еще у нее впереди, нечего киснуть!
Продолжение Глава 59