2 серия. Продолжение.
1 серия, начало - https://dzen.ru/a/ZaQU_t7-ZXihZRau?share_to=link
Однажды, после одного из концертов, Рахманинов почему-то обратил внимание на смуглую черноволосую девушку, проходившую мимо него за кулисами. Неожиданно даже для самого себя, повинуясь какому-то душевному порыву, он коснулся ее платья: «Стойте! Вы – Ре»! Интуиция не подвела его. Таинственным инкогнито оказалась тогда совсем еще молодая, начинающая, а впоследствии очень известная советская писательница Мариэтта Шагинян.
Мариэтта Сергеевна привезла для своего кумира на Кавказ новую подборку стихов, среди них были сочинения А. Блока, А. Белого, К. Бальмонта, Ф. Сологуба, В. Брюсова, И. Северянина.
Она пишет в воспоминаниях:
...я развернула привезенную тетрадку с «заготовленными текстами» – пятнадцать стихотворений Лермонтова и двадцать шесть – новых поэтов, среди них и «Маргаритки», и «Крысолов», и «Ау», и «Сон», и «Ивушка», и «К ней» ... все шесть стихотворений, на которые он создал потом романсы.
Если вспомнить, что дома, в имении Ивановка под Тамбовом, Сергея Васильевича ждала жена, Наталья Александровна, то образовывался даже не «треугольник», а какой-то своеобразный «любовный четырехугольник»!
И тем не менее, как отмечал писатель Юрий Нагибин:
Жизнь Рахманинова бедна внешними событиями. То была жизнь профессионала высшей пробы, подчинившего все в себе и вокруг себя одной, но пламенной страсти – музыке. Художник до мозга костей, он вел размеренную жизнь. Во все дни Сергей Васильевич не совершил ни одного необдуманного поступка, не вышел из рамок бытовой упорядоченности, ни разу не поставил свои страсти выше своих убеждений. Он служил музыке, и этому было подчинено все.
Однако ...
В Ессентуках Сергей Васильевич жил в пансионе Е. М. Фигуровой. Пансион принадлежал супруге известного когда-то оперного певца П. П. Фигурова, который одно время пел даже в московском Большом театре. В соседней с композитором комнате поселился знаменитый дирижер Сергей Кусевицкий. В этом пансионе часто бывали и Ф. И. Шаляпин, и К. С. Станиславский, и А. А. Яблочкина ... Именитые гости любили дружеские застолья, импровизированные концерты. В популярный пансион намеревался заселиться и Шаляпин, но хозяйка воспротивилась этому. Столичный знаменитости хоть и льстили своим присутствием, но чрезмерное их количество могло смутить покой других жильцов. Рахманинов ежедневно играл на рояле, а Кусевицкий регулярно брал в руки контрабас. Присутствие шумного и непредсказуемого в своих поступках Шаляпина не добавило бы постояльцам душевного покоя и равновесия. Интересно, что однажды местный фотограф запечатлел тесный кружок именитых гостей пансиона и хотел отослать фото для публикации. Хозяйка выдвинула категорическое требование – в случае появления этого фото в прессе, поставить под ним подпись: «Фото сделано в Ессентуках на даче Фигуровой». Реклама заведения – прежде всего!
Вспоминает тифлисский музыкальный критик В. Д. Корганов, бывший летом 1916 года в Ессентуках одновременно с Сергеем Васильевичем: «Рахманинов строго исполнял предписанный ему режим. После обеда, пробыв с нами около часа на балконе, уходил отдыхать ... Ежедневно гулял в парке то с Кусевицким, то с Шаляпиным, то с певицей Кошиц ...»
Нет, только тот, кто знал. П. И Чайковский – И. В. Гете, перевод Л. Мея. Запись 1939 года. Поет Нина Кошиц.
И вот теперь он держал в руках букет роз от той самой певицы Кошиц ... На сердце у него было неспокойно, однако, тревога эта была какая-то приятная: в букете была спрятана записка, а в записке Нина Павловна выказывала странную просьбу – она просила у Сергея Васильевича адрес его жены Натальи Александровны!
Зачем? Что она хотела? Чего добивалась?
Это было странно!
Подвоха, однако, ожидать не приходилось. Тем более, от Нины Павловны ...
Так ничего и не понявший, Сергей Васильевич отвечает:
Милая Нина Павловна,
Адрес Наташи такой: Станция Ржакса Тамбово-Камышинской железной дороги, Ивановка.
Благодарю Вас за присланные сегодня розы, но нахожу, что на такую жизнь у Вас не хватит взятых с собой денег.
Будьте здоровы. С. Р.
А это была игра! Это была интрига! Недоступная мужскому пониманию, тонкая, хитрая, дипломатичная женская игра! Может быть, Нина Павловна и сама не смогла бы внятно объяснить цель этой игры. Может быть, никакой особой цели и не было, была лишь бессознательная попытка провести «разведку боем», а, может быть, это была «игра ради игры»? Кто теперь скажет?
Нина Павловна посылает Наталье Александровне обстоятельное письмо, где тщательно описывает подробности отдыха ее мужа. Ответ не заставляет себя долго ждать – Наталья Александровна включилась в игру, приняла вызов:
Дорогая Нина Павловна, получила вчера вечером Ваше письмо и очень была ему рада. Это очень похвально, что Вы так серьезно принялись за лечение. От души желаю Вам оставить в Ессентуках все Ваши болести и позабыть о них раз навсегда. За доброе желание развлечь и посмешить Сережу большое спасибо. Я знаю, что это дело нелегкое, но Вам, кажется, это удается чаще других. Здоровье мое пока совсем хорошо, я только так же, как и дети, очень соскучилась по Сереже и с нетерпением жду его приезда. ... Крепко Вас, дорогая Нина Павловна, целую и желаю всего, всего хорошего. Ваша Н. Рахманинова. 30 июня 1916 г.
А Сергей Васильевич просит Нину Павловну о свидании, он пишет ей из Кисловодска в Ессентуки:
Милая Нина Павловна,
Брал ванну и лежу теперь. Вчера вечером ко мне пришел неожиданно Станиславский и просидел весь вечер. Я очень жалею, что не удалось прийти к Вам! Надеялся увидеть Вас сегодня, но «шел дождь, и перестал, и вновь пошел». Может, увидимся в 5 с половиной часов в симпатичном (нашем) павильоне у источника №3, у бювета №4? Или, может быть, придете сюда, ко мне в гости в 4 с половиной часа? Или ужинать? Все планы хороши! Какой Вы предпочитаете?
До свиданья! Посылаю Вам для дождя и для отвода глаз Ваш зонтик.
Целую ручки. С. Р.
А Нина Павловна продолжает переписку с супругой Сергея Васильевича. Она посылает ей пространное письмо и вкладывает в конверт свое фото, чтобы Наталья Александровна смогла полюбоваться им.
Вообще, даты побежавших друг за другом писем говорят о большом желании взаимной переписки всех заинтересованных сторон: ответные письма пишутся корреспондентами чуть ли не в тот же день после получения посланных ранее, может быть, даже через несколько часов – так велико нетерпение получивших ответить отправившим.
Сергей Васильевич тем временем покидает Кисловодск, он уезжает в родное имение Ивановку.
А Наталья Александровна пишет Нине Павловне ответ:
Дорогая Нина Павловна, я получила вчера Ваше письмо и карточку, которая доставила мне большое удовольствие. Видимо, Вы хорошо поправились и отдохнули на Кавказе, так как на этой открытке имеете такой хороший и счастливый вид. Я просила Сережу рассказать мне про Вас все подробности. Узнала, что Вы часто пели его романсы, что он Вам аккомпанировал и что всем всегда очень нравилось Ваше исполнение. Меня это не удивляет и очень радует. Интересовало меня также Ваше выступление в операх Чайковского. Хочу этой зимой непременно послушать Вас в «Онегине» или какой-либо другой опере, которая Вам по душе». Наталья Александровна заканчивает письмо так: «Дети очень обрадовались приезду отца. Обе девочки научились теперь ездить верхом и вместе с папой делают большие прогулки. Крепко Вас, дорогая Нина Павловна, целую и желаю всего лучшего. Ваша Н. Рахманинова. 22-го июля 1916 г.
Сергей Васильевич взял письмо жены и в этот же конверт шестью днями позже вложил свою приписку:
28 июля 1916 г.
[им. Ивановка, Тамбовской губ.]
Милая Нина Павловна,
Где-то Вы все-таки находитесь? В Ессентуках или Кисловодске? К письму адрес не приложен, а штемпель ессентукский!? Берете ли ванны и какие, – и как они на Вас действуют? Как Вы себя вообще чувствуете? За присланную карточку благодарю – она очень удачная. Не пришлете ли и мне какую-нибудь?
Я здоров и стал заниматься. Ежедневно, по утрам, стал ездить верхом. Во время езды вспоминаю, сколь милостива судьба к докторам, которые имеют возможность ездить в Вашем обществе. И зачем я, например, не родился каким-нибудь Плетневым?
До свиданья. Напишите мне. Целую ручки. С. Р.
Рахманинов просит Нину Павловну прислать ее фото лично ему и завидует доктору Плетневу, оставшемуся в обществе Ниночки на Минеральных Водах! Интересно, читала ли эту приписку Наталья Александровна?
К слову сказать, все это время Сергей Васильевич продолжает сочинять, быть может, легкое увлечение молодой талантливой певицей каким-то образом подстегивает его, будит его вдохновение, и он начинает творить только для нее?
Ниночка откликается на просьбу композитора и следующим письмом высылает ему свою фотокарточку.
Так или иначе, а подобранные для Рахманинова Мариэттой Шагинян стихи новых русских поэтов попали на благодатную почву – им задуман цикл «Шесть стихотворений для голоса и фортепиано», и этот замысел начинает воплощаться уже в Ессентуках.
Опус 38, навсегда вошедший в историю мировой музыкальной культуры, был окончен осенью 1916 года в Ивановке.
Продолжение следует.
