Шло время. Дни в «Скрипичном ключе» казались Скрипачу серыми, ничем не отличавшимися друг от друга. Те же лица, те же надоевшие мелодии, те же надоевшие инструменты, то же вино. Иногда на минуту он даже забывал, что он музыкант, переставая слышать мелодию своей души. Он часто вспоминал свою Скрипку. Он уже не злился за то, что она потребовала его оставить игру на всех инструментах. Но он упрямо хотел быть свободным музыкантом. Вечерами, когда он устраивал свои концерты, бурные овации, любовь публики и вино помогали ему забываться, но потом и они перестали ему помогать. Потом перестало помогать все. Музыкант был на грани отчаяния. Он возненавидел свою игру, возненавидел все эти песни, возненавидел публику. Свободный музыкант все еще не понимал о какой такой свободе говорила ему Скрипка. Если то, чем он жил, было свободой, то почему он был так несчастен? Иногда Скрипач искал взглядом Саксофониста, но с тех пор, как он перестал играть на Скрипке, Саксофонист ни разу не появлялся