Пятнадцатая глава «Дневника» Саманты Маркл, озаглавленная знаменитым ницшеанским постулатом «То, что тебя не убивает, делает тебя сильнее», — короткий и грустный рассказ о том, как человек справляется с трудной жизненной ситуацией. Спойлер: справляется-таки, несмотря на то, что человек еще совсем юный, а ситуация фактически безвыходная.
Итак, испытание началось после первых же назначений, сделанных после обследования Саманты. Она «была типичной девушкой, которая всегда больше беспокоилась о своем весе, чем о своем здоровье», и поэтому ее сразу же выбили из колеи происходящие с нею изменения: прописанные препараты «удерживали воду», заставляя ее «просто раздуваться», и за два месяца она «набрала десять размеров»:
«Было очень трудно наблюдать, как люди смотрят на меня — или, наоборот, избегают смотреть в мою сторону. Иногда я слышала, как кто-то вполголоса бормотал замечания о моем весе, когда я проходила мимо. Один знакомый парень хотел позвать меня на свидание — но когда он появился в дверях и увидел меня, то охнул и сказал: «Рад был повидаться!» С этими словами он развернулся, поспешил прочь и растворился в лучах заката. Я больше никогда его не видела. Вместо того чтобы выразить беспокойство или спросить, что случилось, он почувствовал себя оскорбленным из-за того, как я выглядела. До тех пор я не подозревала, что стереотипы так влияют на людей. Это научило меня многому — в том числе тому, что нужно перестать так сильно беспокоиться о своей внешности и начать беспокоиться о своем здоровье».
Еще немного порассуждав о «клише «Красота — в глазах смотрящего», напомнив читателям об изменяющихся с течением веков стандартах красоты и в частности о рубенсовских мадоннах, Саманта плавно переходит к другим, более серьезным стереотипам — о скрытом неприятии и пренебрежении, которые общество проявляет к людям с ограниченными возможностями. Сама она все еще не могла в полной мере смириться с происходящим, «отрицая» развитие РС и его возможные последствия, «потому что всегда была очень активной», — хотя прекрасно понимала, что «иметь человеческое тело значит быть очень хрупким, и большинству людей в жизни приходится сталкиваться с какими-то физическими трудностями».
Социальная жизнь Саманты стала сильно «проседать». Она не хотела, чтобы ее, настолько изменившуюся, видели в школе — поэтому оставила учебу до тех пор, пока не вернется в привычную форму, предварительно убедившись, что сможет восстановиться в любой момент. Ситуацию усугубляло то, что приближалось ее 18-летие и надо было думать о работе — она «не хотела быть обузой для своей семьи»: «Дория жила в своем собственном мире, и она была занята ребенком, поэтому я не просила ее о помощи. Она и так знала, с чем я имею дело. Я надеялась на небольшую моральную поддержку, но все больше походило на разрыв отношений».
По крайней мере, ее старались поддержать друзья:
«Николь часто приходила, чтобы помочь мне и убедиться, что со мной все в порядке. Она стала моей лучшей подругой. В шутку мы поклялись, что, когда станем призраками, встретимся на вершине холма и посмеемся над всем этим. Я надеялась, что этот день не наступит слишком рано.
Помимо Николь, которая приходила и поддерживала меня, у меня был еще один хороший друг, один из наших соседей. Он был невероятно красивым парнем, но мы оба были совсем неопытны в романтических отношениях — и поэтому идеально подходили на роль «просто друзей». Брэд регулярно заходил к нам, просто чтобы подбодрить меня, и стал почти что членом семьи — даже Дория и папа привыкли видеть его у нас. Было здорово иметь близкого друга, которому все равно, как я выгляжу: я нравилась ему такой, какая я есть. Мы могли быть откровенны друг с другом во всем.
Однажды он неловко сказал, что Дория смотрит на него. Я рассмеялась: хотя и невероятно красивый, но все же он был подростком, а она — замужем за моим отцом. Дория могла быть довольно веселой и очень оживленной. Я не могла понять, что он имел в виду, пока не увидела это в действии...
Однажды мы с ним вошли домой после похода на пляж — и встретили Дорию, которая спускалась по лестнице. Она посмотрела на него долгим взглядом, улыбнулась и игривым тоном сказала: «Приве-ет, Брэд». Он покраснел до ушей, и мы поспешили в комнату отдыха. Брэд еще долго шептал о том, как ему неловко. Я никогда не рассказывала о произошедшем отцу, но это действительно выглядело как откровенный флирт. Следующие несколько недель Брэд не хотел заходить к нам домой».
