C 18 января в прокате «Танцуй, Селёдка!» — дорожная комедия Александры Лупашко о приключениях дочки-блондинки и веселого папы, но это не какая-нибудь «Бумажная луна» из Голливуда 70-х, а народная криминальная комедия, где герои заразительно покрикивают — как в КВН, а саундтрек провоцирует зрителей 30+ и сочувствующих пуститься в пляс. Хиты раньше делать умели, сейчас время их вспоминать
Текст: @mixedarts
Кинокомпания Сергея Сельянова СТВ — это готовая фабрика звезд, которая доводит проекты до полуготового состояния, а потом выбирает режиссера-дебютанта, который — фактически на конкурсной основе — предлагает идеальную экспликацию и доводит фильм до конца. Именно такая история в стилистике «звезда родилась» произошла с выпускницей ВГИКа Александрой Лупашко, у которой уже в первом полнометражном фильме в карьере все работает как тщательно отлаженный механизм: внятная история о позднем взрослении (да, так бывает, причем со многими), репризы, пулеметный набор хитов, с которым можно провести частную дискотеку для аудитории 30 плюс.
Узнаваемые актеры в главных и второстепенных ролях, прямая как автострада сюжетная линия. Актеры — практически сжатый кулак, ничего и никого лишнего. Павел Майков, который, будьте уверены, сыграет еще множество эксцентриков в традициях Михаила Ефремова, строгая Александра Бортич в привычной роли жертвы обстоятельств, моторный Данил Стеклов в образе комикующего соседа-таксиста Костика. Персонажи второго плана и особенно эпизодическая Анна Михалкова в амплуа «серьезная женщина, которая рассказывает анекдот» добавляют эдакой легкой театральной водевильной атмосферы, которая не позволяет смотреть на всю историю уж слишком романтично. Хотя по факту «Танцуй, Селедка!» — это магический реализм, в котором главной героине мерещится интригующий и веселый покойник-папа.
Жанна (Александра Бортич) — серьезная и явно взрывная по характеру московская девушка с идеально лежащим макияжем. По-столичному она всегда близка к истерике и даже в стандартном состоянии разговаривает на полтона громче, чем нужно. Ей нужно похоронить отца в провинции, а попутно справиться с лавиной воспоминаний о том, как отец, напоминающий бременского музыканта под видом подарка наследнице покупал себе магнитофон, и приклеил Жанне то ли обидное, то ли мотивирующее прозвище Селедка. Как понимают все, кто видит на экране Бортич, ничего плоского в ее образе нет и не будет, а где-то в перспективе и непонятно при каких, правда, обстоятельствах она еще станцует. Да так, что вы обязательно это запомните.
Еще один фильм, где Бортич (в образе Фараона) видит мертвых людей. Это дебютная полнометражная картина Ильи Максимова «Проводник»
Путешествие с трупом папы, который внезапно оживает на заднем сиденье и начинает балагурить — то будучи серьезным, как в «Шестом чувстве», то романтичным, как в «Призраке» со Суэйзи — выполняет, как сейчас модно, терапевтическую функцию. И Бортич, которая в «Танцуй, Селедке!» выглядит гораздо более здоровой и витальной, чем в расстрельном образе из «Фишера», эта «ничегосебепоездочка» в компании Павла Майкова явно идет на пользу. Она снова начала светиться на экране, в ней ожила кинозвезда.
Здесь, наверное, не стоит разбирать отдельные шутки и репризы персонажей, что в случае с «Танцуй, Селедкой!» является главным спойлером. Театральный юмор, элементы буффонады и — несколько сновидчески, но крепко — привинченные друг к другу события работают в картине безотказно.
Это школа, это явно множество раз переписанный сценарий, это трезвый продюсерский взгляд и решение давить на то, что нужно педалировать прямо сейчас, — ностальгию по сытому периоду нулевых, когда магнитофоны появились уже в каждой семье и пост-советские люди становились (во многом благодаря ротации трех-четырех каналов) все более музыкальными. Поп-хиты, разученные назубок благодаря бесконечным повторам, помогали отцам и детям находить общий язык, Селедка танцевала, над всей Россией было безоблачное небо периода бурных экономических вливаний с Запада.
Теперь Запад дальше, чем когда бы то ни было, и американская жизнь и мужчины из Штатов, например, — это персонажи криминальных телесериалов, о которых время от времени кое-кто в России фантазирует. Анна Михалкова в кадре, например, предлагает выбрать между Мэттью Макконахи и Вуди Харрельсоном — и останавливается на Вуди как воплощении понятного биоробота с кобурой из первого сезона «Настоящего детектива», а не призрачного, далекого и неконкретного мистика Мэттью.
«Ты не верь слезам, все вернется после долгих ночей» и прочие эскейпистские фразочки из песен, любовно собранных создателями в саундтреке ленты, — это то послевкусие, за которым нужно отправляться на просмотр комедийного роуд-муви «Танцуй, Селедка!». Настроение «всякая годная попса» характерно не только для барных вечеринок, но и для зрительского кино, которое, как и звучащие в нем песни, было тщательно создано продюсерами, зачищено наждачной бумагой, энергично смонтировано и подано в кинотеатры для того, чтобы зрители устремились после просмотра в мир собственных воспоминаний. Туда, где не только селедки танцевали, но и, возможно, в сельской местности бодяжился спирт.
