Восьмое промчалось, словно его и не было. Нет, дел-то и событий полно было, но день промелькнул быстро и в какой-то степени суматошно. С утра Александр вытащил Ванессу в парк. И, нет, не на прогулку, на пробежку — ему, мол, форму физическую надо поддерживать, ну, и она пусть тоже за пару с ним побегает, полезно. Как Ванька не отнекивалась, в парк пришлось идти — Александр не собирался её оставлять в квартире одну. Поэтому девушка оделась потеплее и пошла со своим уже женихом на улицу. Бегать, наматывая круги, она не собиралась, как и подтягиваться на турниках, оделась как для неспешной прогулки, а не как для пробежки и физических упражнений. В принципе, так и вышло — Александр бегал по тропинке, проторенной другими любителями спорта, отжимался, приседал, в общем, совершал весь комплекс необходимых на его взгляд упражнений, а Ванесса ходила по аллеям, будучи постоянно у него на виду. Смотрела вокруг, наслаждалась красотой зимнего утра, фотографировала что-то — где заснеженные деревья и кустарники, где особо красивые запорошенные снегом ветви, а где просто — причудливые сугробы.
Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики канала «ДиНа»!
Данный рассказ — это 36-я часть из серии «Дурная кровь». Ниже ссылки на начало и на предыдущую часть.
Завтрак прошел традиционно: Ванесса пила любимое какао, Александр — кофе, Мотя хрумкала свой корм. Единственным исключением стали булочки с корицей, их купили в той самой кофейне, где были вчера и где Александр наконец-то осмелился сделать предложение своей любимой — зашли в это кафе, когда возвращались с прогулки-пробежки в парке.
А после завтрака всё закрутилось. Надо было и собраться, ведь родители Александра ждали их, еще надо было заехать по дороге в цветочный магазин, где молодой человек успел накануне вечером заказать пару букетов — один для Ванессы, а другой для мамы. Вроде и не день рождения, и не 8-е Марта, но все-таки не рядовой повод, с пустыми руками появляться вроде как-то не так, и Александр счел, что красивые букеты будут самое то. Ванесса тоже была в заботах — мало того, что тщательно выбирала платье, отвергая одно за другим, первое ей казалось слишком вычурным, второе, наоборот, слишком простым, так еще и подходящую куклу надо было выбрать. Да, да, снова у своей знакомой, мастерицы, которая куклами занималась и наряды для которых Ванька шила.
Просто, узнав, что Александр не с пустыми руками идет, букеты заказал, Ванесса подумала, что и у неё в руках тоже должно что-то быть, то, что можно подарить его маме. То, что будет и приятно, и красиво, и... Ну, и в какой-то степени её саму охарактеризует. Оптимальным вариантом оказалась кукла. Благо, и в этот раз было из чего, точнее, из каких выбирать.
Родители Александра оказались чудесными людьми, приняли Ванессу тепло и радушно, зря она боялась, что будут на неё косо и недовольно смотреть.
Стол был выше всяческих похвал: каких блюд только на нем не было — и салаты самые разнообразные, и соленья, и нарезки, и пироги, большие и маленькие, горячее, а под конец еще и торт и прочие сладости. Так что из-за стола встали не скоро: пока всё попробовали, пока поговорили — четыре часа пролетели незаметно. Ванесса отдала должное мастерству хозяйки, Людмилы Сергеевны, мамы Александра, а та, в свою очередь, не переставала восхищаться подаренной куклой — её все приводило в восторг: и сама кукла, и фарфоровое личико, но, более всего поразил наряд, платье русской красавицы в сарафане и с кокошником.
— Ванесса, ну, неужели вот это вот всё ты сама шила? И вышивку делала? — это же такая тонкая работа!
— Ма, это ты еще не видела, какие она костюмы шьет на заказ — закачаешься!
Ванька лишь молча краснела, как-то непривычно ей было, что чужие, практически незнакомые люди мало того, что так тепло приняли, так еще и нахваливать не перестают. Сидела, молчала и вспоминала, как в посленовогодние дни были у родителей Сергея — ощущения были точь в точь: непередаваемый сказочный уют и тепло, которое укутывает от макушки до пят, пронизывает буквально каждую клеточку тела и заставляет все страхи и переживания уйти, раствориться и куда-то улетучиться.
А уж когда на её колени залезли сначала Муська, а потом и Боня, шикарный рыжий мейн-кун, да замурчали, запели на два голоса, Ваньке и уходить совсем расхотелось — так бы и сидела, слушала мурчание кошек, гладила бы их да наслаждалась домашним теплом и уютом.
Но, как говорится, в гостях хорошо, но пора и до дому, до хаты — и дела есть, и работу никто не отменял, сама себя не сделает, да и Матильда, наверно, уже соскучилась. Мотя, конечно, кошка самостоятельная, но и ей общение, ласка требуются, да и кормежка в том числе. Так что часов в восемь вечера молодые люди попрощались, да и пошли домой.
Ветра практически не было, шел небольшой снежок, морозец слегка пощипывал за щеки, и Ванесса с Александром решили пройтись немного, остановку одну, другую, а не сразу садиться на автобус. Шли, смеялись, разговаривали, строили планы на будущее, обсуждали ближайшие дела, а потом Ванька решила спросить, не выдержала:
— Саш, ты что, родителям фотографии мои показывал?
— Нет... С чего ты взяла? — на словах, конечно, говорил, а фото не показывал.
— А почему твоя мама сказала, что именно такой меня и представляла?
— Ух... Не удержалась, значит... Видимо...
— Ну, что ты молчишь? — чего не удержалась, что видимо?
— Да, как тебе сказать... Я уж и почти забыл об этом, честно говоря, — Александр помолчал некоторое время, собираясь с мыслями, и только потом начал свой рассказ, — Вот, поверишь ли, когда я был маленьким, лет пять, наверно мне было, мы гуляли с мамой и встретили цыганку. Нет, не какую-то случайную на улице, а мамину знакомую, можно сказать... Мама у меня тогда детским участковым врачом работала, и как-то в её смену эта цыганка и пришла со своим ребенком, с дочкой. Девочка болеет, а ни документов, ничего у неё нет. Мама и пошла ей навстречу, нарушила правила, приняла их, потом еще и договорилась, чтобы девочку в больницу положили, пневмония что ли у неё была... В общем, девочка выздоровела, все хорошо, цыганка та потом на работу к маме приходила, отблагодарить хотела, но мама от её денежной благодарности отказалась, не для того я, говорит, на врача училась и клятву Гиппократа давала, чтобы с больных деньги брать. Ну, цыганка на словах поблагодарила, ушла, и вроде как всё. Прошел месяц или больше, и встретили мы её, когда с мамой гуляли. Тогда она маме и то ли нагадала, то ли предсказала, что счастье у меня, мол, будет только с определенной девушкой. Я-то, естественно, ничего этого не помню, это уж мама мне потом, позже рассказывала... Вот... А буквально на следующий день после встречи с цыганкой, ночью маме сон приснился. И будто бы видела она во сне невесту мою, ту, с которой мне счастье будет. И запомнила она этот сон. Ну, а раз сказала, что именно такой тебя и представляла, значит..., значит, тебя и видела во сне.
И Александр замолчал, первое время даже на Ванессу взглянуть боялся: ну, а вдруг решит, что он с ней только из-за этого сна? Из-за того, что мама во сне видела и что цыганка нагадала?
— Саш, ты чего? Что молчишь?
— Ну..., — молодой человек вздохнул и снова замолчал. На самом деле просто не знал, что сказать, не спрашивать же «Ты веришь, что я тебя люблю?» в самом деле, поэтому и молчал.
— Саш, Саша, ну, не молчи. Неужели ты из-за этого сна замолчал? Подумал что-то, придумал и молчишь. Глупый, — Ванька улыбалась и смотрела на Александра, он же только сейчас осмелился взглянуть на девушку.
— Ты не сердишься?
— Из-за чего? Из-за того, что твоей маме сон приснился?
— Ну... Вдруг ты решила, что я из-за этого сна с тобой...
— Ох, глупый, мне вот тоже сны снятся, и что? Да и потом, сон-то твоей маме снился, не тебе, откуда ты мог знать, что именно меня она во сне видела?
— Не знал, и знать не мог.
— Ну, вот, видишь. Да и потом, уж кому, как не мне знать, что сны могут быть настолько реальными, что не сразу понимаешь, где сон, а где явь. Пошли давай домой, а то Мотька нас, наверно, уже заждалась.
Продолжение — «Дурная кровь. Что бы такого сделать хорошего, чем занять любимого?» — см. ссылку ниже.