-Я встал на кочку и принялся вытягивать сундук из земли. Для этого надо было собрать в пучок силу смер… ах да, зачем я тебе все это рассказываю? Маги в мое время знали, как это делается, только не могли сделать. Я это и знал, и мог. Ты в этом не разбираешься, да и все тебе знать не стоит. Куда не надо лучше не лезть. В общем, начал я тянуть этот сундук из другого мира. И понял, что после моих усилий он сам пошел. Я еще тогда подумал, что сейчас он выйдет наружу, и воры сразу к нему кинутся. А касаться его было нельзя. Вокруг него было особое поле… как тебе объяснить… в общем, нельзя было его касаться, иначе упадешь замертво. Я должен был сначала этот сундук вытащить, потом убрать поле, и только тогда к сундуку можно будет прикасаться. Я решил этих воров предупредить, оборачиваюсь к ним и говорю:
-Сейчас поднимется…
Люк меня тотчас перебил:
-Да забирай ты девку вместе с кладом! Мы все поняли! Извини!
Я удивился, чего это он, а они, все трое, стоят, сбились в кучу и смотрят в одну точку. Линнель на руках своего брата ни жива ни мертва, Руфус смотрит, умоляет, а Люк отскочил, обо что-то запнулся, зацепился за ветку рубахой и вырваться не может. Тут-то я увидел торчащую из дерна руку мертвеца. Я тогда не продумал, что то заклинание, которое я читаю над поляной, не только сундук из земли тянет, но и шатунов. А их там достаточно лежало, не принятых землей, на этой проклятой поляне… Я приказал ему лечь. Увы, мне дан этот проклятый дар командовать шатунами. Рука упала. Я объяснил им, что я не нарочно и сказал, чтобы они поднялись ко мне на всхолмик. А то еще кто-нибудь их за ноги ухватит. Земля вокруг нас то тут, то там шевелилась. Как-то странно сгущался воздух. Звуки стали глухими, как будто мы говорили в подушку.
Затем я призадумался и понял, что так влияет на шатунов близость клада, и сам клад не дает погибшим окончательно рядом с ним упокоиться. И тогда я сказал:
-С кладом что-то не то. Будьте готовы к тому, что я его могу отправить назад.
По Руфусу было видно, что даже сейчас, охваченный ужасом, он не желал бы этого допустить. Но я уже понимал, чуял, что клад не простой. И там не золота полпуда и не рваный сапог. И это то, что и в самом деле нельзя вытаскивать. Но тем не менее сундук уже стал появляться на поверхности. Мне пришлось попросить Руфуса и Линнель сойти с того места, где он собирался появиться. И он выплыл из земли не раздирая дерна. Как будто земля была под ним бесплотна. Он был огромен. Он был выточен из цельного серого камня. Он был мне по пояс. И на нем были выбиты древние руны. Тогда я не понял, что там написано. Но у меня было время просмотреть их в памяти и перевести. «Горе тебе, человек, если ты потревожишь мой покой. Горе тебе, если не сможешь сейчас бежать прочь».
Мы стояли рядом с ним. Руфус молчал, а Люк пучил глаза. По его лицу было видно, что он думает о том, сколько и чего там спрятано. Я тогда коснулся этого сундука и у меня захватило дух от той злой силы, которая обитала в нем. И я тогда так и сказал:
-Его надо отправить назад и поскорей.
И Руфус, бледный, трясущийся, медленно кивнул. Он тоже чуял... может, больше, чем я, ведь он был чующий… И я обернулся, чтобы отправить его назад… И получил по печени от Люка. Меня согнуло пополам, я ничего тогда не смог сказать, а этот придурок кинулся к ящику. Я хотел крикнуть ему, что он умрет, но сил не было. Только обхватил его руками, чтобы хоть как-то задержать, повис на нем. Это заставило Люка оступиться, и мы оба свалились с пригорка. Мне удалось вскочить первым и насесть на Люка. Я хотел проорать ему в ухо, что это опасно, но… Линнель с визгом кинулась вниз, схватила меня за волосы и дернула. И Люк врезал мне в челюсть. Я потерял сознание.
И маг опять некоторое время молчал.
-Было время, когда я во всем винил Линнель. Может быть в тот миг я еще что-то мог объяснить этому пузану. Ведь не дурак же был… Нет, на самом деле во всем был виновен я. Не маленький, понимал уж, что если такие сильные заклятья там лежат… но мной двигала обида и желание отомстить. Но столь жестокой мести я никому тогда не желал, как случилось. Я… я потом просматривал то, что произошло, когда я был без сознания, когда воры остались один на один с опасным сундуком.
Люк тогда поднялся, отодвинул скулящую Линнель в сторону: первым делом - сундук. И тотчас встал при виде самострела в руках Руфуса. Тот стоял на вершине кочки и целился в Люка. На этот раз у него было время достать его из сумки. Тогда Люк не глядя схватил за юбку Линнель, притянул ее к себе и заслонился ею:
-Ну что, Руф? Давай стреляй. Ты же у нас умеешь? Не промахнешься?
Линнель так толком и не поняла, что происходит. Она только попискивала в руках Люка, попыталась вырваться, потом неосознающим взглядом смотрела на самострел в руках брата.
-Ну что, - негромко спросил Руфус у сестры, - убедилась? Он тобой прикрывается. Как всегда. Люк, отпусти ее.
-Что? Это ты сойди с холма и отдай мне самострел или я сейчас ей сломаю шею! Ну?
Люк схватил тонкую шейку Линнель и для убедительности дернул. Девушка вытянулась на цыпочках, едва ли не поднятая за шею. Руфус не сдвинулся с места. Он выдержал паузу, глядя, как больно его сестре. Только потом проговорил:
-Что, Линнель, убедилась, как он любит тебя? Или найдешь ему еще одно идиотское оправдание? Теперь-то я могу убить этого ублюдка?
-Как ты меня убьешь? Ты в нее не попадешь? Стрелять же не умеешь!
-Умею, - сказал Руфус, поднял самострел и спустил крючок. Стрела вонзилась Люку точно в правый глаз.
Люк упал рядом со мной. Линнель сначала замахала бестолково руками, потом обернулась и при виде убитого Люка издала надрывный визг на весь лес. Вот тогда под этот визг я начал приходить в себя. А еще вокруг меня шевелилась земля. Но я еще лежал, не понимал, что происходит…
А происходило вот что…
Руфус подскочил к сундуку и наконец-то отодвинул крышку, стронутую Люком. Спихнул ее сверху.
На самой поверхности, вровень с краями сундука лежала большая, больше, чем в половину человеческого роста, книга в черном бархатном переплете с золотым окладом. На бархатном бордовом покрывале, расшитом золотом. Руфус тогда оглядел тяжелые золотые углы. Вор тогда разбирался в камнях лучше меня… Эти золотые углы в книге были инкрустированы крупными самоцветами. Еще у книги была широкая богатая застежка. Когда я возвращаюсь в прошлое и просматриваю его, я поражаюсь ее красоте. Там был особенный бриллиант с ноготь, не считая камней меньшего размера. Как он вспыхнул на солнце!
И вот Руфус поднял ту тяжелую книгу. По борту ящика проскрежетала головка драгоценной булавки, вколотая в книгу для закладки. Багрово-красным вспыхнул рубин на головке. Руфус дернул ее и вырвал с куском бумаги из книги. Та булавка была воткнута в страницу.
В глубоком сундуке под книгой должно было лежать что-то еще – под бордовым, расшитым золотом покрывалом. Руфус, сам не свой от волнения, и его сдернул!
Последнее, что он увидел в этой жизни – это белые, застывшие глаза лича, которые глянули на него со дна сундука. Последнее, что почувствовал - это холодные костистые пальцы, пробивающие его грудь.
А потом лич сжал в руке сердце Руфуса, медленно поднялся, сбросил с себя бордовое погребальное покрывало.
Раэ не удержался, и взволнованно замычал. Маг грустно улыбнулся.
-Что, уже имел дело с личами? А, все, понял – имел. Прости, но у тебя половина тела личем восстановлена…
-Ой… не напоминай!
-Я все понимаю…
Раэ выдохнул, покачал головой.
-Так… бедная девчонка там тоже погибла… раз он встал…
Маг отрицательно покачал головой и продолжил рассказ.
-После того, что я натворил… начало ломаться пространство. У меня на глазах Линнель бросилась бежать и исчезла в воздухе. Сиганула прямо в навь!
Раэ закивал. Да уж, получается, ее участь хуже смерти.
-Я ее выкричал из нави. Причем не раз. Сначала она выскочила на мой зов, оказалась на верхушке пригорка, рядом с личем, шарахнулась… и снова сиганула туда, в навь! Хорошо хоть, что она так визжала, что я ее слышал сквозь миры. А то я тогда в пространственной магии вообще был не в зуб ногой. Мне просто повезло, когда она вывалилась из нави в явь рядом со мной и я сумел поймать ее за изодранные юбки. У нее еще кровь хлещет из ушей, носа, глаз, в какой-то навьей грязи она испачкалась, прости уж, как в нечистотах, она верещит, а вокруг – шатуны… она еще и от них шарахается. Я им ору, чтобы они легли. Они падают, лич их снова мыслью поднимает и смотрит на меня, как на дурака. Я еле-еле вытащил ее с прогалины и сообразил, что скоро эта прогалина станет очагом хаоса. Дырой в хаос посреди моего родного Ортогона. И это – из-за меня, придурка! Надо было срочно что-то делать. И я повелел всем шатунам убираться в навь, чтобы они не мешали и чтобы они не разбрелись по лесу.
И маг опять замолчал. Молчал и Раэ.
-Знаешь, никто не хочет быть палачом или золотарем. А куда без них. Наверное, и те, кому дан дар некромантии должен убирать грязь за другими. Вот ты не проявляешь и тени праздного любопытства – а как это я повелеваю мертвецами, а они мне повинуются. И правильно делаешь. Дурной это дар. Горький дар. Я им велел подняться и уйти в навь. И они ушли длинной вереницей. На многих из них истлела одежда, потому как Большой Эш давно проводил эти опыты с кладом. А плоть была цела, потому как проклятая земля ее не приняла. И лисы не съели. Я смотрел, как они уходят… когда у меня открылся дар зреть, я возвращался в прошлое и смотрел судьбу каждого. Каждой загубленной Большим Эшем души… А последними прошли мертвые Руфус и Люк. Руфус выронил из мертвых рук рубиновую булавку. И они ушли в навь. И у них даже могил не стало. А потом пришел черед лича. Я ему повелел тоже убираться в навь.
-И он… повиновался? Тебе? Без всякой филактерии? – удивленно прошептал Раэ.
И маг просто кивнул.
-Да кто ты такой?
-Так ли уж это важно?
Продолжение следует. Ведьма и охотник. Неомения. Глава 129.