Резкий жар заставил те.ло содрогнуться, невидимые терновые шипы впились сотнями игл в кожу, заколотилось в районе солнечного сплетения, сдавило виски, а затем внезапная, яркая вспышка света ос.ле.пила Витьку, и он сдавленно закричал и сам испугался своего крика. Витька распахнул глаза и, тяжело дыша, огляделся. Он сидел на траве, привалившись спиной к разбитой молнией берёзе. Сломленная пополам, она прогнулась верхушкой к земле, держась на одной лишь коре за своё основание, словно цепляясь из последних сил слабыми тонкими пальцами в жалких попытках собрать воедино рас.тер.занное те.ло. Верхние ветви её пожелтели и листья на них пожухли, однако та часть, что уцелела в грозу, лишь стала пышнее и кудрявее, вобрав в себя всю силу земных соков, а в том месте, где произошёл разлом, уже начало образовываться что-то вроде тонкой кожицы, которой затягиваются сса.ди.ны на разбитых коленках. Витёк, запрокинув голову, смотрел в прорезь листвы на голубое небо там, за кронами деревьев. Оно сияло так светло и так радостно, что он весело рассмеялся, и слёзы потекли из его глаз. Он ещё не знал, где именно находится, но всем нутром ощущал, что он дома, на этой стороне. Сам воздух говорил ему об этом. Он вытер лицо. Ритм сердца приходил в норму. Б.о.ль в те.ле успокаивалась, утихала.
- Наверное, так рождается ребёнок, - отчего-то подумалось вдруг Витьке, - Ему, наверное, вот так же бо.ль.но. Никто и никогда не спрашивал об этом младенца, а ведь ему тоже нелегко прокладывать себе дорогу в это мир.
Где-то наверху, в кронах, оглушительно защебетали птицы, радуясь новому дню. Занимался рассвет. Лучи солнца, ослепительно яркие, пронизывали берёзовую рощу насквозь, рассвечивая всё кругом неземным божественным светом.
- Я вернулся! – хрипло закричал Витёк, - Вернулся!
Птицы, шумно захлопав крыльями, вспорхнули и понеслись прочь. Лёгкий ветерок взъерошил волосы мальчика. Наступал рассвет. И он был дома. Ну, почти. Витёк узнал рощицу, что разделяла «город» от «деревни», как некая граница. Только вот почему он оказался здесь, а не в трубе под мостом? Да и плевать, главное, он здесь, он смог, он преодолел пространство и время, ушёл от этого дра.ного Шишела. Что-то ударило вдруг наверху в воздухе, будто кто-то хлопнул в ладоши. Витёк побледнел, нет, он больше даже мысленно не станет упоминать это проклятое имя древнего божества. И ребятам скажет, чтобы они никогда, никогда не произносили вслух эту дьявольскую считалочку. С этими мыслями Витёк поднялся на ноги, ощутив во всём те.ле необыкновенную бодрость, и несказанно обрадовавшись этому. Он действительно словно родился заново. Никогда ещё он так хорошо не чувствовал себя. Сколько он себя помнил, у него постоянно что-то где-то бо.ле.ло, то же.лу.док, то горло, то зубы, то уши. Он всегда был хи.лым и бо.лез.ненным ребёнком, а сейчас что-то изменилось внутри. Словно его взяли за ноги и, перевернув вниз макушкой, хорошенько потрясли и вытряхнули из него всё его бо.лез.ное нутро, оставив лишь оболочку, в которую затем вложили свежее, здоровое содержимое. Как обновляет мастерица старую тряпичную куклу, меняя её набивку.
- Пора домой, - улыбнулся Витёк и, поднявшись на ноги, зашагал к мелькающей среди стволов берёз дороге, что вела в Рагозинку.
Шума, конечно, эта история наделала много. Местные СМИ наперебой рассказывали о том, что ребёнок, пропавший загадочным образом, так же внезапно и загадочно появился спустя три недели прямо на пороге своего дома. Где он находился всё это время так и осталось неизвестным, так как на все расспросы мальчик отвечал только «Не знаю, не помню ничего» и пожимал плечами. Ме.ди.цин.ское обследование показало, что ребёнок совершенно здоров, и никаких «нехороших» действий с ним произведено не было. На этом постепенно всё и успокоилось. Счастливые мать с бабушкой, конечно же, ещё пытались выпытывать всяческими путями о том, что произошло с их мальчиком и где он был всё то время, покуда поисковые отряды и по.ли.ция вели поиски, но Витёк угрюмо молчал или же отмахивался ставшим привычным «Ничего не знаю, не помню. Очнулся в роще и пошёл домой». Наконец, его оставили в покое. Начались школьные будни и стало не до этого. СМИ нужны были горячие новости, а не перемусоливание уже поднадоевшей информации, к которой к тому же ничего нового не прибавлялось. Жизнь вернулась в своё русло и потекла своим чередом. Юлька с Женькой и Таля, конечно же, безумно рады были возвращению друга. Они, как и остальные, долгое время пытались разговорить Витька, узнать, где же он пропадал, сгорали от любопытства, высказывая наперебой свои предположения и пытаясь «помочь» Витькиной памяти, взывая к его «забытым» воспоминаниям, которые он хотел бы никогда не откапывать из тех уголков мозга, в которые упрятал и дядьку Николая, и свою маленькую бабушку, и самое главное того, кто жил в подполе. Дом колдуна, что всё ещё стоял в Рагозинке, он теперь обходил за версту. Мало ли… Вдруг Шишел всё ещё там. Ведь кто-то же закрыл тогда крышку подполья, когда они с ребятами лазили сюда на разведку.
- Тебя заставили молчать, тебя пы.та.ли? – шептала Таля, сделав страшные глаза.
- Ты жил в лесу и питался червями, как нас учил на ОБЖ Иван Михайлович? – спрашивал Женька, - И как тебе, понравилось? А как ты огонь добывал? Трением?
- А может тебя украли инопланетяне? – выдвигала совсем уж безумные версии Юлька, - Они проводили над тобой эксперименты, а потом стёрли память, чтобы ты не смог ничего рассказать о них, и вернули на нашу планету.
Но Витёк молчал, лишь по ночам, особенно в полнолуние, снились ему кошмары: светящийся наверху квадрат люка, тёмное подполье, кишащее извивающимися корнями-щупальцами и зияющая дырой пасть, вся испещрённая клыками, как гигантская мясорубка. Вскоре и сны стали забываться и исчезать. Витёк воспрянул духом.
Прошла зима, которую ребята провели просто великолепно: катались на лыжах, летали на санках с горы, лепили снежных баб и сидели друг у друга в гостях морозными вечерами, когда гулять было совсем уж холодно, угощаясь горячим чаем с пирожками и конфетами. Новый год тоже был замечательным. Все жители Рагозинки собрались в праздничную ночь на пятачке у бывшего сельсовета, где в этом году нарядили ёлку и устроили там танцы, игры и пляски. Поговаривали, что в этом году всех уже окончательно расселят в город и этот Новый год был последним, когда они, старая гвардия, ещё встречали его на родной земле, в своих домах, построенных ещё бабушками и дедушками. Всё было прекрасно. Витёк ещё никогда не чувствовал себя так бодро, здоровье пылало и приумножалось.
- А колдун-то ошибался! – со злорадным удовлетворением думал Витёк, - Я после этого приключения, наоборот, избавился от всех своих болячек. Старый болтун! Я ж и говорил, что он просто желает оставить меня возле себя. Обманщик.
А когда уже зазвенела первая капель, и по ночам на стоках крыш замерзали длинные матовые сосульки, Витёк вдруг захворал. Поначалу мать не особо переживала, всё походило на банальную простуду: высокая температура, слабость, ломота в суставах. Сезонное недомогание. Так сказал врач, поставивший в карте ди.аг.ноз ОРВИ. Но, когда спустя две недели температура так и не спала, а доктор, назначивший анализы, неожиданно вызвал мальчика с мамой к себе и велел в срочном порядке ложиться на обследование, мама с бабушкой потеряли дар речи от прозвучавшего громом среди ясного неба диагноза. Р.а.к кр.о.ви. Мамины слёзы. Бабушкины молитвы. Долгие и му.чи.тельные процедуры. Упорная борьба. Когда к лету всё стало совсем плохо, бабушка решительно сказала матери:
- Забирай Витю из бо.ль.ницы. Хватит. Не будет проку. Повезу его к знахарю. Знаю я такого.
- Мама, какие знахари, что за пещерный век? – вскричала мать, едва сдерживая слёзы, - Без тебя тошно, что ты несёшь?
- А что, много тебе вр.а.чи помогли?! Не видишь, к чему дело идёт? Не поправится наш Витя, если сами за дело не возьмёмся! Забирай я тебе сказала!
- Что за знахарь-то хоть?...
- Степаном звать. У нашего колдуна учился когда-то. У Николая… Дело тебе говорю. Послушай мать родную.
- Далеко живёт?
- Не шибко. Доберёмся.
Витьку забрали домой. Он едва мог ходить. От ле.кар.ств постоянно тош.нило. У матери на не.рв.ной почве здоровье тоже стало сдавать, как и у бабушки. Вся семья походила сейчас на бледные тени, на бесплотных призраков.
- Послезавтра поедем, - сообщила внуку бабушка, когда Витёк собирался спать. Он, собственно, и всегда сейчас спал. Сил на что-то просто не было. Мальчик кивнул.
Ночь накрыла дом плотным душным покрывалом. Май стоял жарким, как лето. Мать забылась тяжёлым сном, впервые за несколько ночей. Уснула и бабушка в своей комнате. Витька же, заснувший ненадолго, внезапно открыл глаза и подскочил. Сев в постели, он оперся на спинку кровати и натянул на себя одеяло, несмотря на то, что был весь в поту. С бешено колотящимся сердцем он оглядывал комнату. Где-то тут рядом находился сейчас колдун. Да. Он был тут. Витька чётко увидел сквозь дрёму склонившееся над ним лицо, и даже ощутил запах самокрутки, которую ку.р.ил дядька Николай. Тёмные углы спальни скрывали гостя, но Витька чуял – он здесь.
- Ты пришёл за мной? – слабым голосом спросил он, и сам испугался того, что ему могут ответить.
Из мрака вышла высокая тень. Колдун. Он приблизился.
- Мой совет всё ещё в силе, - проговорил он, - Решай. Степан тебе ничем не поможет. Тебе недолго осталось.
Витька затряс головой и видение исчезло. Полная луна отражалась в зеркале, что висело напротив кровати на стене. Глядя на своё отражение, бледное, с тёмными кругами вокруг глаз, Витьке на какой-то миг вдруг явственно показалось, что он видит себя со стороны, лежащим в г.ро.бу и крупные слёзы покатились по его щекам.
- Нет, нет, я не хочу! Не хочу! – горячо зашептал он.
- Ты знаешь, что делать, - то ли прозвучало в его голове, то ли пронеслось шепотком по комнате и смолкло тут же…
На следующий день к Вите, узнав о том, что он дома, пришли близнецы и Таля. Они робко толпились на пороге, не решаясь подойти. Витёк понимал, что его вид пугает их. Он и правда выглядел ужасно и осознавал это.
- Ой, ребята, как хорошо, что вы зашли. Побудьте пока с Витей, пожалуйста, а я быстро, до магазина только сбегаю. Ни хлеба, ни молока, всё закончилось. Что-то я прокараулила. Совсем голова не соображает.
- Конечно, тётя Марина, идите, - заверили ребята, - Не переживайте за Витю, мы его развлечём!
Когда мать ушла в магазин, а бабушка пошла к какой-то приятельнице, чтобы договориться о машине для поездки, Витёк остался с друзьями. Сначала все молчали, но мало-помалу, завязалась беседа. Ребята искренне старались развеселить своего друга, и не подавать виду, что им тяжело видеть его в таком состоянии.
- Ребята, - сказал вдруг Витёк, когда образовалась пауза, - Мы в среду уезжаем куда-то снова на лечение. А мне знаете чего хочется? Побывать на нашем мосту, там, где мы играли прошлым летом.
Ребята переглянулись.
- Ты уверен? А вдруг снова что-то случится, как тогда? – робко произнесла Таля.
- Да и как ты дойдёшь? – с сомнением посмотрела на него Юлька.
- А вы меня в тачку посадите и вмиг домчим! А? Что скажете? – с надеждой заглядывая в глаза друзей, спросил Витёк.
Те молчали.
- Может я уже и не вернусь больше никогда домой, и вы меня увидите только в г.ро.бу, - словно бы в никуда добавил он, и на ресницах его задрожала влага. Ему и притворяться было не нужно – чувствовал он себя отвратно, а выглядел ещё хуже. Поэтому всё сработало.
- Так. Девчонки, тащите тачку к крыльцу! – решительно приказал Женька, - Витёк, давай, обопрись на меня.
С этими словами он помог Витьке подняться, и они заковыляли к выходу.
- Только побыстрее, а то мама вернётся и тогда точно ничего не получится, - поторапливал друзей он.
В дороге, по кочкам, Витьку совсем растрясло и замутило, но он стоически держался, зная, что это последний его шанс. Рагозинка была пуста. Никто не попался им навстречу. Вот и мост.
- Посидим на бережке? – спросила Таля, запыхавшись от быстрого шага.
- Да, - кивнул Витёк, - Давайте вот здесь присядем.
Женька помог ему выбраться из тачки, девчата бережно подхватили под руки и усадили на траву.
- Хорошо как, - Витька вздохнул, глянул исподлобья на трубу. Вход в неё всё так же был заросшим ивняком и бурьяном, - А помните, как мы с вами тут рыбачили?
- Ага. И поймали старый кроссовок, - хихикнула Таля.
- А ты правда не помнишь, что с тобой тогда произошло, Вить? – спросила Юлька.
Тот покачал головой.
- Но я бы очень хотел вернуться в тот день, - неожиданно сказал он, - Быть может моя болезнь как-то связана с тем, что тогда произошло. Я так хотел бы вспомнить, что со мной тогда случилось! Вдруг это поможет мне выздороветь!
- Ты уверен? – с сомнением посмотрела на него Таля.
- Да. Я бы хотел найти ключ к этой загадке.
- А я читал, что для того, чтобы человек восстановил память, ну, когда он, допустим, её потерял, его близкие нарочно воссоздают для него те же условия, при которых происходило то или иное событие, - сказал Женька.
- А что, если и нам сделать так же? – воодушевилась Таля.
Губы Витьки тронула слабая полуулыбка:
- Вы правда сделали бы это ради меня?
- Конечно! – хором сказали все трое.
- Тогда… Может быть попробуем?
Спустя несколько минут трое друзей уже стояли возле входа в трубу.
- Я не смогу с вами, ребят, - попытался придать голосу силу Витька, но вышло как-то пискляво, визгливо, по-поросячьи, - Сами понимаете… Поэтому я подожду здесь, а вы пройдите на ту сторону, как мы сделали это прошлым летом.
Женька, Юлька и Таля тронулись, было, вперёд, как их остановил оклик:
- Погодите, а считалочку!
- Но мы же все вместе пойдём, разве нет? – удивилась Таля.
- Конечно, - кивнул Витёк, - Это просто для соблюдения всех условий. Чтобы всё было точь в точь, как в тот день.
- А-а, ну тогда, конечно. Давай, ты и посчитай, - отозвалась Юлька.
И Витёк, прикрыв тонкие прозрачные веки, начал нараспев, словно читая древнее забытое заклинание:
- Шишел-мышел,
Сверху крыша,
Снизу погреб,
Сбоку дверь,
А за нею
Страшный зверь!
Что-то незримо изменилось вокруг, то ли солнце скрылось за невесть откуда набежавшей тучей, то ли потянуло сыростью и стоялой водой с речки, то ли вдали пророкотал гром. Женька зябко поёжился. Таля поправила рукава кофты, спустив их пониже. Юлька провела рукой по своим волосам-одуванчикам.
- Ну, мы пошли? – спросил Женька.
- Идите, - кивнул Витёк.
Когда ребята скрылись в трубе, он вдруг улыбнулся и лёг на траву. Синяя жилка пульсировала на его шее. Гр.уд.ь едва вздымалась. Руки подрагивали.
- Слышишь, Шишел? Забирай свой откуп. Я привёл тебе троих. За весь свой род: маму, бабушку и себя. Дай нам жизнь за три этих жизни.
По поверхности реки пошла рябь, вода забурлила и всклокотала белой пеной, раздался тяжкий вздох, а спустя несколько минут всё стихло.
Витёк открыл глаза. Солнце светило в полную мощь. На небе не было ни облачка. В теле разливалось давно забытое ощущение силы и крепости. Витёк поднялся на ноги, потянулся. Казалось, он очнулся после долгого сна.
- Женя! Таля! Юля! – позвал он громко бодрым голосом. Никто не отозвался на его призыв. Да он и так знал, что всё у него получилось. Витёк расхохотался и, подхватив тачку, развернулся по направлению к дороге.
- Хорошая тачка. Такими не разбрасываются. Да и улики оставлять ни к чему, - с этими словами Витёк, присвистывая, бодро поспешил прочь.
Пропавших детей искали долго. Снова опрашивали Витьку, но тот так ничего и не вспомнил о том, где находился всё то время, а что же касается друзей, то они ушли от него в тот день до прихода домой мамы и бабушки, а куда они собирались пойти, они ему не сказали. К знахарю ехать не пришлось, Витя поправился. Иначе, как чудом, вр.а.чи, лечившие Витю, это назвать не могли. Бабушка прожила после этого ещё шестнадцать лет. Мама спустя год вышла замуж и даже родила Вите сестрёнку Викторию. Пропавших Женю, Юлю и Наталью так и не нашли.
КОНЕЦ
Дорогие читатели, вот и закончилась очередная история, надеюсь она пришлась вам по сердцу. Впереди вас ждут новые истории и новые герои. Если вы хотели бы поблагодарить автора за труды и поддержать моё творчество, буду благодарна вам за уважение к моему времени, посвящённому написанию этих рассказов. Поблагодарить по возможности можно здесь:
Юмани (карта МИР) 2204 1202 0075 0426
Большое спасибо!
Иллюстрация из сети интернет.
