Кесем прекрасно понимала, что казнью Великого визиря дело не закончится. Так что напрасно все, и прежде всего Турхан-султан, с облегчением вздохнули в надежде, что наступили спокойные времена.
Из опыта знала: если камень с горы покатился, за ним понесется лавина. Так оно и оказалось. Распаленные восставшие, обрадовавшись, что справились с пашой, потребовали от султана поставить на его должность агу сипахов Софу Мехмеда-пашу. Надо было видеть его лицо, когда об этом объявили. Он буквально лопался от собственной значимости.
— Еще одна жертва собственной гордыни, — думала Кесем, — не понимает, что он лишь промежуточное звено. Закончит точно также, как и его предшественник! Если не хуже!
Но пока паша чувствовал себя спокойно. Потому-то и явился на следующий день к султану. Он не сомневался, что падишах станет послушным воском в его руках, как наблюдалось накануне. Забыл, что Ибрагим не совсем здоровый человек и следовательно не хозяин своим поступкам. Вот и пошло все не плану. Едва новоиспеченный визирь с горделивым обратился к султану, как тот вдруг резко вскочил и подлетел к гостю. Не привыкший к подобному общению ага испуганно отклонился. Повелитель мгновенно почувствовал себя хозяином положения и вцепился в бороду паше:
— Ах, нечестивый пес! — злобно орал он, позабыв о своем недавнем страхе, — это ты во всем виноват! Не будь тебя, не было бы и бунта!
Софу Мехмед-паша растерянно оглядывался по сторонам. Он явно не знал что делать. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы на помощь ему не пришли сопровождавшие его бостанджи. Они с трудом оттащили визиря от взбешенного султана. Как и следовало ожидать, лавину камней больше ничего не сдерживало. Камнепад начала и остановить его уже никто был не в силах. Кесем-султан оставалось лишь одно: ждать. Вместе с ней неотлучно находилась Турхан-султан. Молодая женщина прекрасно понимала, ей надо сейчас во всем слушать валиде и делать все, что она скажет. Кроме того, ей безумно хотелось, чтобы именно ее сын стал следующим султаном.
Взбешенного султана с огромным трудом удалось успокоить и увести в покои. Чего нельзя было сказать о янычарах и сипаха, которые оказались куда более безумнее ее сына. Они спешно собрались в мечети Ая-София.
Потом Кесем узнала, как шейх уль-ислам, тот самый, что клялся не принимать ни одного решения без нее, воспользовавшись ее отсутствием, произнес гневную речь и обвинил Ибрагима в ужасном состоянии империи, военных неудачах, беззаконии. Так сказать, на десерт, он рассказал всем о приеме, оказанном султаном новому Великому визирю.
Возомнивший себя центром вселенной, Мехмед-паша предложил шейх уль-исламу издать фетву и потребовать от султана предстать перед собравшимися и отчитаться о своих деяниях. Нашли от кого требовать! Ее сын понимал только ласковое и доброе отношение, потому-то им так и крутила Телли-хатун, зато потерпела поражение Турхан-султан…
Фетва была мгновенно подготовлена. Думается, она была готова давно, лишь ждала своего часа. Лично султанша в этом не сомневалась. С этим документом к султану отправили два кадиаскера, а янычары тем временем прошли Главные ворота или Баб-ы-Хюмаюн, завладели внешним дворцом дворца, где находились служебные и подсобные помещения, а также древняя церковь Святой Ирины. Почему-то многие думали, что она названа в честь святой, на самом же деле это религиозное сооружение посвятили «Святому миру».
Кесем любила прогуливаться в ее окрестностях, хотя это и не позволялось. Один из старых евнухов как-то рассказал ей, что это едва ли первая христианская базилика была возведена в начале IV века на месте руин древнего храма Афродиты при римском императоре Константине и являлась главным храмом города до постройки Святой Софии. Жизнь это богини всегда интересовала султаншу и ей очень хотелось найти хоть какое-либо напоминание о былом, хотя и понимала, что это невозможно.
В году учебы в гаремной школе на одном из занятий калфа, которая рассказывала о памятных местах в Топкапы, что именно в церкви Святой Ирины проходили заседания Второго вселенского собора. Смешно, за годы жизни во дворце ни разу не побывала внутри. Боялась, что ее обвинят в том, что вернулась в веру, в которой родилась. А вот Хюррем-султан, о чем говорили абсолютно все, не боялась и приходила сюда. Молиться, естественно, не молилась, да и как это было возможно? Помещение использовалось под склады, но подолгу стояла и о чем-то сосредоточено думала…
Кесем кусала губы от собственного бессилия. Тут она реально ничего не могла сделать. Заняв самый крупный из четырех дворцовых, двор, кстати, его еще называли Двором янычар, бунтовщики одержали победу. Они могли гордиться содеянным. Еще бы! Именно здесь через мраморные въезжали в свою резиденцию султаны и отсюда выходили на пятничную молитву в Айя-Софию. Здесь устраивали различные празднества, проводили пятничные намазы… И вот теперь там командуют столь ненавидимые ею янычары.
Умом она понимала: сейчас лучше было просто терпеливо ждать и молиться, как это делает Турхан-султан.
— Спокойно, — приказала она себе, — главное, чтобы этот бунт не обернулся ее внука Мехмеда. Если подобное произойдет, тогда всю династию ожидает гибель!
Публикация по теме: Одинокая волчица, книга 2, часть 32
Продолжение по ссылке