Уезжать надо отсюда. Тем более, что Арсен зовет к себе. Только он не знает, что Регина официально замужем, и сын у нее есть. Допустим, сына родители заберут, с разводом сложнее. Надо паспорт потерять и все.
Ребята собрались на репетицию. Унылые какие-то все. Расселись с кислыми лицами на первом ряду возле сцены. Регина, в розовой кофточке и синих брючках в обтяжку, вышла на сцену с нарочито веселым видом, захлопала в ладоши.
- Ребята, все ко мне! Веры Александровны не будет, будем репетировать без нее.
Ребята нехотя поднялись на сцену. Регина окинула их внимательным взглядом
- Не вижу Данилова. Кто знает, почему он не пришел? Слава, ты должен знать, что с ним.
- Откуда я знаю? Он сказал, что больше не будет участвовать в концертах
- Как? Почему? Что с ним случилось?
- Ничего. Просто он больше не будет петь. Так он сказал.
- Вот это да! Ну, ладно. Значит будем выступать без него. Свет клином на Илье не сошелся. Становимся, как обычно. Будем репетировать.
Однако, не заладился хор без голосов Ильи и Амины. Попели немного и разошлись. Регина понимала, все, чего достиг ансамбль Лилий, это заслуга Веры Александровны. А сейчас она вдруг решила устраниться и сына забрать.
Ну, и хорошо, пусть не приходит вообще. Вот Регина возьмет и мюзикл какой-нибудь поставит. Да, поставишь тут. С кем ставить-то? Разве эти недоумки смогут что-то путное изобразить. Знают свое тру-ля-ля-си отплясывать.
Уезжать надо отсюда. Тем более, что Арсен зовет к себе. Только он не знает, что Регина официально замужем, и сын у нее есть. Допустим, сына родители заберут, с разводом сложнее. Надо паспорт потерять и все.
Вскоре Регина исчезла из деревни. Уехала на неделю и больше не вернулась. Ребята все реже собирались вместе, и то не в клубе, а в школе. И тут Илья не задерживается, у него без того хлопот хватает.
Надо и воды натаскать, и в хлеву убраться, дров принести. Дедушка совсем плохо ходит, где уж ему печи топить. У бабушки поясница болит, только и спасается тем, что завяжет пуховый платок и греет поясницу у печи.
Скучает Илья без своей подруги, Амины. Вот уже и снег выпал без нее, по краям озера лед блестит по утрам. Скоро озеро совсем встанет. Написал Илья Амине два письма, в ответ получил только одно. И то какое-то короткое. Амина написала, что в школу не ходит, учителя к ней домой приходят, и она теперь изучает английский язык.
Илья помнит, Олег Викторович обещал в каникулы поехать в город, но не смеет напоминать. Выжидает. Привык, что не следует к этому человеку лезть с вопросами. Тем более сейчас, когда он стал директором школы.
Директором-то он стал, только нет при нем привычной стабильности. То и дело между учителями возникают конфликты. Недовольны абсолютно все. Расписание уроков такое, что у некоторых окна через урок получаются. Это ведь ни дела, ни работы. Надо тебе провести три урока в день, а сидишь шесть часов в школе.
Вера Александровна стойко переносит все неудобства, ведь директором в школе ее муж. Но сколько можно терпеть? Учителя написали коллективное письмо в РОНО. Вера его не подписывала, ибо ей не показали письма. Чувствовала, что-то затевается, но влезать в это, расспрашивать не стала.
Разбирать жалобу снова приехал тот же Федор Анатольевич. Ему уже надоела эта школа на окраине области, где всегда все, не слава Богу. Куда деваться, работа есть работа.
Снова собрались в учительской, Федор Анатольевич прочитал письмо
- Товарищи! Что же это творится? Думаете, нам делать нечего, только разбирать ваши жалобы? У нас десятки школ, никто не жалуется, только у вас все не так, как у людей. Олег Викторович, что же Вы так распустили коллектив? Почему не разбираетесь на месте, почему они жалобы пишут?
- Ваше возмущение справедливо, Федор Анатольевич, но что я могу поделать? Вы же сами назначили завучем Валентину Степановну. Негодование преподавателей тоже понимаю. Надо как-то учитывать их интересы.
Валентина Степановна сидела красная, как рак. Не ожидала она от коллектива такого. Сколько лет проработали вместе. Зачем было жалобу писать, сказали бы в лицо, сама бы отказалась от этой должности. Не больно и хотелось, надбавка за завуча, одни слезы, а отвечать приходится за все.
Так она и сказала
- Я на эту должность не просилась, не справляюсь, значит, пусть кто другой станет завучем, а меня увольте. Я и так из-за этой работы со всеми переругалась.
Вера Александровна сидела равнодушно поглядывая вокруг. Она уверена, что справится с этой должностью, но напрашиваться сама не собирается. Так Федор Анатольевич и уехал ни с чем. Вышедшего провожать Олега Викторовича спросил
- Вы бы, Олег Викторович, кого хотели видеть на должности завуча?
- Думаю из всех преподавателей с этой работой может справиться лишь Вера Александровна. Но Вы же опять скажете, семейственность.
- Да, положение сложное, но то, что ваша Валентина Степановна не справляется, видно невооруженным глазом. Да, думать будем, решать.
Решили. Через неделю Веру Александровну вызвали в РОНО и вернулась она уже завучем школы. Вот уж она развела бурную деятельность. Все устаревшие плакаты нарисованы заново, расписание уроком написано идеально четким почерком. Соблюдены интересы всех преподавателей, если кто и недоволен и пикнуть у нее не смеет.
Вера Александровна же организовала кружок любителей чтения, где сама проводила семинары. Школьники стали проводить перемены в школьной библиотеке, а не болтались в коридоре. Библиотекарь, Леночка, под руководством Веры Александровны, организовала сбор книг. Она же сходила к председателю колхоза, выпросила помощь для приобретения книг и канцелярских товаров.
Иван Иваныч не отказал, воспитание детей, дело святое. Денег выделил и даже машину дал, пусть Лена съездит и купит сама все, что необходимо.
Радость у Ивана Ивановича. Все у него хорошо с женой и дочкой. Возил жену и дочку в больницу. Ксения Николаевна, педиатр, от удивления рот раскрыла
- Елизавета Федоровна! Вы ждете ребенка? Зачем же вам тогда понадобилась приемная дочь?
- Ксения Николаевна, помилуйте, какая же моя Танюшка приемная? Она моя дочь. Я так чувствую.
- Ну, давайте, посмотрим Вашу дочь.
Ксения Николаевна придирчиво осмотрела девочку
- Хорошая, хорошая девочка. Крепко стоит на ногах. Много ли слов говорит? Ходит на горшок? Умеет пользоваться ложкой? Сама засыпает, или качаете?
- Говорит Танюша мало, зато часто смеется. Любит рассматривать картинки, да, она вообще очень сообразительная и все старается делать сама.
- Да, что только не делает родительская любовь! Смотрю и удивляюсь, какая хорошенькая девочка выделывается. Просто ведь чудо! Повезло ей.
- Это нам с ней повезло. Такая уж ласковая, такая милая, что отходить от нее не хочется. Поверите ли, она спит, а я сижу и смотрю на нее, жду, когда доченька моя глазки откроет. Просыпается, смотрит на меня такими благодарными счастливыми глазами, что все мое сердце переполняется любовью к ней.
Ничего не ответила Лизавете доктор. Только про себя подумала: «Это, милая, до тех пор, пока своего родного не родила». Было в ее практике и такое, залюбленный приемный ребенок не мог смириться с тем, что не он теперь свет в окошке. Не взлюбил малыша, которого родила мама, такое творил, что родители были вынуждены отказаться от него.
Сама Лизавета тоже сходила на прием к Любовь Алексеевне. Похвалила ее врач
- Молодец, ты у нас Лиза. Все у тебя нормально. Ни отеков, ничего. Анализы с утра сдала?
- Сдала, сразу, как приехали.
- Думаю, что там тоже все нормально. Я посмотрю, если что, позвоню в ваш медпункт. Только помни, особо не перетруждайся. Знаю я вас, деревенских, небось до сих пор сама воду таскаешь?
- Таскаю, Любовь Алексеевна. У свекрови ноги больные, ей и так много достается.
- Смотри у меня, лучше поберечься, чем потом на сохранении лежать. Муж пусть таскает тяжести. Сама себя не пожалеешь, никто не пожалеет.
Жалеет ее Ваня. Дрова к печке принесет, баню сам истопит, во дворе приберется. Уж и по воду ходить ему совсем ни к чему. Лизавета уж как-нибудь сама, можно неполные ведра наливать.
Продолжение Глава 64