Обзор немецких медиа
🗞(+)Die Welt в интервью с нашим старым знакомым генералом Фройдингом «Современные российские Вооружённые Силы фактически перестали существовать» рассказывает, как всё плохо в российской армии [прошу относиться к данному интервью как к материалу из раздела «Юмор» 🙂 — прим. «Мекленбургского Петербуржца»]. Уровень упоротости: плащ Сарумана 🟤
Грядет ли в ближайшее время крупное российское наступление? Генерал-майор Фройдинг видит весомые причины против этого. Русские «хорошо обученные войска» уничтожены. Однако «империалистический импульс» Путина не ослабевает - НАТО должна чётко отреагировать на это.
WELT AM SONNTAG: Господин Фройдинг, как вы оцениваете недавнюю волну атак России?
Кристиан Фройдинг: С точки зрения России, цель тройная. Первая - ослабить противовоздушную оборону путём перенасыщения - другими словами, целенаправленная попытка вывести из строя современные западные системы ПВО.
Вторая цель - деморализовать гражданское население. Когда люди вынуждены укрываться в подвалах, убежищах и подземных железнодорожных шахтах каждую ночь на протяжении 24 месяцев, это даёт эффект.
И третья цель - уничтожить критически важную энергетическую и, всё чаще, оборонную инфраструктуру. Это делает ещё более важным то, что мы продолжаем уделять пристальное внимание вопросу противовоздушной обороны. В настоящее время Германия в тесном сотрудничестве с Францией создаёт так называемую Коалицию по обеспечению потенциала противовоздушной обороны.
WELT AM SONNTAG: О чём именно идёт речь?
Фройдинг: Помимо острой задачи по поставке стране дополнительных систем вооружения и боеприпасов, в долгосрочной перспективе до 2030 года речь идёт о структурном расширении противовоздушной обороны Украины. Мы уже 24 месяца передаём всё, что было хоть как-то доступно из наших собственных запасов и промышленного производства - и наши друзья в Киеве очень изобретательны, чтобы собрать всё это вместе.
Теперь задача состоит в том, чтобы создать из этого лоскутного одеяла архитектуру, которая будет устойчивой и сдерживающей в долгосрочной перспективе. Другие страны взяли на себя ведущую роль в таких областях, как артиллерия, разминирование, боевые бронированные машины и военно-морской флот. Мы также делаем всё возможное, чтобы внести свой вклад в эти коалиции возможностей.
WELT AM SONNTAG: После провалившегося контрнаступления украинских войск летом Россия взяла инициативу в свои руки на поле боя. Как вы оцениваете российские успехи?
Фройдинг: Это правда, что Россия в настоящее время берёт военную инициативу в свои руки. Но ценой этого являются невообразимо высокие потери личного состава. Есть авторитетные источники, которые предсказывают это: к концу года русские потеряют 500 000 человек [ну-ну, не скромничай! Пиши уж сразу: под миллион! — прим. «М.П.»]. А мы наблюдаем, что они теряют четырёхзначное число боевых бронированных машин в месяц - и это всего за несколько квадратных километров отвоёванной местности. Это, конечно, нельзя назвать военным успехом [ну, нельзя же так уж совсем безбожно зеркалить, герр Генерал! Имейте совесть! 😀 — прим. «М.П.»].
WELT AM SONNTAG: Вы по-прежнему ожидаете крупного российского наступления в 2024 году?
Фройдинг: Война и ход войны не поддаются математическому расчёту. Что касается России, то мы видим два разных развития событий. Одно из них заключается в том, что они смогли повысить эффективность военно-промышленного комплекса. Замена бронетехники на складах работает, даже если она всё больше устаревает и, вероятно, требует больших затрат на восстановление. Кроме того, Россия при поддержке своих партнёров способна на технические инновации, будь то беспилотники, ракеты или снаряды. И наконец, мы признаём, что они также способны учиться в тактическом и оперативном плане [снисходительно похлопал по плечу, типа 😀 — прим. «М.П.»].
Но есть и другое развитие событий. С одной стороны, резко снижается качество личного состава, который де-факто отправляется в бой необученным. С другой стороны, есть признаки того, что российские ресурсы также ограничены. И, наконец, есть обоснованные сомнения в том, смогут ли они сохранить численное превосходство на поле боя, несмотря на свои «призывные меры». Учитывая все эти события, я не вижу большого русского наступления в обозримом будущем [у меня только один вопрос, по какой квоте он «дослужился» до генерала? Гендерной? Трансгендерной? Квоте инвалидов? 🤔 — прим. «М.П.»].
WELT AM SONNTAG: Насколько серьёзно нынешнее положение украинской армии?
Фройдинг: 80% территории свободны, мы должны постоянно напоминать себе об этом. И 50% территории, которую Россия украла, уже отвоёвано. Современные российские вооружённые силы де-факто уничтожены. Хорошо подготовленных частей больше не существует, целые дивизии уничтожены.
Что касается противовоздушной обороны, то украинцам удалось перехватить 80% воздушных атак, включая самые современные управляемые ракеты «Кинжал» [ну, это если верить бравым рапортам укрогенералов — прим. «М.П.»]. Они способны наносить точные удары вглубь территории с возрастающей точностью и усиливать давление на Россию, особенно в Крыму или на сухопутном мосту в Крым. Черноморский флот был вынужден отступить за Севастополь. Украинцы могут посылать беспилотники до самой Москвы. И что я также считаю хорошим развитием событий, так это то, что они всё чаще могут вести оборонительное сражение мобильным способом, то есть так, чтобы экономить силы. Всё это придаёт мне смелости.
WELT AM SONNTAG: Но дальнейших территориальных завоеваний нет.
Фройдинг: Верно, мы тоже, как и сами украинцы, возможно, имели завышенные ожидания летом и осенью. Почему они не оправдались? Это связано с отсутствием поддержки с воздуха, отсутствием локального превосходства и недостаточной противовоздушной обороны для защиты атакующих войск от угроз с воздуха. И, наконец, русские минные заграждения, плотность которых достигает 17 мин на квадратный метр [я тут протёр глаза и перепроверил немецкий оригинал: да нет, всё правильно я перевёл: russischen Minensperren, mit einer Dichte von teilweise bis zu 17 Minen pro Quadratmeter. Господина генерала, по ходу, нужно поместить в известное учреждение и лечить там со всей возможной заботливостью — прим. «М.П.»], а протяжённость - до десяти на три километра.
WELT AM SONNTAG: Согласно последним сообщениям, многие боевые танки, поставленные Германией, больше не работают. Ремонтировать их сложно, а главное, не хватает запасных частей. Какое у вас есть решение?
Фройдинг: Время простоя слишком велико. Это связано с тем, что эти системы используются очень интенсивно. Понятно, что во время войны экипажи не могут проводить техническое обслуживание так, как это необходимо. И если мы готовим наш обслуживающий персонал месяцами, а иногда и годами, то украинцев мы смогли обучить всего за несколько недель. Мы также знаем, что многие пригодные к использованию компоненты снимаются с боевых машин перед передачей их в наши ремонтные центры.
Поэтому правильнее говорить не о ремонте боевых машин, а об их «восстановлении». А это приводит к тому, что время ремонта, по нашим оценкам, естественно, слишком велико. Как мы хотим это исправить? Повышением квалификации украинских солдат. За счёт более целенаправленного снабжения запасными частями. И путём интенсивного диалога с украинцами, чтобы быстрее доставлять машины в ремонтные центры.
WELT AM SONNTAG: Украина испытывает недостаток во многих областях: в личном составе, вооружении и боеприпасах. Видите ли вы реальные шансы на увеличение немецкого и европейского производства в ближайшем будущем?
Фройдинг: Промышленные мощности, которые мы сознательно выводили из строя в течение 30 лет, не могут быть созданы за один год. Но мы работаем над этим вместе с нашей промышленностью. Мы используем рамочные соглашения, чтобы создать рыночные стимулы для компаний к увеличению мощностей. И мы детально изучаем их цепочки поставок. Оружейные системы и боеприпасы состоят из большого количества компонентов, которые производятся по всему миру. Мы стараемся устранить признанные слабые места в цепочках поставок.
Например, значительная часть хлопка для зарядов артиллерийских снарядов поставляется из стран, с которыми мы не всегда поддерживаем партнёрские отношения. Поэтому мы должны уменьшить эту зависимость. Однако, поскольку один артиллерийский снаряд состоит из шести-десяти компонентов, очевидно, что эта работа не может быть выполнена за шесть месяцев или год.
WELT AM SONNTAG: Разве у России нет подобных проблем с цепочками поставок и поставками сырья?
Фройдинг: У России есть проблемы просто из-за режима санкций. Но каждый режим санкций реагирует на него, как водоток, и обходные пути образуются снова и снова. Наша задача - постепенно закрыть эти обходные пути. Россия также испытывает трудности в производстве, но её поддерживают государства-партнеры. Это позволяет России поддерживать производство простых боеприпасов и управляемых ракет.
WELT AM SONNTAG: ЕС, с другой стороны, не выполняет свою самопровозглашённую цель - отправить Украине миллион артиллерийских снарядов к весне. Не должны ли мы признать, что проигрываем в этой гонке вооружений?
Фройдинг: Нет. Нас, партнёров Украины, много. Мы едины. У нас большая экономическая мощь. Возможно, нам предстоит долгий путь, но у нас есть и выдержка.
WELT AM SONNTAG: Путин рассчитывает на то, что у Запада этого нет.
Фройдинг: Да, это его расчёт. Но мы не будем ему подчиняться.
WELT AM SONNTAG: В США республиканцы в Конгрессе блокируют дальнейшую военную помощь Украине. Видите ли вы развитие событий в Вашингтоне?
Фройдинг: США, конечно, являются крупнейшим сторонником Украины, как в политическом, так и в военном плане. И мы видим, что большинство в Конгрессе явно выступает за дальнейшую поддержку Украины. В начале января было достигнуто принципиальное согласие в бюджетном споре между демократами и республиканцами, и поэтому я оптимистично настроен на то, что блокада помощи Украине также будет разрешена.
WELT AM SONNTAG: Чего не хватает Украине для того, чтобы добиться серьёзного прорыва, на который Зеленский неоднократно ссылается в своих публичных заявлениях?
Фройдинг: Для того чтобы продолжать добиваться успеха, Украине необходимы: выносливость, как в плане персонала, так и в плане материальных средств. Затем боеприпасы. Боеприпасы. Боеприпасы. И противовоздушная оборона. Противовоздушная оборона, противовоздушная оборона, противовоздушная оборона. И наконец, если нам удастся набрать новых солдат, их нужно будет обучить.
WELT AM SONNTAG: В рамках миссии ЕС Германия к 2023 году подготовит около 10 000 украинских солдат. Удастся ли сохранить это число?
Фройдинг: В этом году мы снова рассчитываем на 10 000 человек, но при необходимости можем и увеличить это число. Однако в реальности нам придётся взвесить все вместе с украинцами: как долго мы можем отрывать их от линии фронта для обучения и как далеко мы можем продвинуться в плане подготовки?
WELT AM SONNTAG: Что вам известно о планах ЕС по переносу подготовки на Украину?
Фройдинг: На данный момент этот вопрос не стоит, он не имеет военного смысла. Мандат ЕС также чётко предусматривает подготовку за пределами Украины. И у нас там самые лучшие условия.
WELT AM SONNTAG: Над немецкими военными полигонами, где проходят обучение украинцы, неоднократно наблюдали беспилотники. Знаете ли вы, кто за этим стоит? И почему эти беспилотники не убирают с неба?
Фройдинг: Этот вопрос волнует нас не только с военной точки зрения, но и с точки зрения правового поля. В последние месяцы мы закупили новые системы для бундесвера. В министерстве мы создали целевую группу по беспилотным летательным аппаратам, цель которой - обеспечить более быструю закупку этих систем, а также более быстрое их использование.
Ясно одно: использование самих беспилотников и защита от них в будущем станут задачей каждого военнослужащего. Так же как сегодня у каждого солдата в руках винтовка, в будущем каждая группа должна будет использовать беспилотники или иметь при себе средства защиты от них. Мы должны и будем очень быстро совершенствоваться в этой области.
WELT AM SONNTAG: Бывший глава ЦРУ Петреус считает, что в ближайшие годы возможны нападения на Молдову и страны Балтии. Является ли это реалистичным сценарием?
Фройдинг: Империалистический импульс России не ослабевает. Это делает для нас ещё более важным помочь Украине победить сейчас. В то же время мы должны активизировать наши собственные усилия по обороне. Не только мы в Германии, но и все союзники должны каждый день давать понять: мы будем защищать каждый сантиметр натовской территории и отражать любое нападение на нашу свободу. Такая решимость партнёров по альянсу понятна потенциальным противникам.
WELT AM SONNTAG: Для этого также необходим бундесвер, который должен быть готов к войне. Достаточно ли быстро вы укрепляете войска?
Фройдинг: Конечно, мы хотели бы, чтобы это происходило быстрее, но мы должны быть реалистами. Мы говорили, например, о сложности производства боеприпасов. Мы должны каждый день работать над тем, чтобы ускорить процесс.
WELT AM SONNTAG: Как вы думаете, насколько реалистичны переговоры или замораживание конфликта в 2024 году?
Фройдинг: Этот вопрос вы должны задать украинцам. Мы должны поддержать Украину таким образом, чтобы она получила явное стратегическое преимущество. Как она потом с этим справится, есть ли точки соприкосновения для решения путём переговоров: это полностью зависит от решения Украины.
Беседовали: Торстен Юнгольт и Ибрагим Набер. Перевёл: «Мекленбургский Петербуржец».
@Mecklenburger_Petersburger
P. S. от «Мекленбургского Петербуржца»: герр генерал продолжает упарываться по-взрослому. Впрочем, от генерала с лицом, напоминающим старый сапог, ожидать меньшего было бы по меньшей мере наивно 😀 Но вообще, очень плохое решение — надеть погоны на политика-демагога 😏
P. S. S. к данной статье также доступен перевод комментариев немецких читателей.
