Когда Володька появился у себя дома, Маша встретила его руганью.
— Где тебя носит, ирод, я тут с ребятишками совсем из сил выбилась, а ему и горя мала. Шаболдается по чужим подворотням, хоть бы немного помог.
— Кто детишек на свет белый пустил, тот пускай о них и заботится, — вешая пиджак на крючок произнёс Володька, — кстати, я твоему быку производителю, немного рожу отрихтовал, сбегала бы, слёзки утёрла.
— У-у-у, совсем до чёртиков допился, глаза бы мои на тебя не глядели, — Маша отвернулась от мужа, и усадила плачущего сынишку в кроватку.
— А ты и не гляди, собирай свои вещички и к мамаше, час тебе на сборы даю.
— Ты что несёшь, совсем из ума выжил.
— Я надеюсь ты услышала что тебе было сказано.
— Сейчас, разбежалась, сам проваливай туда откуда пришёл.
— Так, не поняла значит, тогда объясни мне пожалуйста, как ты, будучи такой верной, смогла родить детей не от меня, а от Веньки Чередова.
От неожиданности, руки у Маши затряслись, ноги стали ватными и она чтобы не упасть поспешила сесть на стул.
— Чего молчишь как рыба, я жду твоих внятных объяснений? И ещё расскажи как ты сговорившись с тем же Чередовым и Лизкой Емелиной, подстроила так, что Нина поверила в бредни о нашей с тобой связи.
Машка наконец взяла себя в руки, вскинула голову и сама набросилась на Володьку.
— Ничего я объяснять не собираюсь, потому что всё это сплетни. Пьянчужка, которая совесть давно пропила, мелет что захочет, а он мне тут нервы на кулак наматывает.
— Лизка может и пьянчужка, да только совесть не всю как ты говоришь пропила, осталось маленько, в отличие от тебя. Ты то, ещё при рождении свою потеряла. Можешь ничего не говорить, я всё знаю. И про то как ты к Нине с липовой справкой ходила, и про вашу связь с дружком моим. Детишек ты от него родила, а меня решила отцом их сделать. Только просчиталась, уж слишком громко вы отношения с Венькой выясняли, вот ваша тайна и раскрылась. Так что ноги в руки и домой, обрадуй мамочку, тем что ты теперь с ними жить будешь. Собирайся, да поживей, не выводи меня. Иначе огребёшь на орехи, как полюбовничек твой.
Маша поняла что Володька говорит всё это вполне серьёзно. Быстро собрала ребятишек, усадила их в коляску и ушла к матери.
— Вещички свои, завтра днём заберёшь, когда на работе буду. Потому что видеть тою наглую физиономию выше моих сил, — крикнул ей вдогонку Володька.
Когда за Машей закрылась дверь, он достал из заначки бутылку, хотел было откупорить и налить себе, но передумал. Подошёл к умывальнику, и всё содержимое вылил в ведро.
Машка подошла к родительскому дому и несмело постучала в крайнее окошко.
— Кого по ночам носит, — услышала она ворчание матери.
— Мам, это я, открой пожалуйста.
Евдокия отворила калитку и всплеснула руками.
— Машка, что случилось, почему ты с детьми по ночам по селу бродишь?
— Меня Володька из дома выгнал, — вытирая слёзы, ответила Маша.
— Он что, с ума сошёл? Вот сейчас пойду, и устрою ему, все патлы нестриженые вырву, — потрясая кулаком в сторону, где находился дом зятя, разгорячённо проговорила Евдокия.
— Не надо, не ходи мам, он пьяный сейчас. Всё равно ничего не докажешь. Лучше пойдём в дом, а то детишки спать хотят, вон как раскапризничались.
Утром, едва взошло солнце, Евдокия подхватилась и побежала в дом зятя. Володьку она застала во дворе, чисто выбритого и абсолютно трезвого.
— Ты что же творишь, паразит, — налетела на него с кулаками .
Владимир перехватил руку Евдокии, отвёл в сторону и сказал.
— Не ори, люди вон на улицу по высовывались от твоего крика, чего позоришься.
— Это я позорюсь, нет вы поглядите на него. Выгнал жену с малыми детишками из дома, и меня в позорники записывает.
— А дочь твоя, не рассказа, почему я её выгнал?
— Потому что от пьянки одурел совсем, — гаркнула на него Евдокия.
— Да нет, не поэтому. Выходит смолчала твоя тихоня, вот я сейчас всё и объясню.
Услышанному Евдокия не поверила.
— Ты чего мелешь, чего брехню всякую на Машу наговариваешь. Ни единому слову твоему не верю.
— Хорошо, мне не веришь, тогда сходи к Емелиной, она тебе много чего интересного про твою драгоценную Машу расскажет. Или ещё лучше, ступай прямо к Чередову, и у него спроси, как это он ухитрился своих детишек, мне приписать. Короче так, я сейчас на работу. А вы чтобы за день всё своё барахло из дома вывезли. Хоть тряпка останется, спалю в костре.
Домой Евдокия неслась как фурия. Забежав в дом, и ни слова не говоря вцепилась дочери в волосы.
— Мам, ты чего, — взвыла Машка, и попыталась отцепить руки Евдокии.
Но она держала дочь мёртвой хваткой.
— Опозорила мерзавка такая на всё село, и ещё смеет спрашивать чего я, — блажила Евдокия, таская дочь за волосы. Голова Маши болталась как мячик из стороны в сторону.
— Да отпусти ты,больно же, — ревела в ответ дочь.
Перепуганные ребятишки проснулись, и заорали на всю избу. С улицы прибежал Савелий и бросился к жене и дочери.
— Вы что ту устроили, детей перепугали, — закричал он на жену. Хоть с трудом, но ему удалось оттащить её от Маши.
— А ты у дочери спроси, чего я, — не унималась Евдокия, — вырастили на свою голову гулящую. Опозорила на старости лет. Теперь по деревне пройти нельзя будет, люди в спину смеяться стану.
Долго ещё бушевали страсти в доме Пыжовых. Но делать нечего, от родной дочери не откажешься ведь. Пришлось просить Савелию в колхозе подводу и перевозить Машины вещи домой.
Вечером, после работы, Анна поспешила к Володьке, боялась как бы чего не натворил сгоряча. Сына она застала в прихожей, лежащим на диване.
— Ну что, развалилась ваша семейная жизнь? — спросила она присаживаясь рядом.
— А она была, эта самая семейная жизнь, — проговорил вставая Володька.
— Натворили дел, сраму на всю деревню, вся округа гудит.
— Ничего, поговорят и забудут.
— Люди то забудут. А ты как дальше жить собираешься?
— Рассчитаюсь из колхоза и уеду.
— Куда ехать собрался?
— Куда нибудь, на стройку завербуюсь, или ещё куда, лишь бы от этих мест подальше.
— Видать правду люди говорят, если головы на плечах нет, свою не приставишь. Ох Володька, Володька, и что же ты у меня такой бесталанный, — Анна горько расплакалась.
— Мам, ты успокойся, всё у меня наладится, вот увидишь, — Володька стал успокаивать мать, гладя по плечам.
— Может с Ниной попытался что наладить?
— А что наладить мам? Говорят у неё в городе семья. Туда мне дорожка заказана теперь.
Володька взял расчёт и уехал. Правда перед этим съездил в район и подал заявление на развод.
— Мужчина, у вас двое маленьких детей. Придётся вам платить алименты. Вы это хоть понимаете? — спросила его секретарша в суде.
— Если надо платить, значит буду. Вы только с женой меня разведите, потому что жить с ней я не могу. Любые деньги заплачу, только бы не видеть больше эту особу.
— Сначала женятся, потом разводятся, — ворчала секретарша, — глаза твои раньше, где были? Старые времена на таких как вы, нужны. Тогда не разводились, а если женились, то жили всю жизнь, — но заявление у Володьки приняла.
Через месяц пришло Одинцовым письмо из Красноярска. Володька писал что устроился шофёром на строительство алюминиевого завода.
А ещё через месяц, уехал из деревни Венька Чередов. Лизка Емелина, рассказала всем, как он нечестным путём завладел мотоциклом своего друга. Мужики перестали с ним здороваться, в компании свои больше не принимали. Ольга узнав об измене мужа подала на развод и уехала к родителям в город. Вот и вынужден он был убраться восвояси. Правда перед тем как покинуть деревню, ночью, чтобы никто не видел, прикатил мотоцикл к дому Одинцовых. (Продолжение следует)