38.
Мама вся белая, словно полотно, схватила меня за руку и потащила в дом:
- Оленька, дочка, беги, собирай свои вещи. Бери только то, что сможешь сама унести. Поторопись родная.
И я побежала к себе в комнату.
Несмотря на то, что я была ребёнком, у меня хватило ума кидать в наволочку вещи, а не игрушки. Впрочем одну куклу, самую любимую, ту что мне подарила бабушка Настя я всё же взяла с собой. Я понимала, что нужно спешить и поэтому совала вещи не глядя, то что попадало под руку. Не раз потом, я вспоминала и свои туфельки и ботиночки на меху и нарядное пальтишко и шапочку с муфтой. Всё осталось там, зато я забрала все ночные сорочки и рваное платьеице, - Сыльга грустно хихикнула.
- Мама забежала в мою комнату минут через десять, в её руках был узел и ридикюль, она уже успела сменить домашнее платье, на то в котором выезжала в город. Сняв с вешалки мое выходное платьице, она помогла надеть, прямо поверх сарафанчика в котором я была. Стук в заднюю дверь раздался в тот момент, когда мы покидали дом. Очнувшийся Липатов, ломился в двери, грозя нам смертными карами. Нам повезло, поймать извозчика почти у самого дома. Вскоре мы уже были на вокзале, и через час с небольшим покидали город.
В Энске мы остановились на постоялом дворе. Мама искала работу с проживанием. Деньги уходили как вода в песок, а должности не находилось. Всё дело в том, что никому не нужны были работницы с детьми, либо требовались рекомендации, которых у мамы не было. Дело шло к осени, а у нас не было теплой одежды. Чтобы хоть как-то помочь маме, я мыла комнаты за постояльцами, зарабатывая нам на чашку похлёбки. Мама вечерами стирала, а днем снова уходила.
Однажды вечером к нам зашла Ульяна, жена хозяина постоялого двора: - Агния, тут такое дело, спрашивали о тебе?
- Кто спрашивал? – мама побледнела, но казалась спокойной.
- Мужчина, прилично одетый, при шляпе с тросточкой весь из себя важный. Волос темный, взгляд, что твоё шило, в годах уже, - тараторила хозяйка. Мама побледнела сильнее и, делая вид, что это её совсем не волнует, аккуратно сложила моё платьице, что как раз перед этим ремонтировала.
- И что он хотел? – голос её звучал равнодушно, словно она говорила о чём-то совсем неважном. Хорошо зная, свою маму, я не помнила у неё такого тона. Она всегда с интересом относилась ко всему: касалось ли это травы, пробившейся между камнями мостовой, наглых воробьев дерущихся за непонятно каким образом ,доставшуюся им корочку хлеба. И даже противные гусеницы вызывали её живейший интерес. А тут она спрашивает, будто просит подать ей солонку, чтобы досолить похлёбку. Хотя и тогда её голос был бы более эмоционально окрашен. Я во все глаза смотрела на маму и Ульяну.
- Та, чё? Ничёго особенного, спросил, туточки ли вы проживаете? Фамилью твою назвал, сказал, что с дочкой ты должна быть…
- И что вы ответили?
- Да чё? Я-то сказала, что нетути тут таких, да Парашка встряла, Вот вона и сказала, что вы тут живёте.
Мама молчала, ждала, что дальше скажет Ульяна, а та с интересом оглядывала нашу каморку, словно ни разу здесь не была и не она нам предоставила её для проживания. Наконец мама не выдержала: - И что он?
- Да чё? Ничёго, ухмыльнулся, поблагодарил и ушёл. А забыла сказать, девчонку-то он твою видел. Вона как раз, воду выплёскивала. Так хто энто был?
Мама равнодушно пожала плечами: - Да откуда же мне знать, если он не представился.
Хозяйка ушла, а мама опустилась на кровать, бессильно сложив руки на коленях. Потом вздохнула и сказав: - Собирай вещи Олюшка, уезжать нам надо, - встала.
Вот только скрыться на этот раз нам не удалось. Не успели мы выйти из дому через чёрный ход, как напротив нас остановилась повозка, из которой выскочили двое молодчиков. Один из них подхватил меня поперёк туловища и закинул внутрь повозки, второй ухватил за локоть маму. Но та отшвырнула его руку и сама села напротив меня. Ехали мы долго, наконец, остановились во дворе двухэтажного особняка. Нас завели в дом и заперли в комнате с зарешетчатым окном, где кроме кровати и стола ничего больше не было.
Сыльга рассказывала, глядя отсутствующим взглядом в окно кареты. Складывалось впечатление, что она сейчас не со мной, а там в своём детстве. Наш возчик сделал вторую за день остановку, а я разочарованно вздохнула. Я хотела слушать дальше, что произошло с маленькой Ольгой и Агнией. Но приходилось ждать.
Часть 37
Часть 39
Подборка