Начало: Расплата-1. Дорога в один конец
Андрей пришёл в себя оттого, что его волокли по земле. С трудом открыл запёкшиеся от крови глаза. Сквозь густую листву деревьев пробивались лучи заходящего солнца. Приподнял голову и увидел, что его тело лежит на куске брезента и обмотано какими-то тряпками. Под головой и плечами было что-то мягкое, похожее на подушку. Его тащили двое: старуха и огромная собака, они взбирались вверх по склону и тяжело дышали. Андрей захотел помочь и попытался найти точку опоры, но почувствовал резкую боль и снова потерял сознание.
Очнулся на кровати в старом бревенчатом доме. Из мебели в нём были только стол, широкая лавка и сундук. На стенах громоздились длинные полки, забитые всякой всячиной, с потолка свисали пучки сухих трав. В углу размещалась небольшая печь, к которой в ту минуту склонилась седая женщина, та самая, которая вытаскивала его из оврага.
Андрей попытался приподняться, но не смог и застонал. Хозяйка оглянулась и подошла к нему.
– Очнулся? Значит, жить будешь.
Она осторожно подхватила его за подмышки и помогла сесть. Андрей осмотрел себя. Нога и рука – в гипсе, вокруг туловища – тугая повязка.
– Сколько у меня переломов? – спросил он.
– Пять.
– Внутри болит.
– Потерпи! Сейчас покормлю.
Женщина принесла миску с каким-то варевом и передала ему.
– Ешь! Тебе сейчас надо.
– Что это? – спросил он, глядя на еду.
– Какая разница? Ешь!
Похлёбка была густая, тёплая, с насыщенным гороховым вкусом. Она проникала во внутренности, оживляя и мгновенно давая силы.
– Спасибо! – сказал больной, возвращая миску. – Где я?
– В лесу.
– Давно я здесь?
– Давно.
При рассмотрении женщина оказалась не такой уж старой. В её лице было что-то знакомое.
– Вы из Макарьевки? – спросил он.
– Нет.
– Знаете, что со мной случилось?
– Мне это ни к чему.
– Как мне вас называть?
– Как хочешь.
– Я Андрей.
– Знаю, – она положила на кровать сумку-барсетку. – Держи! Твоя. Собака на обочине нашла. Я взяла немного денег на лекарства.
– Не беспокойтесь, я скоро уйду.
– Не уйдёшь.
– Мне в больницу надо.
– И так заживёт.
Андрей промолчал, понимал, что в его положении глупо что-то требовать. Спросил:
– Где мой телефон? Он был в кармане куртки.
– Телефона нет, электричества тоже.
– До трассы далеко?
– Ты не дойдёшь.
– А нельзя транспорт организовать?
– Нельзя.
Сил продолжать разговор не было, и больной закрыл глаза. Подумал: "Странное место, и хозяйка непонятная. Почему её лицо мне знакомо?" И вдруг понял.
– Я вас вспомнил! В детстве вы лечили мою мать.
– Я и роды у неё принимала, – усмехнулась женщина.
– Роды? – удивился он. – Ничего себе! Да вы практически моя приёмная мать!
– Не воображай! Ты мне никто.
– Но вы же меня спасли!
– Я бы любого спасла.
– Всё равно спасибо! Если бы не вы, меня бы уже не было.
– А зачем тебе быть?
***
Жизнь в лесу оказалось непростой. Раны долго не заживали, но кости срослись. Потихоньку Андрей стал вставать и прихрамывая выходить наружу. Приносил воду, собирал дрова, помогал, как мог.
Хозяйка часто отсутствовала. Куда она ходит, он не спрашивал, знал, что не ответит. Они вообще мало разговаривали, только по необходимости. Временами женщина роняла странные, непонятные фразы, которые ставили Андрея в тупик. Они долго крутились в голове, обрастая смыслами и домыслами. Однажды ночью он услышал шёпот: "Бездна бездну призывает голосом водопадов... все воды... прошли надо мною..." Это было похоже на заклинание.
Лето шло к концу, дни становились короче, ночи – холоднее. Собака привыкла к новому жильцу и частенько забиралась к нему на кровать, прижимаясь тёплым, мохнатым боком. Хозяйка спала на лавке, наверняка тоже мёрзла. Андрей чувствовал, что пора уходить.
Однажды женщина вернулась с большим пакетом и сказала:
– Твои новые вещи. Завтра утром пойдёшь.
Он послушно кивнул:
– Хорошо. Спасибо!
Андрей стал вытаскивать содержимое из пакета – джинсы, свитер, куртку-плащёвку – и случайно задел сумку хозяйки. Та упала со стола, из неё вывалился паспорт. Поднимая его, мужчина не удержался и заглянул на первую страницу. Имя, которое увидел, его потрясло – Громова Ада Николаевна.
Из глубин памяти послышался забытый девичий голос: "Представляешь, мама – Ада, а я – Рая. Так папа захотел". Громовы были сиротами, их родители умерли давным-давно, когда братья были ещё школьниками. Детей воспитывали дед с бабкой. Мать Раи не могла быть живой.
– Не может быть! – сказал Андрей вслух и повернулся к хозяйке, та заметила свой паспорт в его руках и нахмурилась. – Вы их мать, поэтому не повезли меня в больницу. Боялись за сыновей? Но как?! Вы же умерли.
– Я и умерла.
Женщина опустилась на лавку и устало закрыла глаза.
– Рая погибла из-за меня, – сказал Андрей.
– Знаю, – ответила Ада.
– Знали и не бросили меня в овраге?
– Не мне тебя судить.
Окончание: Развилка