Глава 1
Глава 40
— Не надо, – вывернувшись из его объятий, она отошла к стене. — Сергей, во-первых, я уезжаю отсюда, во-вторых...
— Как?? — воскликнул он. — Зачем?
— Я не хочу здесь жить, потому что…
— Василиса, пожалуйста, — он хотел вновь приобнять ее, но женщина попросила его уйти. — Но я…
— У меня есть дела, — пояснила она уже не таким ласковым тоном.
Сергей кивнул и вышел, а Василиса, положив розочки на стол в кухне, с уверенностью в голосе сказала:
— Нет, всё-таки надо возвращаться. Не мое это место. Мы же собирались строить новую жизнь вместе, — подумала она о Васе, уходя в комнату, чтобы собрать вещи и отправиться на вокзал.
***
На следующий день, стоя на перроне, Василиса была полностью уверена в своем поступке. Ошиблась, с кем не бывает, зато сейчас она чувствовала себя счастливой. Лучше жить там, где родился, не выискивая удачу в чужом месте.
— Зря, — сказала Клава, с тоской глядя на подругу, — здесь больше возможностей. Могла бы в Питер переехать.
— Не хочу, — Василиса прижимала ручку чемодана к ноге и отсчитывала минуты до подачи поезда.
— Ладно, твое дело, — бросив короткий взгляд в сторону вокзала, Клава ждала появления Кости. — Что-то он опаздывает.
Василиса ничего не ответила. Она не жаждала встречи с Костей, потому что все ее мысли были заняты Васей. Ей казалось, что он сейчас приедет и они вместе сядут в поезд и вернутся в село.
Но ничего такого не произошло. Василиса села в свой вагон, попрощалась с подругой, помахав ей рукой в окно, и открыла томик стихов, чтобы скоротать время…
***
— Бабы, радость-то какая! — перешептывались сельские женщины, стоя у магазина. — Фельдшер наша вернулась. Говорят, подлечилась в самом Санкт-Петербурге. Какой-то профессор ей мозги вправил, вот она и стала прежней. Будет работать в нашем медпункте.
— Это хорошо, а то нам так и не дали врача. Ее помощница замуж выскочила и уехала, а та, что с городу приезжает, ничегошеньки и не знает. Я ей про отдышку, а она мне сердце давай слухать. Ну умная, а? Надо легкие проверять, а вот не верила мне та врачиха. Своё твердит, да и только.
— И не говори, совсем очумели. А наша Василиса теперь нас не бросит. Всех на ноги поставит.
— А Васька-то с ней не приехал. Кажись, другую жёнку себе там нашел.
— Да и бог с ним. От этого Васьки хорошего не жди. Шебутной он.
Василиса сидела в своем кабинете и рассматривала старую обстановку. Дышится здесь легко. Всё такое знакомое, родное. Василиса вспоминала, как обрадовались старики, когда узнали, что она приехала и возвращается на работу. Несколько пожилых женщин и их мужья в тот же день принесли ей сладости и крупы, чтобы отблагодарить и похвалить ее. Василиса не хотела принимать подарки, но настойчивый народ оставил свои пакеты на стульях в прихожей.
— А дома все-таки лучше, — вздохнула женщина, поправляя белый воротничок на медицинском халате…
***
Вот уже год прошел, как Василиса работает в местном ФАП, живет в доме Петра и не задумывается о замужестве, помогает одинокой старушке, которая растит Ванечку, и ждет своего последнего вздоха с опасением.
— Помру, заберут тебя в детский дом, Ванечка, — плакала вечерами бабушка Нюра, глядя, как ее внук «чинит» велосипед, который ему подарила Василиса. — Ох горе мое горькое, жалко мальчишку, а куда его, родни-то у нас нету.
Тогда Василиса решилась на усыновление. Правда обращаться с заявлением в опеку боязно. А вдруг там прознают, что у мальчишки нет родителей и он воспитывается одинокой больной старушкой?
— Замуж тебе надо, — подсказала соседка, — тогда мальчонку точно тебе отдадут.
— За кого замуж? — грустила Василиса. — Без любви? Зачем мне такая семья?
Ваня иногда называл Василису мамой. Восьмилетний мальчонка прекрасно помнил, что это она спасла его из реки и позвала людей на помощь. Василиса видела в нем своего Егорушку, поэтому часто дарила подарки и подкармливала.
***
Возвращаясь домой с работы, она заходила в магазин и покупала малюсенькую шоколадку или чупа-чупс, а потом шла в дом бабы Нюры, чтобы помочь ей по хозяйству. Однажды Василиса пришла и застала старушку, лежащей на кровати. Руки раскинуты, клюка на полу валяется, а дом наполнен тяжелой тишиной.
— Баб Нюр, — склонилась над женщиной Василиса. — Ты что же, спишь?
Поняв, что старушка ушла в мир иной, Василиса приложила ко рту ладонь и медленно опустилась на край кровати. Ну вот и все, не видать тебе Ваню, скоро о нем прознают и заберут в детский дом. Слезы потекли из глаз, Василиса всхлипнула. Как была одна, одной и останешься. Не судьба иметь детей, семью и…
— Есть кто дома? — мужской охрипший голос раздался в сенях.
Вытерев слезы, Василиса пошла встречать гостя.
— Хозяйка!
— Иду.
Вывернув из-за печки, Василиса приготовилась просить пришедшего вызвать скорую и пригласить соседей, чтобы начать приготовления к похоронам. Но, увидев мужчину, она потеряла дар речи. Перед ней стоял Вася, худой и почерневший, он был одет в ту же рубаху, в которой она видела его в последний раз, его лицо окутывала кудрявая борода, а голову покрывала густая шевелюра.
— Я приехал, — в глазах Васи блеснули слезы. — Наконец-то я смог приехать.