Я постарался говорить как можно мягче и сделал шаг к девушке, как вдруг мне в ноги кинулось стоящее на полу ведро. Я попытался подпрыгнуть, чтобы как можно меньше намочить ноги, но на меня сверху обрушился старый пыльный тулуп, висевший на крючке под самым потолком.
— Всё, всё, всё! — поднял я руки. — Прощения прошу. Хозяйка, разреши войти. — Я посмотрел на ведьму.
Она стояла, прижав руки к груди, и еле сдерживала смех.
Глава 11 / Начало
Двести километров проехал быстро. Снега в этом году намело — машина, словно по тоннелю ехала. Встречные приходилось пропускать, стоя в отстойниках. Сделали такие дорожники…
И на том спасибо, хоть прижаться есть куда. Всё боялся, что встречка попадётся, когда рядом отстойника не будет. Решил для себя: задом сдавать буду я, спорить, кто первый проедет, — не буду.
Но нет, так и доехал до Веденовки. Проехал весь посёлок. И упёрся в узкую, хорошо накатанную дорогу. Только накатали её не машиной — скорее, снегоходом.
Ну, а дальше как? Пешком? Глянул на карту — ещё восемь километров. Вот уж нет. Сел в машину, вернулся к Веденовской администрации.
— Тебе чего, милок? — окликнул меня щупленький старичок в белом тулупе с большим воротником. И где он такой взял — их уже и не шьют.
— Так, деревеньку мне надо. Сосновку. Там бабушка-долгожитель, — начал я, но дед меня перебил:
— Селантьевна? А, и то — долгожитель. Всё небо коптит. Есть такая, есть. Никак бог её не приберёт. Одни растраты с ней государству. Ну, чего хотел-то?
Дед резко поднялся с лавки и приблизился ко мне.
— Поговорить хотел, — пожал я плечами. — Интервью взять.
— Корреспондент, что ль? — заинтересовался дед.
— Нет, блогер, — ответил я, здраво рассуждая, что сейчас документы потребует. Представляться следователем тоже не имело смысла — не могла же полиция заинтересоваться бабкой только из-за её возраста. А легенду я себе не продумал — не догадался. Привык, что везде дороги есть.
— Блохер? Хм… — Дед осмотрел меня оценивающе с головы до ног. — А блохер так плати. Свезу. Мне туда как раз сейчас ехать — Ваське заказ пришёл, отвезти надо.
— Сколько? — полез я в карман.
— Вот вы, городские, всё на деньги меряете, — сердито высказался дед. — А мне, может, и не деньгами…
— А чем? — растерялся я.
— Вот если не придумаю — чем. Сто пятьдесят рублей дашь, — выпалил дед и, развернувшись, пошагал по ступеням в администрацию.
А я остался стоять в растерянности. Куда мне идти?
Пока я решал, что делать, дед вернулся, неся в руках пакет с доставкой и точно такой же, как на нём, полушубок.
— Рукавицы-то есть? — пихая мне в руки полушубок, поинтересовался он.
— В машине. Сейчас достану, — ответил я и поспешил за перчатками, и заодно закрыть машину.
Повернувшись, не увидел деда. Куда он делся? Опять в контору зашёл?
Гадать долго не пришлось: раздался рёв двигателя, и из-за стенда выкатился новенький снегоход под управлением деда.
Он указал рукой за спину — мол, садись. Дождался, пока я устроюсь на сиденье, и плавно тронулся.
Сначала я пытался смотреть по сторонам, но быстро устал от белой бесконечности. Уж очень нехорошие воспоминания навевала эта белая пелена.
Потом попробовал смотреть прямо, но от встречного ветра слезились глаза, и я быстро отказался от этой затеи. Чуть согнувшись, спрятался за щуплой дедовой спиной. Так и сидел, пока снегоход, сделав крутой вираж, не заглох.
И тут же навалилась тишина. Захотелось вынуть затычки из ушей, помотать головой, выбивая пробки. Помог звонкий девичий голос:
— Деда! Заказ привёз?
Я повернул голову на звук. У потемневшего от времени домишки, окна которого были полностью занесены снегом, стояла… стоял… Нет, всё же стояла ведьма. Просто одежда на ней была мальчиковая. Низенькая, худенькая. Да ещё и шапка-ушанка с опущенными ушами ввели в заблуждение.
— Давай! — продолжила ведьма. — Я уже неделю жду!
Загребая снег большими валенками, она подскочила к снегоходу и подхватила протянутый дедом пакет.
— Ой, здрасьте! — улыбнулась она и, не обращая на меня больше внимания, сунула нос в пакет.
Она что, ослепла? На ведьмака никакой реакции?
Нет, ошибся. Ведьма медленно подняла голову, посмотрела на меня, перевела взгляд на деда, потом снова на меня. Я усмехнулся.
Она зажмурилась, открыла глаза и снова уставилась на меня.
Ах, вот оно что… Девочка, ты даже не представляешь, что видишь. Откуда ты тут взялась?
— Васька, — тем временем говорил дед, — ты мне с пенсии деньги-то отдашь или сейчас?
— Что? — девушка отвела от меня взгляд, улыбка исчезла с её лица. — Я щас… Да сейчас!
Всё так же шаркая валенками, ведьма направилась в дом.
— Чего это с ней? — дед посмотрел на меня. — Знакомы, что ли?
— Нет, — мотнул я головой. — Впервые вижу. В этой деревне Селантьевна и живёт?
— Ну, так вон её хата. Дым видишь, с сугроба идёт? Вот там она и есть. Снегу-то навалило в этом году… А бабам кто его чистить будет? Вот в сугробах и сидят. У Васьки-то эта стена в затишье, а у Селантьевны весь двор накрыт. Отсюда только не видно… — Дед говорил что-то ещё, но я не слушал. Торопился в дом к Василисе.
Распахнув дверь, тут же наткнулся на ведьму, вытирающую глаза от слёз.
— Ты чего? Испугалась? — Я постарался говорить как можно мягче и сделал шаг к девушке, как вдруг мне в ноги кинулось стоящее на полу ведро. Я попытался подпрыгнуть, чтобы как можно меньше намочить ноги, но на меня сверху обрушился старый пыльный тулуп, висевший на крючке под самым потолком.
— Всё, всё, всё! — поднял я руки. — Прощения прошу. Хозяйка, разреши войти. — Я посмотрел на ведьму.
Она стояла, прижав руки к груди, и еле сдерживала смех.
— Вода-то хоть чистая была? — поднял я мокрую ногу.
Василиса больше не сдерживалась и звонко рассмеялась. Пошлёпала валенками по воде и выскочила на улицу. Я не сдвинулся с места.
Да ну, нафиг. Чем ещё воструха встретит? Хозяйка войти не разрешила. А между тем мои зимние кроссовки наполнялись водой. Ну и как я домой поеду?
Дверь открылась, и заглянула Василиса.
— Дед спрашивает, домой ты когда? Если не сейчас, цена удвоится.
— В дом пустишь — то не сейчас, — отозвался я.
— Так заходи скорее в тепло. Простынешь, ноги мокрые. Я сейчас. — Дверь закрылась, и хозяйка опять исчезла.
— Войти мне разрешили, — громко сказал я. На всякий случай — вдруг воструха не поняла.
Медленно двинулся к двери. Открыл, ожидая толчка или удара. Низко поклонился.
— Здравствуй, хозяин. Меня в гости пригласили, — проговорил я и тут же за спиной услышал:
— Ты с кем? Нет у меня хозяина. Одна живу. Но постоять за себя, если что, смогу! Дзюдо занималась, — уверенно проговорила Василиса.
Скинула свои огромные валенки, сунула их на припечек.
— Чего встал? Разувайся. Ноги-то мокрые — как на мороз пойдёшь? Тапок у меня нет, а носки дам. Вязаные. Как ты умудрился ведро опрокинуть? В сторонке же стояло! Хорошо, вода просто мыльная — голову я мыла. А если бы помои? Ну, чего стоишь? Снимай мокрое, говорю!
Пока говорила, Василиса успела сбегать в другую комнату, принести мужские вязаные носки и теперь стояла передо мной недовольная.
— Обувь вон на припечку, — приказала она.
— А когда дед за мной приедет? Успеют высохнуть? — Поразмыслив, решил подчиниться. Всё же зима на улице, на снегоходе ехать — обморожусь.
— Как готов будешь, так по рации и сообщишь, — ответила Василиса, развешивая мои носки на дверце духовки. — Ты зачем приехал-то?
— У тебя рация есть? — не ответил я на её вопрос.
— У бабы Али. Надо же ей с миром связь держать. В Веденовку она переезжать категорически не хочет. Понимаю я её… да и я не хочу. Так надо-то тебе здесь чего? — Василиса, прищурившись, посмотрела на меня.
— Так из-за Селантьевны и приехал. Сколько ей лет?
— Говорит, не помнит. Сбилась года считать, — махнула рукой ведьма. — Ну, думаю, лет девяносто, под сто. Пенсию она ещё при Союзе получала. Колхозная, маленькая.
Василиса резко умолкла и, опять прищурившись, посмотрела на меня.
Я усмехнулся. По ауре понять пытается — вру я или нет. Умеет это делать? Тогда чего во мне ведьмака не разглядела?
Чтобы не вызывать подозрений у хозяйки, я достал своё удостоверение и показал.
— Номер телефона дать? Позвонишь — узнаешь, что не вру. Ну или «ноль два».
— С тапочка? У нас связи тут нет. Рация только. Зачем полиции баба Аля? Она посёлок не покидает, — серьёзно проговорила Василиса.
— Документы сменить ей надо. Наш отдел этим занимается.
— Ясно. Ладно. Куда ты в мокрой обуви? Пока высохнет. Темно будет. Дед по темну не ездит, так что на завтра. Тебя дома потеряют? — забеспокоилась ведьма.
— Нет. Одинок я.
— Ну да, — не поверила девушка. — А то по рации сообщим, что завтра будешь.
— Некому сообщать. А на работе я в командировке, — уверенно глядя ей в глаза, проговорил я.
— Так верю я. Про дзюдо главное не забывай. А так всё хорошо. Обедать сейчас будем. Продолжение