Эни вылечила Хэйе и двух других оборотней от последствий контакта с пыльцой багульника, но происходящее ей не нравилось. Да и кому понравится, когда всех вокруг тебя травят то одним способом, то другим? Полубогине нужно было сосредоточиться на лечении принца, а её постоянно отвлекали. Когда Шэнли уже под утро пришёл выводить из костей Дамиана Вэя остатки демонического яда, супруга Луна Дайлу высказала ему всё, что думала по этому поводу, хотя вины в происходящем за демоном и не имелось. Не он это начал. Не он продолжает. Он лишь хочет уберечь свой народ от беды и выполнить обязательства, наложенные на него браком со смертной дочерью династии Вэй. Дракон-император обещал во всём разобраться и покарать виновных, но с момента обнаружения заговора прошёл всего лишь один день. Мало что можно успеть за такой срок, а неприятные события случаются одно за другим.
― Ты ведь всё рассказал своей жене, да? ― догадалась Эни. ― Я тебя не виню, просто не следовало так поступать. Иногда в неосведомлённости кроется больше пользы, чем вреда. Она же всего лишь простая смертная. Не так давно и я была почти такой же, поэтому могу понять её нынешнее состояние. Представляешь, как ей сейчас страшно?
― Она имеет право знать, ― возразил Шэнли. ― Её используют вслепую. Лучше пусть испытает разочарование и начнёт сомневаться сразу, чем по незнанию доставит новые неприятности себе и нам.
Он закончил свою часть работы, когда занимался рассвет. Выведение яда требовало определённых усилий и затрат энергии, но демон намеревался сдержать обещание, данное жене. Попросил у Хэйе двух оборотней для сопровождения в город, потому что не испытывал уверенности в собственных силах. В отряде Дамиана Вэя есть не только волки, но и представители других видов магических созданий, поэтому компания получилась интересная. Бран ― коршун. У него зоркий глаз и превосходные боевые навыки, в том числе и магические. Высокий, худой и угрюмый. Альби ― черепаха. Мастер защиты. Идеален в создании барьеров и отражении неожиданных атак. Низкорослый, кряжистый, общительный. Всего в поместье находилось двенадцать боевых магов, но Хэйе предложил именно этих, назвав их лучшими. И Бран местный ― он знает провинцию Синэ как свои пять пальцев, поэтому может проводить господина с женой в город самым коротким и безопасным путём.
Нанятые в селении слуги как раз подвели к крыльцу осёдланных коней, когда из дома вышла Аюн в сопровождении Марты. В добротной и тёплой крестьянской одежде барышня выглядела простолюдинкой, но царственная осанка и природное изящество выдавали в ней дочь благородной семьи. Вот только её полный ужаса и смущения взгляд…
― Ты никогда не ездила верхом? ― сразу же догадался Шэнли.
Она лишь посмотрела на него виновато и опустила глаза.
― Тогда возьмите Лао, ― посоветовал Хэйе, указав на длинноногого красавца-коня рыжей масти с белой полоской на лбу. ― Он резвый, выносливый и покладистый. Двоих довезёт без проблем.
Аюн вскинула на него взгляд и смущённо спросила:
― Как вы себя чувствуете?
― Всё в порядке, ― успокоил её оборотень. ― Вот только я не получил никаких распоряжений относительно сундуков с подарками и вещами.
― Сожгите их, ― сразу же ответила девушка.
― Нет, ― возразил Шэнли. ― Пусть остаются в кладовой и хорошо охраняются, чтобы никто больше не пострадал. Это доказательства злого умысла, они могут пригодиться. Все нужные вещи мы купим в городе. К тому же в этих сундуках есть серебро, золото и украшения. Их можно отмыть и использовать, например, для оплаты труда тех, кого мы здесь наняли.
― Это мудрое решение, ― вставила своё слово Марта, которая совершенно не понимала, о каком умысле идёт речь, но хорошо знала цену деньгам.
Шенли сел в седло первым, подал руку жене и ловко усадил её перед собой. Для супружеской пары подобная близость вполне уместна, но Аюн всё равно выглядела донельзя смущённой и попыталась податься вперёд, чтобы не касаться спиной груди мужа, но Лао встревоженно переступил с ноги на ногу и тряхнул головой, что заставило всадницу отказаться от своих намерений и буквально впечататься в того, кто сидел позади.
О том, что Эния Дайлу покинет поместье уже этим вечером, и нужно будет усилить охрану Дамиана Вэя, демон уже поставил Хэйе в известность, поэтому причин задерживаться не осталось. Бран выехал первым. За его каурой лошадкой уверенно вышагивал Лао с Шэнли и Аюн на спине, а замыкал эту процессию Альби на беспокойном гнедом коне, на которого оборотень-черепаха смог взобраться даже не с первой попытки. После вчерашней метели простолюдины из близлежащего селения успели протоптать к поместью лишь узкую тропинку, поэтому путникам пришлось полагаться на знания проводника. Вокруг сверкали на солнце разноцветными искорками белоснежные сугробы. Ноги лошадей утопали в снегу, но Бран уверенно вёл своих спутников по хорошо известной ему дороге в обход сильных намётов и опасных ям. Аюн вцепилась в рожок седла так, что побелели пальцы, и отчаянно стучала зубами не столько от холода, сколько от страха.
― Расслабься и не нервничай, иначе быстро замёрзнешь, ― заботливо предложил Шэнли супруге, на всякий случай укутав её полами ещё и своего плаща, и пообещал: ― Я не позволю тебе упасть, не бойся.
― В царстве д-демонов т-т-тоже есть лошади? ― спросила она, проигнорировав его предложение.
― Есть, но ими пользуются только те из демонов, у кого нет врождённой магии, ― ответил ей супруг. ― Одарёные духовной силой обучаются заклятиям перемещения с малолетства, а у бессмертных есть навык создания порталов. Если бы ваш владыка не настаивал на том, чтобы я использовал свои магические навыки лишь в случае крайней необходимости, мы могли бы добраться до города с помощью портала. Но причина не только в ограничениях. Портальная магия довольно сложная и плохо влияет на духов, имеющих не демоническое происхождение. Это опасно для оборотней.
«И для тебя», ― подумал Шэнли. Вслух не сказал этого, но Аюн умная и понятливая. Ей не нужно лишний раз напоминать о том, что теперь она тоже связана с миром духов, причём далеко не самым приятным образом.
― Я вчера спрашивал у твоей матери, что ты любишь, но она мне так и не ответила. Расскажешь? ― продолжил демон разговор, предназначенный лишь для того, чтобы отвлечь Аюн и позволить ей хоть немного расслабиться.
Он даже попытался применить к жене простую успокаивающую магию, но прожорливый древесный дух моментально проглотил эти чары, поэтому попытка успехом не увенчалась. Помог сообразительный Бран ― придержал свою лошадь и передал Шэнли флягу с тёплым пока ещё вином. Девушка приняла эту помощь с благодарностью и сделала довольно большой глоток. Заодно выяснилось, что она не только никогда не ездила верхом, но и вина не пила тоже. Напиток показался ей слишком кислым, зато вскоре она наконец-то перестала отчаянно цепляться за седло и расслабленно прислонилась к груди мужа.
― Я люблю весну, ― наконец-то услышал Шэнли ответ. ― Окна моих комнат выходили на сад, где росли груши и персики. Птицы прилетали с первым теплом, но никогда не строили гнёзд. Мы с Пэнни сделали для них кормушку и каждый день сыпали туда зерно. А потом на ветках распускались цветы. Мама боялась, что я простужусь, и запрещала открывать окна, пока не станет совсем тепло, поэтому я любовалась цветением только во время прогулок. Господин Нитаэн, вам не нужно беспокоиться о том, что мне что-то может не понравиться. У меня очень мало желаний и почти нет предпочтений. Я могу довольствоваться скромной пищей и простой одеждой. Если нужно зарабатывать на жизнь, умею вышивать и делать деревянные игрушки. Не хочу становиться для вас обузой. Вы говорили, что у демонов мало детей, а условия нашего брака исключает их появление в будущем, поэтому я не осмелюсь возражать, если вы возьмёте наложниц.
― Я говорил ещё и о том, что демоны женятся по любви, ― напомнил ей Шэнли. ― У нас нет гаремов, потому что мы уважаем чувства друг друга.
― Это глупо, ― сонно ответила ему жена. ― Любовь порочна, а не добродетельна. Она вызывает ревность, жажду обладания, отказ от истинных ценностей, а иногда приводит и к предательству. Что в этом хорошего? Когда нужно продолжить род, разве для мужчины не правильнее окружить себя многими женщинами? Чем больше наложниц, тем выше вероятность заполучить наследников. Для демонов это был бы самый лучший вариант, но вы ставите порочные чувства выше того, что важнее. Кто вы, если не глупцы? Так ваш народ скоро вымрет и без чужого вмешательства.
Когда-то полубог Лерой Нитаэн думал точно так же. В Облачном Царстве у него был гарем и все блага, какие только можно пожелать. Отказавшись делить власть с братом-близнецом, он вёл праздную жизнь, полную развлечений и удовольствий. У него были дети, внуки, правнуки. Династия полубогов Нитаэн имела две ветви, но когда один из братьев отправился в Огненные Пустоши, второй объединил семью. Обрекая себя на судьбу владыки демонов, Лерой лишился всего, в том числе и потомков. Его дети не знали всей правды, поэтому начали презирать отца. А когда между Облачным Царством и демонами начались оговоренные братьями распри, несведущие дети повели бессмертное войско против своего родителя. Позже, уже в Огненных Пустошах, он снова создал гарем, но при изменении магии мира потерял и новых детей тоже. И от тех, что потом подарила ему Аола, тоже осталось чуть больше половины. Его путь от вынужденных мер к признанию важности чувств был долгим, потому что причины диктовали решения, которым противоречили желания сердца. Последние одиннадцать тысяч лет владыка демонов уже не создавал армии, способные противостоять небожителям, а пытался сохранить свой народ, выбирая более честные и праведные пути. Любовь порочна? Об этом тоже сказано в «Трактате о добродетелях», по которому благородные смертные воспитывают своих детей? Но что хорошего в многожёнстве и сотнях тысяч подданных, вынужденных драться за кусок хлеба? Да, численность народа демонов смехотворна по сравнению с расами людей и бессмертных небожителей, зато есть уважение друг к другу. Демоны не практикуют наращивание армий за счёт безнравственности. Они рожают детей по любви и для любви, а не для войны. У этих традиций, несомненно, есть и свои минусы, но плюсов тоже немало. Барышня Аюн просто воспитывалась в совсем других условиях, потому и не понимает, что истинные ценности у каждого народа свои.
Она заснула на его груди, поэтому пришлось придерживать её, чтобы не свалилась с лошади в снег. Бран будто только этого и ждал.
― Господин, я понимаю, что сую нос в то, что меня не касается, но наместник держит при себе слугу-оборотня. Вы же знаете, почему отряд охотников на нечисть был создан из оборотней, да?
― У вас острое чутьё на демоническую ауру, ― сразу понял Шэнли, к чему он клонит, и спросил: ― Это уже настолько заметно?
― Пока не слишком, но любопытный заметит, ― ответил Бран. ― Хэйе знает причины и объяснил нам всё, но если возникнут вопросы на стороне, просто скажите, что госпожа носит ваше дитя. Смертные в этом мало смыслят и примут за чистую монету.
― Спасибо за совет, ― поблагодарил его демон и задумался о том, не следует ли отказаться от поездки в город.
Он всегда жил в окружении демонов, поэтому и воспринимал демоническую энергию как нормальное явление, но теперь речь шла не только о нём. Дух Интао, поглощающий его жизненные и духовные силы, растёт. Под печатью дракона ядро формируется медленно, но уверенно. Прошло всего два дня, но от Аюн уже разит демонической аурой настолько, что это начали замечать оборотни. Плохо.
Альби, наконец-то усмиривший непокорного коня и нагнавший спутников, тоже решил внести свою лепту в важный разговор.
― Бран дело говорит. Наместник Ди труслив в целом, но особенно в том, что касается демонов. У него всё поместье защитными талисманами обклеено. И ещё у него довольно широкие полномочия. Вы вряд ли знаете, но в царстве смертных существуют законы, которые позволяют чиновникам провинций принимать самостоятельные решения во всём, что касается борьбы с нечистью. Синэ находится очень близко к горам. Зимой здесь более-менее спокойно, но иногда неприятные происшествия всё же случаются. При малейшем подозрении в одержимости наместник имеет право отдать приказ о немедленной казни. Никто не посмеет ослушаться.
― Хочешь сказать, что он может казнить мою жену? ― вопросительно приподнял Шэнли правую бровь, осознав, что добровольно идёт навстречу тому, чего отчаянно стремится избежать. ― Она же дочь королевской династии. Ему достанет смелости приговорить к смерти племянницу владыки?
― Люди в панике сначала совершают непоправимое, а потом разгребают последствия, ― изрёк Бран.
Следующие несколько часов пути демон внимательно слушал своих сопровождающих, понимая, что наставничество демонического народа в царстве смертных требуется не только охотникам на нечисть. Люди вообще не понимают, на что способны злые духи и как с ними бороться. Казнить одержимых? Эта мера эффективна только в том случае, когда нужно избавиться от неугодных подданных. К истреблению нечисти она не имеет никакого отношения. Тюремные камеры, зачарованные оковы, пытки… Это уже не невежество, а целенаправленное издевательство над себе подобными. У них же есть бессмертные наставники магической академии, которые могли бы объяснить бессмысленность подобных действий. Чем они занимаются? Ехидно посмеиваются, наблюдая за бесплодными потугами смертных? Или за охотой на нечисть изначально стояли иные цели, о которых владыке Вэю прекрасно известно? Если так, то стремление дракона-императора избавить Шаэн от проблемы со злыми духами способно вызвать лишь насмешку.
По обе стороны тропы, которой Бран вёл демона и его спящую супругу к городу, сначала сияли белизной высоких сугробов заснеженные пустоши, но спустя несколько часов пути однообразный пейзаж сменился лесом. Шэнли вскользь отметил, что за всё это время путникам не встретились ни селения, ни фермы. Он спросил об этом проводника, а в ответ услышал:
― Здесь не любят демонов, господин Нитаэн. Да и в городе тёплого приёма не ждите. Одной лишь волей дракона-императора невозможно искоренить страх и ненависть, живущие в людских сердцах. Я выбрал эту тропу не только потому, что она самая короткая и безопасная, но и ещё для того, чтобы свести нежелательные встречи к минимуму. За этим лесом начинаются владения уже не принца Дамиана, а наместника. Скоро мы выйдем к большой ферме. Я предложил бы обойти и её тоже. У нас с собой достаточно еды, поэтому короткий привал можем сделать где-нибудь здесь.
Шэнли согласился и снова подумал о том, что совершает непростительную глупость, идя навстречу предсказуемой опасности, но оставаться в стенах поместья Дамиана Вэя было выше его сил. Он провёл там всего один день, но уже начал чувствовать себя зверем, запертым в клетке. Постоянное чувство тревоги и множество причин для волнений выводили его из себя. Быть принцем-заложником, живущим на вражеской территории в знак доверия демонического народа к смертным, не так-то просто, как казалось поначалу. Это жизнь на лезвии клинка. Брак с драконицей Наей тоже лишил его свободы на долгих полвека, но здесь другой случай. Драконы дружны с демонами, а люди… Бран правильно сказал ― их ненависть неискоренима. Они будут терпеть присутствие демона, чтобы не разгневать своего владыку, но смельчак, который поддастся сиюминутному порыву и бросит первый камень, обязательно найдётся. Люди не верят в то, что демоны помогут им избавиться от нечисти. Зато они верят в то, что владыка демонов жаждет поработить народ смертных. Их много, а Шэнли один. Тот, кто убьёт демона, несомненно, будет наказан владыкой, но поступок этого героя заслужит в сердцах людей одобрение, а не порицание. Всё же было верхом безрассудства решиться покинуть уединённое, затерянное в предгорье поместье и пуститься в этот опасный путь. Он поступил так не только ради того, чтобы отвлечь Аюн ― хотел и сам выбраться из ограниченного пространства хотя бы ненадолго, а теперь понял, что совершил ошибку. Ему следовало остаться под охраной оборотней, а не подвергать опасности себя и свою жену только потому, что сидеть взаперти невыносимо.
Словно в подтверждение его мыслей с неба в землю ударил яркий луч, взметнув облако снежной пыли. Лошади испуганно шарахнулись в стороны. Непокорный конь Альби взвился на дыбы и сбросил своего седока в сугроб. Бран опомнился первым и приготовился к отражению атаки, обнажив меч, но впереди на тропе стоял друг, а не враг.
― Шэнли, ты из ума выжил?! Не понимаешь, что эта прогулка может стоить жизни вам обоим? ― гневно осведомился Лун Дайлу.
Он был зол настолько, что неосознанно излучал сияние, присущее магии небесных светил. Разбуженная шумом, Аюн изумлённо уставилась на это великолепие и даже потёрла кулачками глаза, чтобы убедиться, что не спит.
― А ты поставь себя на моё место, ― сердито предложил дракону демон, перехватив жену рукой поперёк талии и прижав к себе. ― Твой отец запретил моим родственникам соваться в Шаэн даже для того, чтобы справиться о моём благополучии, но дал полную свободу действий смертным. Вчера они привели в поместье убийц и принесли яд. Если дракон-император считает подобное допустимым, то лучше я умру в честном бою под открытым небом, чем там, где меня принимают за безмозглое животное.
― Я понимаю твою обиду, но ты, кажется, забыл о масштабах проблемы, которую повлечёт за собой гибель твоя и барышни Аюн, ― ответил ему Лун.
― Я ничего не забыл, ― прорычал Шэнли в ответ. ― Эту проблему создал не я, а бог-дракон Эдриан Дайлу, который решил построить храм мира, согласия и взаимопомощи на трясине коварства и лжи. Мы с тобой мало общались, но ты хорошо знаешь мою сестру Бьяри. Если бы в этот переплёт попала она, ты тоже оставался бы таким вот спокойным и рассудительным? Оставил бы её дожидаться драконьей помощи там, где невозможно отличить друга от врага?
― Этот спор не приведёт ни к чему, кроме пустой ссоры, ― прозвучало в ответ. ― Прости, но я верну всех вас назад. Если ты намерен и дальше нарываться на неприятности, оставь шанс выжить хотя бы своей жене.
Шэнли не успел возразить. Новая вспышка света озарила лесную тропу, ослепив и без того напуганных лошадей. Бран всё-таки удержался в седле, но после того, как его глаза вновь обрели способность видеть, стало понятно, что путешествие окончено. Дракон исчез, прихватив с собой демона и его смертную супругу. Лао, в одно мгновение избавленный от обоих всадников, растерянно топтался на месте и тряс головой.
― Я всегда знал, что от демонов сплошные неприятности, ― пробубнил Альби, на четвереньках выползая из сугроба, и спросил у боевого товарища: ― Ну что? Сразу назад, или всё-таки сделаем привал?