Первая часть истории здесь
Возвращаясь с чердака, Таня притормозила возле Петькиной двери, рассматривая зияющий чернотой прямоугольник.
- Чья это квартирка? – поинтересовалась она у Порфирыча.
- Да ейного же парниши. Зойкиного. Но он давно тут не бывал.
- А Зося не могла туда войти? – протянув руки в прямоугольнику, Таня прислушалась.
- Не могла! – фыркнул подъездный. - Я бы знал!
Из черноты сунулось лицо – сморщенное, старушечье, с носом-кочергой. Зашипело на Таню:
- Нету тута чужих. Иди себе мимо как шла!
-Брысь! - щелкнула пальцами Таня и старуха, истаяв дымком, втянулась обратно в черноту.
Но она сказала правду – Таня не обнаружила внутри Зосиных следов, но на всякий случай квартиру взяла на заметку. Открытый портал-переход в обычной девятиэтажке нужно будет потом постараться изолировать.
Уже у Зоси Таня учинила Порфирычу допрос с пристрастием про нехорошую квартиру: давно ли там переход, пользовался ли им кто? Если да, то сколько раз и когда.
Порфирыч отвечал односложно, демонстративно позёвывая.
- Мне следить некогда. Если и ходют – то мне не докладываются. Беспорядков не чинят, и за то - спасибо. Шмыгнут куда надо и хорошо. Тихо, мирно, без озорства.
- Кому хорошо, а кому и не очень. Оттуда всяко кто пролезть может. И бука в том числе. Зося же рассказывала вам про свой сон?
- А то, а то! – подтвердила вертевшаяся рядом Валюха. – То Зоське знак был! От того и пропала наша девчоночка!
- Ну, что-то там калякала. Про буку. – согласился Порфирыч. - Да я особо не прислушивался. К чему мне чужие проблемы.
- Были чужими – станут твоими. – Таня ловко прихватила кота за подранное ухо. – Давай ка, выбирай – на чьей ты стороне?
- Вот додельная! И откуда свалилась на наш подъезд! – взвился Порфирыч, но вырваться не смог. – Пусти, ведьма! Чего взъелася??
- Пока не скажешь – не пущу!
- Отпусти! Ухи и без твоих щипков на непогоду ноють!
– Не слышу ответа! – нахмурилась Таня, сильнее сжав пальцы.
И подъездный не выдержал натиска.
- Да на вашенской стороне. На вашенской, прилипала! Я вообще-то за нейтралитет. Но если такой коленкор намечается – то с вами я. С вами-и-и!
- Вот и молодец! – Таня пригладила свалявшуюся шерсть на спине у кота и пообещала подарить ему колтунорез.
- Сама им пользуйся! – разозлился тот. – А мне каждая шерстинка дорога!
- Принесу, принесу. Нужно тебя облагородить. Можно пока гребешком попробовать, но за результат не ручаюсь. - развеселилась Таня при виде разгневанной мордахи.
- Себя им почеши, - возмущенно пробормотал Порфирыч и, вспомнив о срочных делах, с достоинством удалился.
Сразу посерьезнев, Таня попросила у тэрэньки какую-нибудь из Зосиных вещичек.
- Будешь искать хозяйку по энергетическому следу? – козырнула осведомлённостью кикимора и быстро притащила любимый Зосин кулон, расческу и скрученные в комочек носки.
- Носки специяльно нестиранные захватила. Андрей говорил, что на чистых вещах след теряется.
- Думаю, мы обойдёмся расческой, - Таня поблагодарила Валюху и велела ей выметаться из кухни.
- А посмотреть! – залебезила кикимора. – Очень же хочется! Хоть одним глазком позволь!
-У Андрея насмотрелась. Давай, марш на выход! И сыча прихвати.
Оставшись в одиночестве, Таня посидела неподвижно, стараясь не думать ни о чём. Это нужно было для того, чтобы оттолкнуться от себя настоящей, отрешиться от собственного «я», остаться пустой оболочкой без чувств и желаний.
Благодаря практике, она легко входила в подобное состояние. Но удержать его подольше и сонастроиться с объектом поиска было всё ещё сложновато.
Зажав между ладоней расчёску, Таня ждала.
Картинки проявились не сразу - не картинки даже, а хаотичные образы: вот Зося причёсывается, вот спорит о чём-то с Валюхой, гладит по перьям сыча... замирает у витрины магазинчика... болтает с ней в кафе... поднимается по лестнице... выбегает обратно... вот прижимает к себе горшок с цикламеном... и... и всё!..
Кусочки пазлов-картинок смазались в череду помех и пропали.
Тане так и не удалось увидеть, куда дальше отправилась Зося.
Подобное повторилось и с кулоном, и с носками – изображения обрывались на самом нужном месте.
Зося исчезла, растворилась, словно была не человеком, а призраком.
После подобных прощупываний Тане требовалась подпитка – хорошая порция мяса, крепкий кофе или хотя бы зеленый чай.
Просить всё это у Валюхи она не стала, решила поехать домой, и уже оттуда повторить сеанс. А если понадобится - обратиться к картине.
Кликнув тэрэньку, Таня проинформировала её, что уезжает и велела быть на связи на случай, если Зося объявится.
- Вещички её заберу с собой. Заверни их во что-нибудь, - попросила Валюху.
Благоухающая «Баккарой» тэрэнька бросилась выполнять приказ и сунула Тане узелок из старенького платка.
- Ничего лучше не могла придумать?
- Да что? Да что? Да что не так то? – заверещала кикимора. – Чем тебе платочек не хорош? Чистенький. Экологичненький. Мягонький. Пушистенький.
От её верещания в голове застучали молоточки. Таня поморщилась и взяла узелок.
Как же ей всё-таки повезло с приживалкой – молчаливая, тихая, исполнительная! Таня использовала её в качестве секретарши и ни разу не пожалела. К сожалению, по дому Томочка-Тонечка ей совсем не помогала. Таков был уговор. Но это вполне устраивало Таню.
Приехав домой, она сразу прошла на кухню – ей необходимо было восполнить силы.
Оставленный с утра фарш успел разморозиться, и она решила приготовить себе бургер с салатом.
Небрежно настругав в миску капусту и огурец, Таня слепила из фарша котлету, бросила на сковороду без масла, приплюснула лопаточкой.
Собственно, это и был бургер – кроме фарша и специй Таня ничего туда не добавила. Лишь в конце положила сверху ломтик любимого сыра.
Булочка успела зачерстветь, чему Таня даже обрадовалась – она давно задумывалась о похудании и полезном питании. Дальше мыслей дело не шло. Да и фиг с ним. Соорудив бутерброд, она налила в огромную чашку кофе, добавила овсяного молока из пакета. Сделала глоток и блаженно выдохнула.
Наконец-то можно отдохнуть!
Однако насладиться ужином не получилось – мысли всё время возвращались к Зосе.
Если бы она попала в особняк или в нехорошую квартиру, то оставила бы после себя следы. Их то и надеялась разглядеть Таня.
Но Зося как сквозь землю провалилась!
Не значит ли это, что её засосала иная реальность?
Вполне возможно, что так и есть.
Где бы Зося не находилась сейчас – без помощи точно не сможет вернуться.
А еще эти случаи с детьми и их видениями...
Не видать ей покоя...
Бесшумной тенью на кухню скользнула приживалка, и Таня пододвинула ей кружку с остывшим кофе.
- Печенье сама достань. Мне в лом. В холодильнике есть творожок. Диетический. Как вы любите.
Томочка поблагодарила кивком и нырнула под стол.
А Таня поднялась и потянулась.
- Я в кабинет. Буду работать с картиной. Заглянешь потом, проверишь что там со мной.
- Опять болеть будешь. – вздохнула Томочка.
- Переживу как-нибудь. Привыкла.
- А если не вернёшься?
- Вернусь. Не сомневайся даже. Ты пока найди себе занятие. Кофе еще свари. А Тонечке – чай.
- Обойдётся.
- Как знаешь. Я в ваши разборки не лезу. Всё. Я ушла.
В кабинете Таня снова попробовала поискать Зосю с помощью вещей, которые собрала по её просьбе тэрэнька, но кроме помех так ничего не смогла разглядеть. Что ж, иного она и не ждала. Значит, придётся обратиться к картине.
Этот способ был самый действенный, хотя и неприятный. В качестве платы за помощь картина подтягивала у неё энергию, и Таня потом долго восстанавливалась и собиралась с силами.
Картина хранилась на шкафу, завернутая в обычный холщовый мешок. Таня специально прятала её подальше – с магическими предметами следовало взаимодействовать дозированно.
Распаковав потемневший от времени холст, Таня пристроила его на комоде и, погасив свет, стала смотреть на расплывчатое темное пятно.
Привычно сдавило виски, на глаза навернулись слёзы, а когда она смахнула их – на картине уже начали проступать знакомые схематичные очертания деревьев, небо с тусклыми точками звезд и приплюснутый синеватый круг луны.
По ноге прошлось что-то мягкое – это оказался платок, в который кикимора завернула Зосины вещицы. Таня машинально подняла его, и по пальцам тут же пробежала синяя искорка. Раздался треск как от старой пластинки, и женский голос ворчливо поинтересовался:
- Кого там еще чарцяки принесли?
- Свои... – пробормотала Таня, разглядывая комнату, проявившуюся на картине.
- Ну, коли свои – заходи. – пригласил голос. - Неча на пороге торчать.
Из рамы на Таню взглянуло чумазое, с белыми глазами лицо и зашитым черными нитками ртом. Длинные тощие руки метнулись к ней и рывком втянули внутрь картины.
- Ну вот. Сопуша тебе пособила. А то попала бы куда не надобно. Порожек место опасное. Да ты и без меня знаешь.
- Знаю. – Таня оглядела комнату, пытаясь найти ту, кому принадлежит голос.
- Откуда у тебя мой платок? – спросили из-за спины.
Высокая женщина в длинном платье и с косой, венком обернутой вокруг головы, смотрела строго и сердито.
- От подруги. Её Зося зовут. А вы, наверное, Чура?
- Наверное она. Рассказывай, зачем вызвала?
- Это вышло случайно. Я собиралась узнать, где Зося. Она снова вляпалась в неприятности. Пошла в одно место и не вернулась.
- Ты по вещам смотрела?
- Смотрела. Ничего. Картинка не проходит.
- Плохо. Ну ка, присядь на лавку. И дай мне платок. След то Зоськин на нём остался. Попробую её почуять.
- Я не смогла.
- Давай платок! – Чура вырвала его из рук Тани и обмотала вокруг запястья.
Помолчав, разочарованно хмыкнула и покачала головой.
- Не девка – юла! Не сидится ей ровно.
- Вы нашли?
- Ничего! Среди людей Зоси точно нету. Не чувствую её среди людей.
- Я на квартиру грешила. Бывшего её дружка. Петьки. Там сейчас что-то вроде перехода образовалось. Нехорошее место.
- Сестрички не сидели без дела, - задумчиво кивнула Чура. - Зося вполне могла туда влезть.
- Подъездный, местечковый дух, сказал, что её там не было. И он не соврал. Я бы поняла.
- Ну, раз так... – Чура помолчала. – А слышь-ка – в зеркалах не искала её? Если не через переход потянуло, тогда – через зеркало.
- А ведь вы правы! – восхитилась Таня. – Зося может быть в зеркале! И, кажется, я знаю – в каком! Так. Мне срочно нужно наведаться в один особнячок! Уверена, у близняшек много зеркал.
- Утра дождись. По ночи не суйся туда. Вижу, что умелая ты, силу за тобой вижу. Но лучше не суйся. Мало ли что там его стережёт. Утром пойдёшь. И косынку с собой возьми. Для связи.
- Буду носить с собой вместо сотового! – пошутила Таня. – Спасибо вам, Чура!
- Должна будешь, - усмехнулась та. – Зоська сумку-то у нас оставила. Так что скоро ждите гостей.
- Андрея? Кстати! А не мог он утащить Зосю к себе?
- Нет её у нас. Точно нет. Я бы сразу поняла.
- Хорошо. Тогда я пойду?
- Ну, иди. – разрешила Чура. - Сопуша, проводи гостью.
Белоглазая надвинулась откуда-то сбоку и, подхватив довольно крупную Таню, словно пушинку вытолкала её из картины обратно в кабинет.
Таня распласталась на ковре, не двигаясь и открывая глаз – ждала, пока прекратятся кружение с тошнотой. Она чувствовала себя так, словно её прокрутили в стиралке на самом быстром режиме отжима. В висках стучало, по телу разлилась слабость.
Осторожно приоткрылась дверь, пропуская в кабинет приживалку. Она зашуршала холстиной, убирая обратно картину. Потом присела рядом, подсунула Тане под голову подушку. Положила на лоб смоченное в холодном настое травы полотенце. Таня хотела поблагодарить и попросить еще и плед, но не смогла разомкнуть губ.
- Поспи, хозяйка. – пробормотало возле уха. – К утру всё пройдет.
Томочка сама догадалась укрыть Таню, подоткнула плед со всех сторон и шепотом заругалась на Тонечку, не к месту потребовавшую себе чая.