— Всё! С меня хватит! — Мария грохнула тарелкой о стол так, что подпрыгнула солонка. — Я больше не могу жить в этом свинарнике!
Виктор, не отрываясь от телевизора, только пожал плечами. Его носки третий день валялись под журнальным столиком, а чашки с недопитым чаем размножались по всей квартире как грибы после дождя.
— Маш, ну чего ты опять? — протянул он лениво. — Подумаешь, небольшой творческий беспорядок.
— Творческий?! — Мария всплеснула руками. Её пышные каштановые волосы, собранные в небрежный пучок, растрепались от резкого движения. — Это не беспорядок, Витя, это катастрофа! Я три часа назад убралась, а теперь снова как после бомбёжки!
Виктор наконец соизволил повернуть голову. Его пятидесятипятилетнее лицо, когда-то такое привлекательное, сейчас казалось Марии просто маской безразличия.
— Ты преувеличиваешь, как всегда, — он махнул рукой и снова уставился в экран.
Мария глубоко вздохнула, словно набирая воздух перед прыжком в ледяную воду.
— Знаешь что? — её голос стал неожиданно спокойным. — Я тридцать лет терпела твои разбросанные вещи, немытую посуду и вечные отговорки. Тридцать лет подбирала за тобой, как за маленьким ребёнком. Но я больше не хочу и не буду.
— И что ты предлагаешь? — Виктор хмыкнул, всё ещё не веря, что разговор серьёзный.
— Я предлагаю тебе собрать вещи и пожить у своей сестры. Может, Нина тебя перевоспитает, — Мария скрестила руки на груди. — Или сам научишься убирать, когда поживёшь один.
В глазах Виктора наконец мелькнуло беспокойство.
— Ты это серьёзно сейчас? Из-за какого-то носка меня выгоняешь?
— Не из-за носка, Витя. Из-за тридцати лет неуважения.
— Какого ещё неуважения? — он встал с дивана, возвышаясь над ней как туча. — Я, между прочим, работаю как вол, чтобы...
— Чтобы что? — перебила его Мария. — Чтобы приходить домой, разбрасывать вещи и ждать, что я всё за тобой уберу? Я тоже работаю, между прочим. И домом занимаюсь. А от тебя какая помощь?
— Маш, ну не начинай, — Виктор снова попытался отмахнуться, но что-то в глазах жены остановило его. — Ладно, извини. Я буду убираться, обещаю.
— Ты обещал это в прошлом месяце. И год назад. И десять лет назад, — Мария покачала головой. — Я больше не верю обещаниям.
Она пошла в спальню и достала с антресоли большую дорожную сумку, которую они брали в отпуск.
— Что ты делаешь? — Виктор стоял в дверях, его лицо вытянулось.
— Помогаю тебе собрать вещи, — просто ответила она, складывая в сумку его рубашки. — Звони Нине, скажи, что приедешь.
— Маша, ты с ума сошла? Мы тридцать лет вместе, а ты из-за какой-то уборки...
— Нет, Витя, не из-за уборки. Из-за отношения. Для тебя дом — это гостиница, где есть служанка в моём лице. А я хочу быть женой и партнёром.
— Какой ещё партнёр? Ты мелешь чепуху!
— Видишь? Ты даже не понимаешь, о чём я, — Мария грустно улыбнулась. — Это и есть проблема.
— Куда я пойду на ночь глядя? — в голосе Виктора появились жалобные нотки.
— К Нине. Или к Серёге, твоему другу. Или в гостиницу, наконец, — она закрыла сумку. — Решай сам. Ты взрослый мужчина.
— А если я не уйду? — Виктор скрестил руки на груди.
— Тогда уйду я. К дочери. И подам на развод, — спокойно ответила Мария.
Это слово — «развод» — повисло в воздухе как грозовая туча.
— Ты не посмеешь, — прошептал он.
— Посмею, Витя. Я уже не та робкая девочка, которая боялась тебя расстроить. Мне пятьдесят три, и я хочу уважения.
Виктор опустился на край кровати, сдувшись как проколотый шарик.
— Ты это серьёзно... — пробормотал он. — Из-за каких-то носков...
— Нет, Витя. Из-за того, что ты считаешь мой труд, мои просьбы и мои чувства «какими-то» не стоящими внимания мелочами, — Мария присела рядом. — Я не хочу развода. Я хочу, чтобы ты понял: так больше нельзя.
В дверь позвонили. Мария посмотрела на часы — восемь вечера.
— Это Нина, — сказала она. — Я ей позвонила, пока ты смотрел телевизор.
— Так ты всё заранее спланировала? — Виктор выглядел по-настоящему удивлённым.
— Да. И знаешь что? Нина меня поддержала, — Мария пошла открывать дверь.
На пороге стояла Нина, младшая сестра Виктора, миниатюрная энергичная женщина с короткой стрижкой.
— Ну что, братец, довёл жену? — с порога начала она. — Собирайся, поехали ко мне. Поживёшь у меня с недельку.
— И ты туда же? — Виктор развёл руками. — Сговорились, что ли?
— Не сговорились, а наконец-то Маша решилась. Я давно ей говорила: не позволяй на себе ездить. Муж — не ребёнок, должен сам за собой убирать.
Виктор переводил взгляд с сестры на жену, словно не веря, что всё происходит на самом деле.
— Дай хоть вещи соберу, — буркнул он наконец.
— Уже собрала, — Мария указала на сумку. — Документы, лекарства, зубная щётка — всё там.
Через полчаса Виктор, всё ещё недоумевающий, сидел в машине сестры. Мария стояла у окна и смотрела, как они уезжают. Внутри было пусто, но где-то глубоко теплилась надежда.
Прошла неделя.
Мария не звонила мужу, хотя скучала. Зато Нина регулярно отчитывалась: Виктор сначала злился, потом обиделся, а потом... начал убирать за собой. Сестра заставила его готовить и стирать свои вещи.
— Маш, ты не представляешь, что творится, — смеялась Нина по телефону. — Витька вчера пять раз пылесосил, потому что я сказала, что плохо сделал!
В пятницу вечером раздался звонок в дверь. На пороге стоял Виктор с огромным букетом и виноватым видом.
— Можно войти? — спросил он тихо.
Мария молча отступила. Квартира сияла чистотой, и Виктор это заметил.
— Красиво у тебя... у нас, — поправился он. — Я... я многое понял за эту неделю.
— Да неужели? — Мария скрестила руки на груди, но в глазах плясали лукавые искорки.
— Нинка — настоящий тиран, — Виктор улыбнулся. — Заставила меня переделывать глажку три раза. Сказала, что рубашка недостаточно хорошо отглажена.
— И как, научился? — спросила Мария, принимая букет.
— Научился, — кивнул он. — И понял, сколько ты делаешь... делала всё это время. Прости меня, Машенька. Я был эгоистом.
Мария поставила цветы в вазу, думая о том, что сказать. Виктор неловко топтался в прихожей.
— Я могу остаться? — спросил он наконец. — Обещаю, всё будет по-другому.
— Можешь, — кивнула Мария. — Но на испытательный срок. И первое правило: каждый убирает за собой сам.
— Согласен, — быстро сказал Виктор. — И второе правило?
— Второе правило: мы партнёры. Не я тебе служу, а мы вместе создаём уют.
Он подошёл и осторожно обнял её. Мария почувствовала, как в груди разливается тепло.
— Нина сказала, что ты молодец, — прошептал Виктор. — И что тебе давно следовало меня выгнать, чтобы мозги на место встали.
— Умная у тебя сестра, — усмехнулась Мария.
— А жена ещё умнее, — Виктор поцеловал её в висок. — И знаешь, я понял ещё кое-что за эту неделю.
— Что же?
— Что дом без тебя — не дом. Даже если там идеальный порядок.
Мария улыбнулась. Может быть, тридцать первый год их брака станет началом чего-то нового.
— Чай будешь? — спросила она.
— Буду. И сам потом чашку помою, — подмигнул Виктор.
И они прошли на кухню — два немолодых человека, которые только что получили шанс научиться жить по-новому.
Прошло три месяца.
Первые недели после возвращения Виктора действительно казались началом новой жизни. Он мыл за собой посуду, аккуратно вешал полотенца и даже несколько раз приготовил ужин. Мария позволила себе поверить, что чудо случилось.
А потом всё начало возвращаться на круги своя.
Сначала носки под диваном. Потом крошки на столе. Затем немытая чашка в раковине... «Забыл», «Устал», «Потом уберу» — оправдания Виктора звучали как заезженная пластинка.
— Витя, мы же договаривались, — напоминала Мария, чувствуя, как внутри снова закипает обида.
— Да помню я, помню! — огрызался он. — Только достала уже своими придирками!
В тот вечер Мария возвращалась с работы раньше обычного. Голова раскалывалась — давление скакнуло, и начальница отпустила её домой. «Хоть полежу в тишине», — думала она, поднимаясь на свой этаж.
Открыв дверь своим ключом, Мария замерла на пороге. Из спальни доносились голоса. Женский смех — молодой, переливчатый — и басовитый хохот Виктора.
Сердце пропустило удар. Ноги сами понесли её к приоткрытой двери спальни.
— А если твоя старушка вернётся? — прощебетал женский голос.
— Не вернётся, — самоуверенно отвечал Виктор. — Она до семи на работе, а потом ещё в магазин зайдёт. У нас полно времени, Настюш.
Мария толкнула дверь. В их супружеской постели, в ворохе смятых простыней, сидел полуодетый Виктор, а рядом — молоденькая девица лет двадцати пяти, с крашеными белыми волосами и ярко-красными ногтями.
— О, старушка вернулась, — тихо произнесла Мария, удивляясь собственному спокойствию.
— Маша! — Виктор подскочил как ошпаренный. — Ты чего так рано?
Девица — видимо, та самая Настя — быстро натянула одеяло до подбородка, но даже не попыталась выглядеть виноватой. На её лице читалось лишь досадливое разочарование от испорченного свидания.
— Давление, — механически ответила Мария. — У меня давление подскочило. А у тебя, я смотрю, тоже что-то подскочило.
— Маша, это не то, что ты думаешь, — начал Виктор стандартную фразу из дешёвых сериалов.
— А что я думаю, Витя? — Мария прислонилась к дверному косяку. Странно, но слёз не было. Только пустота и усталость. — Что ты привёл любовницу в нашу постель? По-моему, всё именно так, как я думаю.
— Вообще-то я его девушка, — подала голос Настя, поправляя растрёпанные волосы. — И мы уже три месяца вместе.
— Три месяца? — Мария перевела взгляд на Виктора. — То есть, сразу после того, как вернулся от сестры?
Виктор молчал, виновато опустив голову. Потом вдруг вскинулся:
— А что ты хотела? Ты меня из дома выгнала! Я, может, из-за этого так переживал, что...
— Что решил утешиться с девочкой вдвое моложе? — Мария горько усмехнулась. — Понимаю. Очень логично.
— Слушайте, я, пожалуй, пойду, — Настя начала выбираться из постели, прикрываясь одеялом.
— Нет, — твёрдо сказала Мария. — Это вы оставайтесь. А пойду я.
Она развернулась и направилась в прихожую. Виктор, наспех натягивая брюки, бросился за ней.
— Маша, погоди! Давай поговорим! Это ничего не значит...
— Три месяца ничего не значат? — Мария начала снимать с вешалки куртку. — Знаешь, Витя, я тебя выгнала, чтобы ты научился уважать меня и наш дом. А ты не просто не научился, а ещё и предал всё, что между нами было.
— Я не предавал! — возмутился Виктор. — Подумаешь, молодая любовница. У всех мужиков в моём возрасте...
— У всех? — Мария застыла с сумкой в руках. — То есть, это нормально? Тридцать лет брака, и «подумаешь, молодая любовница»?
Из спальни на цыпочках вышла одетая Настя.
— Я позже позвоню, — сказала она.
— Нет, Настенька, останьтесь, — вдруг сказала Мария. — Хочу задать вам вопрос.
Девушка неуверенно замерла у двери.
— Он вам тоже обещал убирать за собой? — спросила Мария с грустной улыбкой.
— Что? — Настя непонимающе моргнула.
— Неважно, — Мария махнула рукой. — Просто знайте: он не изменится. Никогда.
— Маша, ну куда ты пойдёшь? — Виктор преградил ей путь к двери.
— К дочери. А оттуда к юристу, — спокойно ответила Мария. — Я подаю на развод, Витя. Теперь уже точно.
— Из-за одной ошибки? — воскликнул он.
— Из-за систематического неуважения, — поправила его Мария. — Считай это последней каплей.
Виктор схватил её за руку:
— Не пущу! Это мой дом тоже!
— Руку убери, — голос Марии стал ледяным. — Иначе я вызову полицию. И поверь, скандал с приездом наряда будет выглядеть в суде не в твою пользу.
Виктор разжал пальцы.
— Ты пожалеешь, — пробормотал он.
— Возможно, — кивнула Мария. — Но сейчас я жалею только о тридцати годах, потраченных на человека, который не способен уважать ни меня, ни наш брак.
Мария вышла из квартиры, не оглядываясь. Внутри было больно, но вместе с болью пришло странное чувство освобождения. Словно сбросила с плеч непосильную ношу.
Через месяц Мария сидела в светлой кухне дочери, пила чай и листала журнал. После развода она решила начать новую жизнь — записалась на курсы компьютерной грамотности, нашла работу ближе к дому дочери и даже начала ходить в бассейн.
— Мам, тебе звонят, — дочь протянула ей телефон. — Тётя Нина.
— Ниночка, здравствуй, — Мария улыбнулась, услышав голос бывшей золовки.
— Машенька, как ты? — в голосе Нины звучало беспокойство. — Я всё хотела позвонить, да боялась, что ты не захочешь говорить.
— Почему же? Ты-то в чём виновата?
— Ну, брат всё-таки мой... этот идиот, — вздохнула Нина. — Я ему всыпала так, что мало не показалось. Знаешь, что он сейчас делает?
— Даже знать не хочу, — честно ответила Мария.
— А я всё равно скажу, — хмыкнула Нина. — Его Настюша бросила. Нашла кого помоложе и побогаче. А Витька теперь локти кусает. Звонил мне вчера, пьяный в стельку, говорил, что без тебя жизнь не мила.
— Избавь меня от этого, Нин, — устало попросила Мария. — Тридцать лет было достаточно.
— Да я не к тому, — торопливо сказала Нина. — Я к тому, что ты молодец. Правильно сделала, что ушла. Он не стоит твоих нервов и здоровья.
— Спасибо, — Мария почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы.
— Слушай, а давай встретимся на выходных? — вдруг предложила Нина. — Посидим в кафе, поболтаем. Не хочу тебя терять только потому, что мой брат — дурак.
— Давай, — улыбнулась Мария. — С удовольствием.
Положив трубку, она подошла к окну. На улице была весна — яркая, свежая, полная новых возможностей. Как и её жизнь.
«Бывает, что нужно потерять то, что имеешь, чтобы найти себя настоящую», — подумала Мария, глядя на цветущие яблони во дворе.
Сердце всё ещё иногда ныло, но теперь это была светлая грусть — не по Виктору, а по тем мечтам и надеждам, которые когда-то связывала с ним. Но впереди было столько всего нового и интересного. И в свои пятьдесят три Мария наконец-то чувствовала себя по-настоящему свободной.
Прошёл год.
Мария сидела в уютном кафе и смотрела на часы. Сегодня у неё свидание — первое за много лет.
— Мария? — раздался приятный мужской голос.
Она подняла глаза и увидела подтянутого седовласого мужчину с букетом полевых цветов.
— Александр? Очень приятно, — улыбнулась она, принимая цветы.
— Нина много рассказывала о вас, — сказал он, присаживаясь напротив.
Да, это была идея Нины — познакомить Марию со своим овдовевшим соседом. «Он чистюля, как ты, — смеялась она по телефону. — И готовит потрясающе!»
За соседним столиком Мария заметила до боли знакомую фигуру. Виктор. Постаревший, осунувшийся, с помятым воротничком рубашки. Он пил кофе в одиночестве и не сводил с неё глаз.
Их взгляды встретились на мгновение. В его глазах читалась тоска и запоздалое раскаяние. Мария кивнула ему вежливо, но отстранённо, и вернулась к разговору с Александром.
Когда они уходили из кафе, Александр галантно накинул ей на плечи пальто и предложил руку. Проходя мимо столика Виктора, Мария вдруг остановилась.
— Здравствуй, Витя, — сказала она спокойно. — Как ты?
— Терпимо, — отозвался он хрипло. — А ты... цветёшь.
— Потому что наконец-то свободна, — просто ответила она.