- «Я тебе верю». Глава 86.
Эдик вышел на работу, без удивления узнав, что Алексей уволился. Мужики на комбинате искоса поглядывали на него. Хоть «ходоки» и встречаются, особым уважением в коллективе они не пользуются. Без друга работа потеряла лёгкость и простоту. К тому же он то и дело встречал Лизу. На развод они ещё не подали, и мужчине странно было к слову «жена» добавлять «бывшая». Она расцветала на глазах. Появилась прежняя лёгкость в походке, на лице беззаботность и мягкая полуулыбка. Теперь она часто появлялась на комбинате в компании сослуживиц, о чём-то увлечённо разговаривая. Особенно странно было видеть её, идущую под ручку с Ириной Валентиновной, общения с которой раньше она старательно избегала. С Эдиком она обменивалась холодным кивком головы, будто они были едва знакомы.
Чем больше проходило времени, тем больше мужчине хотелось домой. Хотелось просыпаться по утрам от запаха жареного хлеба, или разогретых макарон. Или от того, что нежная сонная Лиза поворачивалась с боку на бок, убирая с лица тонкие вьющиеся прядки. В его памяти всплывали завтраки, обеды по выходным, когда они готовили вместе, то и дело нарочно касаясь друг друга. Когда болтовня Сашки то и дело прерывала их совместное обсуждение, и они на два голоса дружно произносили:
- Кузнец куёт, лягушка лапу не суёт!
Вспоминал редкие посиделки у телевизора с буты лочкой дешёвого шам панского и нарезанных дольками яблоками. Лиза очень любила черешню, но она была дороже, и экономная жена легко отказывалась от неё. Как высоченный айсберг в его сознании всплывало осознание, что Лиза отказывала себе во многом, материальном и нет. В попытке вытащить из ямы семейный бюджет, она рыла такую же глубокую яму себе. И дело было не только в деньгах. Как часто она говорила: «- Хоть бы разок поспать до обеда!» Но Эдик не предавал значения её словам, какой взрослый человек может хотеть спать, как ребёнок? Она вставала по будильнику, стараясь в выходные переделать все возможные и невозможные дела. Как давно они не были в кино... Ведь смотреть в кинотеатре лучше, впечатления ярче. Но это дороже, на эти деньги можно прожить семьёй дня два, это точно!
Странная головоломка складывалась голове мужчины: отказывая себе во всём, Лиза переставала быть собой, той весёлой и радостной девчонкой. И это раздражало Эдика. Её ровность, безрадостность, равнодушие. Согласие по любому поводу. В ней больше не было искры, не чувствовалось удовольствие. Ему становилось горько от осознания, что рядом с ним жена превратилась в другого человека.
Получив очередную зарплату, Эдик ждал её у проходной.
- Привет!
- Привет, - ответила Лиза, и не подумав остановиться.
- Лиза, можно тебя на минуточку?
Она посмотрела на двери проходной, будто там её ожидало что-то важное.
- Только на минуточку...
- Ты что, спешишь? - он повернул голову вслед за Лизиным взглядом.
- Хочешь это обсудить? - неожиданно прямо на глазах Бывшая готова была превратиться в другое существо, агрессивное и резкое.
- Нет, - Эдик снова повернулся к ней, протягивая деньги. - Вот, возьми, пожалуйста. Тебе и Сашке...
Лиза замерла в нерешительности, поправив ремешок сумки на плече.
- Возьми, пожалуйста. Ребёнок не должен страдать...
Странная тень пробежала по лицу жены, и она решительно взяла деньги.
- Ах да, конечно. Спасибо, что заботишься о сыне. Всё?
- Наверное. Лиза... - Эдик вглядывался в такое близкое, но такое незнакомое лицо. - Лиза, я скучаю...
Она посмотрела на мужа так, как приговорённый смотрит на палача, занёсшего топор.
- Не смей, понял? - Лиза с ненавистью посмотрела в его глаза, и пошла к проходной.
- Я хочу увидеть сына, - с отчаянием крикнул он вслед.
- Я не хочу, - отрывисто бросила Лиза, с удивлением заметив, что вокруг неё находятся другие люди.
***
Прошёл месяц, прежде чем Эдик решил снова подойти к жене.
- Лиза, привет. Я зарплату получил.
- Хорошо, - равнодушно сказала она, протягивая руку.
- Я хочу с сыном увидеться, - мужчина смотрел исподлобья.
Время, проведённое в одиночестве, всё больше раскачивало маятник его нервов. Бывали дни, когда он во всём винил себя. Но бывали и другие, дни, наполненные злостью, разочарованием и непониманием, дни, когда он винил во всём Лизу.
- Как ты себе это представляешь? Пока ты в командировке. Встретишься с сыном, и придётся ему правду сказать.
- Но Лиза, ты же не ребёнок. Сама понимаешь, я же не могу быть в командировке вечно! Я что, голодающую Африку спасаю? Пингвинов? Акул? Что я такое делаю, что приехать не могу? И, потом, ребёнка нельзя обманывать... - он вдруг остановился. - Прости...
- Да ладно, - Лиза странно улыбнулась. - С кем не бывает... - её глаза будто искали кого-то в толпе. - Ты прав, конечно. Саше нужно рассказать. - она посмотрела на Эдика, будто собираясь задать какой-то вопрос.
- Так что, когда мне можно прийти... домой?
- Ты не можешь туда войти, - жена улыбнулась странной улыбкой. - Можете сходить в кафе, или погулять. В кино, наконец. Но я не хочу тебя видеть, это понятно?
- Понятно, - кивнул Эдик. Маятник с нарастающей скоростью двигался к полюсу, где во всём была виновата ОНА. - Сашка - и мой сын тоже! Я буду видеть его тогда, когда захочу. И там, где я захочу! Это понятно? - бросил он в Лизу её же слова, приправленные колючей злобой.
Жена поёжилась, поправила длинный розовый шарф, который носила, несмотря на весеннее тепло и широкие лужи, отражающие ватные облака.
- А ты на развод подай. Суд определит, сколько времени ты будешь видеть Сашу, и где, - её спокойное лицо ничего не выражало, и взбешённого Эдика это окончательно вывело из себя.
- Я подам, ты не сомневайся!
- А я и не сомневаюсь, - Лиза рассмеялась, и переливчатая трель разбудила вечерний весенний воздух.
Женщина, тряхнув слегка вьющимися блестящими волосами с бронзовым отливом направила к проходной. Она была сама весна, лёгкая, довольная и счастливая. По крайней мере, так она выглядела со стороны.
Свет в окнах квартиры горел, Саша должен был съесть приготовленный заботливой матерью бутерброд и выпить фруктовый компот, оставленный в кружке в холодильнике. Лиза пыталась повернула ключ в скважине, но ему что-то мешало. «Защёлка, - с улыбкой подумала она, - сто раз просила изнутри не закрывать на неё!»
Женщина позвонила в крошечный аккуратный круглешок, раздалась ровная классическая музыка. Лиза расстегнув пальто, сложила бордовые кожаные перчатки в сумочку, ожидая, что вот-вот раздастся знакомый топот ножек, и сухо щёлкнет дверной механизм. Но из-за двери не раздавалось ни звука. Подождав минуту, она позвонила снова... Ничего. Женщина вышла на улицу, будто снизу можно было что-то увидеть. Ровный мягкий свет проникал через шторы, неровно сдвинутые неумелой детской рукой. Ничего. Ни движения, ни громких звуков. Она снова поднялась на этаж, и позвонила. В голове, как тонкий ручеёк, появлялись тревожные мысли, всё больше превращаясь с каждой молчаливой минутой в реку с бурлящим течением.
«- Да что это такое? Газом не пахнет, электричество горит... Неужели Эдик? Нет, он бы так не поступил, они же знает, что я буду волноваться...»
Сначала Лиза стучала робко, боясь потревожить соседей. Но время шло, дверь не открывалась, и по прежнему не было слышно ни звука. После двадцати минут отчаяния женщина забарабанила в дверь. Никто из соседей не вышел, казалось, что тишина из Лизиного жилья медленно захватила и другие квартиры тоже. женщина чувствовала нервный жар, оцепенением разливающийся по её телу.
«- Позвонить Эдику? Ну нет, дать ему повод думать, что я без него бессильна? Ну уж нет, только не это. Позвоню Оле, если её муж не сможет прийти, то она точно что-нибудь подскажет!»
Через пятнадцать минут хлопнула входная дверь, и послышался сбивчивый топот не одной пары ног. Показался Беслан, держа в руках вязаную шапку, а за ним - Оля в расстёгнутом пальто с пушистым воротником.
- Ну что, нет? - спросил мужчина, остановившись на этаже и пытаясь восстановить дыхание. Оля за ним обмахивалась белыми тоненькими перчатками.
- Нет, - покачав головой, ответила Лиза на короткий вопрос.
Беслан решительно постучал в дверь, делая длинные замахи, прежде чем нанести удар. Тишина...
Беслан с Олей переглянулись, соглашаясь с заранее принятым решением. Мужчина отошёл на несколько шагов от двери, решив высадить её плечом.
В этот момент щёлкнула злополучная защёлка, и в светлой прихожей показался заспанный Саша. Волосы торчали в разные стороны, будто подушка сопротивлялась его долгому сну, а на щеке отпечатался явный след.
- Мама, ты уже пришла... - он потёр кулаками глаза, пытаясь окончательно прогнать мягкие объятия навязчивого сна.
Лиза посмотрела на супругов, схватила на руки сына.
- Спасибо вам. Я так испугалась... - мягкая рука сына обвила её шею, а щека прижалась к её горячей влажной от слёз, щеке.
- Не за что, - пожал плечами мужчина, и натянул шапку до самых глаз. - Замок сломался? Что случилось? Вы так быстро говорили по телефону, что я ничего не понял.
- У нас защёлка с внутренней стороны. Понимаете, раньше муж... В общем, Саша недавно начал оставаться дома один... не знаю, может, замок поменять надо...
- Понятно, - Беслан кивнул головой. - В субботу я занят, а в воскресенье могу помочь. Да, дорогая? - обратился он к Оленьке.
- Да, дорогой, - ответила жена с серьёзным видом. - Нельзя оставлять ребёнка в опасности. Ты как, Лиза?
Женщина с ребёнком на руках чувствовала приятную тяжесть, и последние волны тревоги медленно оставляли её сердце.
- Я в порядке. Спасибо большое ещё раз!
- Созвонимся тогда, пока! - Оля взяла под руку мужа, прежде чем они начали спускаться по подъездной лестнице.
Лиза проводила их глазами, вошла в квартиру, и посадила сына на серо-голубой мягкий пуфик. Быстро сняла сапоги и пальто, повесив его на плечики рядом с пустующим остовом вторых, ещё недавно принадлежавших мужу.
- Сашенька, что случилось? Почему ты так долго не открывал?
Мальчик слез с пуфика, и важно прошёл на кухню.
- Мамочка, покорми меня, пожалуйста. Я так долго спал, что проголодался уже.
- Сейчас, сыночек, сейчас, - Лиза, наспех переодевшись, мыла руки. - Так, может, что-то случилось? Тебя напугал кто-то? Или, может, ты что-то страшное увидел?
- Не-ет, мама, я просто устал. Вот и всё. Зато я поспал хорошо... - он потянулся, откинув светловолосую голову назад.
- А я зато нехорошо испугалась, - Лиза опёрлась руками о стол, ноги отказывались её держать. Хорошо, что успокоительное было под рукой, как обычно в последнее время. - Не закрывайся на защёлку, я тебя ещё раз прошу, пожалуйста! - матери казалось, что мальчик так и не понял, насколько она была напугана из-за его опрометчивого поступка.
- Но папа так всегда делает, значит, это хорошо. Ему ты никогда замечания не говоришь... - Саша пригладил волосы обеими ладошками и почесал аккуратный прямой нос с маленькой горбинкой.
- Да, точно, если папа делает, значит это хорошо, - Лиза посмотрела на любимую кружку мужа, и задвинула её подальше в шкаф, чтобы та не попадалась на глаза.
Беслан пришёл менять замок в воскресенье, как и обещал. В твёрдой чёрной сумке, похожей на маленький чемодан, поместился набор инструментов и трёхметровая рулетка.
- Извините, Лиза, жена не смогла прийти. У неё сегодня кулинарный день. Она в последнее время ищет себя. Как будто потеряла. Да, неважно, - он сложил верхнюю одежду на мягкий пуфик. - Не убирайте далеко, я сейчас посмотрю, что нужно сделать, что купить. Схожу в магазин, и сделаем всё, как надо, - он опустился на колени перед дверью, подсвечивая себе небольшим металлическим фонариком.
- Я пойду, не буду стоять у Вас над душой, - Лизе было неудобно от того, что малознакомый человек помогает ей. - Если что, зовите.
Беслан развернулся к ней, и посмотрел с улыбкой:
- Знаете, Оля про Вас так и сказала «Не бойся, стоять над душой она не будет.»
Оба непринуждённо улыбнулись, и незнакомости между ними будто стало меньше.
Идти в магазин добровольному помощнику не пришлось, и прилагать особых усилий тоже. Достаточно было открутить шурупы, фиксирующие защёлку, живущую отдельно от дверного замка.
- Вот и всё, - Беслан вложил в Лизины руки снятое железо и шурупы. - Вот это отдельно положите, может ещё пригодиться. Я руки вымою, хорошо?
- Хорошо, - согласилась Лиза, припоминая, где муж держит свой инструмент и разные железяки. - Вы чаю хотите? Давайте я чайник поставлю?
- Спасибо большое, - мужчина тщательно вытирал руки о полосатое бело - синее полотенце. - Но чай я только дома пью. И только со своей женой.
- Я ничего такого не имела ввиду, - вспыхнуло майским тюльпаном Лизино возмущённое лицо.
- И я тоже, - спокойным голосом сказал Беслан. - Как есть, так и сказал. Пошёл, поддержу кулинарный день Оли, интересно, что она сегодня наготовила, - улыбнулся он, - подмигнув подглядывающему за ним из-за косяка, Саше. - Слушайся маму, паренёк, хорошо?
- Хорошо, - кивнул мальчик. - И папу.
- И папу, подтвердил Беслан, отведя глаза в сторону.
Эдик вполоборота сидел на лавке около соседнего подъезда, время от времени поглядывая на входную дверь. С утра Лиза не выходила, ни в магазин, ни к родителям. Соседка, рано выгулявшая свою собаку, в подъезд тоже не входила. Оставался вариант, что жена выйдет с сыном погулять, и они смогут поговорить. Дразнящее почти горячими лучами весеннее солнце жарило подставленную ему спину, а переменчивый ветерок холодил лицо. Эдик чувствовал, как ботинки начинают намокать, и пальцы ног медленно немеют от влажного холода. Минута за минутой утекало время, просачиваясь сквозь щели деревянной некрашеной скамейки. Когда-то это время могло было быть другим. Тёплым, ласковым, в своей квартире, с сыном и женой. Рассуждения повторяли круг за кругом, как лошадь, приученная всю жизнь крутить жернова. Аккуратно закрылась подъездная дверь, выпустив крупного мужчину в подозрительно натянутой на глаза шапке, явно не славянской внешности. Он вышел, и, подняв голову, помахал рукой Сашке, торчащему в окне.
У Эдика перехватило дыхание. Он чувствовал, что сорвался со скамейки, в несколько прыжков преодолел ставший родным, двор. Что наносит удары одним за одним по смуглому лицу с чёрными точками быстро прорастающей щетины. Но, глубоко вздохнув, Эдик понял, что всё это лишь его воображение, и он по-прежнему сидит на скамейке, сунув руки в карманы, и чувствуя онемение продрогших ног.
- Путеводитель здесь.