- «Я тебе верю». Глава 77.
Завибрировал сотовый телефон Натальи Анатольевны, потревожив внука Александра и заставив перевернуться его на другой пухленький бочок. Бабушка на цыпочках вышла из детской и медленно прикрыла за собой дверь.
- Да, - негромко, но разборчиво ответила она.
- Наташенька, здравствуйте, - встревоженно раздалось из динамика. - Это Ваша соседка, Анастасия Демьяновна.
- Да, да, узнала Вас. Здравствуйте. Что-то со цветами? Или с водопроводом? - Наталья Анатольевна оставила ключи от своей квартиры одинокой соседке, проживающей с ней на одной лестничной площадке.
- Нет, с квартирой всё в порядке. Цветы растут. Я Ваш кран перекрыла, из своей квартиры воду для полива ношу. Дело в другом. Недавно видела Вашего мужа во дворе, он спрашивал, когда Вы с работы придёте.
- Странно... - Наталья Анатольевна вышла на кухню, открыла холодильник и закрыла его, решив не стучать обеденными кастрюлями и сковородками. - Вы сказали ему, что я в отъезде?
- В этом то и дело. Вы никаких указаний на этот счёт не оставили, вот я и не решилась... Без Вашего ведома, так сказать... - тактичная соседка негромко кашлянула в телефон.
- Спасибо Вам, Анастасия Демьяновна. Можете сказать, конечно, что я уехала к сыну. Вообще-то я замок не меняла, если ему что-то понадобилось в квартире, мог бы и сам взять, - Наталья Анатольевна отламывала пожухлые листья герани и соцветия, раздарившие домочадцам своё прекрасное цветение.
- Вот в этом -то и дело как раз. Он выглядит... Странно как-то. Хотя, возможно, он не выспался... Давление, возможно...
- Что Вы имеете ввиду, странно выглядит? - свободная рука женщины опустилась, рассыпав на линолеум сухие цветы.
- Потерянный, что ли... Но Вы не волнуйтесь, Наталья Анатольевна, возможно, я просто ошибаюсь. Если я его снова увижу во дворе, обязательно Вам позвоню, хорошо?
- Да, звоните, пожалуйста, в любое время. Если не отвечу, значит, перезвоню позже. Сами понимаете, у меня внук, - она, встав на колени и зажав телефон между плечом и ухом, собирала оброненную герань.
Дожидаться новостей от соседки женщине не пришлось. Вечером раздался звонок с незнакомого номера. Серьёзный женский голос был краток.
- Это Наталья Коренева, жена Павла Коренева?
- Да, бывшая, - уточнила Наталья Анатольевна.
- Конечно бывшая, ведь нынешняя жена - я. В общем, Павел заболел. Забирайте его, иначе сдам в больницу. Адрес скину эсэмеской.
- Мама, - раздался в трубке детский голос, - мама, налей сок, я пить хочу!
- У вас дети? - растерянно спросила Наталья Анатольевна.
- У меня ребёнок. И это Вас совершенно не касается, - сухо закончил разговор безликий женский голос. - Три дня. Не заберёте - больница. Всё.
В телефоне противно запищало, точка за точкой обозначая конец спокойной жизни пожилой женщины.
Вечером, после того, как Александр уснул, семья собралась за кухонным столом. Наталья Анатольевна рассказала о сегодняшних телефонных звонках, и о необходимости скорого отъезда домой.
- И вы знаете, там был ребёнок! Мы, конечно, с твоим отцом не общались, но пересекались изредка. Он купил дом за городом для новой семьи. Пару раз в год мы точно виделись, - женщина разглядывала отёчные, с мелкими сетками морщин, руки. - Может, обидеть меня не хотел, ведь его Саша меня намного моложе, - её голос предательски дрогнул, дав глубоко сидящей обиде показаться наружу.
Эдик как-то странно кашлянул, прочищая горло.
- Поехать с тобой, мам?
- Не надо, сынок. По крайней мере, ходит он «на своих двоих». Если будет необходимость, я позвоню тебе. Не представляю, как я без своего Александра теперь жить буду, так привыкла к нему!
Лизу неприятно царапнуло «своего Александра», но она сдержалась:
- Не расстраивайтесь, приезжайте в гости в любое время. Мы будем всегда рады.
- Конечно, Лизонька, конечно. Ты прости меня, если что не так делала, я ведь не со зла! - она взяла сноху за руку, и Лиза слегка пожала её. - Что же вы делать будете теперь? С сыном?
- Не знаю, - хором отозвались молодые родители. - Это так неожиданно... - они переглянулись.
Наталья Анатольевна собралась в течение пятнадцати минут. Они попили чаю «на дорожку», и Эдик посадил её в такси. Мать наотрез отказала ему в попытке сопровождения до вокзала.
- Что я, маленькая что ли, сынок? Иди домой. Справлюсь, не волнуйся.
- Ты позвонишь, как в вагон сядешь? - спросил мужчина. - И позвони, как приедешь, пожалуйста.
- Хорошо, обещаю. Беги, давай.
Они обменялись поцелуями в щёку, и Эдик проводил взглядом удаляющиеся меркнувшие фонари автомобиля.
Теперь родители вдвоём сидел за кухонным столом.
- Что делать будем, Лиза? - насупленные брови мужа говорили о его сильном душевном волнении. - Придётся тебе работу бросить, мне кажется.
- Подожди, не торопись. Ты завтра ещё дома. Если что, на послезавтра возьму отгул, - Лиза с мольбой посмотрела на мужа. - Уволюсь я сейчас - меня Пётр Данилович ни за что на работу больше не возьмёт. Оля и так вокруг него кругами чуть не месяц ходила, чтобы меня на неполный день взяли, - женщина поправила волосы. Привычки человека, постоянно находящегося «на виду» быстро вернулись к ней после возвращения на комбинат. - Надо в газете посмотреть, может, объявления на досках почитать... - молодая мать была настроена решительно.
- Тебе не жалко сына? Ему вот-вот восемь месяцев исполнится, ещё года нет, - он, склонив голову, пристально рассматривал Лизу.
- Конечно жалко, Эдик, что за вопрос?
- Ты, как на работу вышла, прямо расцвела вся. Дома у тебя и лицо усталое, и сил ни на что нет. А с работы идёшь, будто тебе восемнадцать снова, - мужу в его сегодняшнем мрачном настроении восемнадцать лет дать было невозможно.
- Остановись, Эдик, о чём ты сейчас говоришь? Нам деньги нужны были, и я из-за этого на работу вышла. Да, ты в чём-то прав. Дома и правда очень тяжело. Но тебе разве не сложно будет с сыном день и ночь, круглые сутки? Когда ты сам по себе перестаёшь существовать? Когда всё, всё ради ребёнка! - она подняла глаза к потолку, и затем снова посмотрела на молодого мужчину. - Ладно. В любом случае, Наталья Анатольевна приехала на время, и этот вопрос надо было решать.
- Этот вопрос, - эхом отозвался муж.
- Ну ладно, хватит уже. Скажешь - сидеть дома, завтра же уволюсь и буду дома с Сашенькой сидеть.
Сын Александр после отъезда бабушки снова обзавёлся детским уменьшительно-ласкательным именем.
- Прости, что-то понесло меня. Болезнь отца, и что там мама с ним будет делать... У него ребёнок там... Мы с тобой и Сашкой... Что завтра будет, вообще не понятно... - он поднялся, чтобы «подмолодить» чайник.
- Ты ведь уже взрослый мальчик, у тебя свой сын есть, - улыбнулась Лиза. - Ты что, ревнуешь?
- Нет, конечно, просто... Не знаю, растерялся... - в памяти мужчины яркой вспышкой пронеслись воспоминания.
Женственный силуэт в окне, облако тёмных волос, горячее молчание страстных губ...
- Эдик! Ты что, меня не слышишь? - Лизино лицо спугнуло колеблющееся марево прошлого. - Чай или кофе, спрашиваю?
- Кофе, Лиза. Давай обо всём завтра поговорим, голова уже не соображает.
«Прощание Славянки» заставило вздрогнуть обоих супругов. «Мама» - высветилось на телефоне.
- Эдик, я в поезде, всё нормально. Место досталось нижнее, вагон чистый. Всё, я ложусь, Лизе привет. Завтра позвоню, - Наталья Анатольевна говорила шёпотом под ритмичный однообразный стук.
Кипяток вырывался из длинного носика, превращаясь сухую коричневую смесь в крепкий ароматный напиток. Дешёвое печенье в вазочке хмуро воротило обсыпавшиеся бока от сидевших за столом людей. Женщине показалось, что очередная глава книги её жизни закончена. Завтра нужно искать решение. Несмотря на сказанные сгоряча мужу слова, Лиза не хотела увольняться, и готова была на многое ради достижения своей цели.
Утром она позвонила Але и предложила ей встретиться после обеда в парке, чтобы погулять с детьми.
Эдик провёл с сыном половину дня до возвращения жены с работы. Приготовил нехитрый обед, но детское питание купил в магазине, возвращаясь с утренней прогулки домой. Ему казалось, что за это время он лучше узнал сына и стал по-настоящему понимать его.
Лиза бежала домой чуть ли не бегом. Быстрые шаги вызывали учащенное дыхание и сердцебиение. Лицо раскраснелось, глаза блестели.
- Привет, мои мужчины, - приветствовала она мужа и сына. - Ну, как вы сегодня?
- Мы - нормально. А ты вот смотрю, ты вся светишься, - заметил Эдик, глядя на воодушевлённое лицо жены. - Мы пообедали, надо Сашку спасть укладывать.
- Подожди, на спеши, - Лиза торопливо стягивала пуховик и разматывала длинный шарф. - Я сейчас быстренько пообедаю и пойду с Сашенькой погуляю, да, сыночек?
Сын, одетый в тёплый жилет, гулюкал на руках у отца, теребя его то за ухо, то за нос.
- Чего это ты надумала? Мы, вообще-то, утром хорошо погуляли. Его сейчас уложить, пару часов точно проспит...
- Да я с Алей договорилась встретиться, - голос молодой мамы доносился из ванной, сопровождаемый журчанием воды.
- Это интересно. Сколько же вы не виделись? - спросил Эдик.
- Ой, я даже и не помню. Но, возобновить дружбу никогда не поздно, правда ведь? - мужу показалось, что этими словами Лиза намекает на недалёкое воровское прошлое Алёшки.
- С одной стороны, конечно. Если это настоящая и искренняя дружба. Ваша встреча странным образом совпала с отъездом моей мамы, вот что кажется мне странным.
Супруги стояли друг напротив друга, гладя прями в глаза.
- Да, я хотела узнать, как у них дела. Как Эдик растёт, и вообще. Что плохого в самом деле, если Аля будет время от времени и за нашим Сашенькой смотреть? - в тоне Лизы сквозило искреннее недоумение, будто муж незаслуженно упрекнул её.
Молодая женщина положила в тарелку с нежными фиалками рис и пару сосисок, добавила сверху «детсадичный» красновато-коричневый соус, готовить который её научила свекровь. Эдик сел напротив неё, посадив сына на колени.
- Знаешь, Лиза, мне нравится, как ты себя чувствуешь сейчас, после выхода на работу. Наверное, ты из тех женщин... Ну... В общем, которые любят работать.
- Ага, - поддержала жена разговор, отламывая скромный кусочек тонкой сосиски, - допустим.
- Но тебе не кажется странным, что Аля должна успевать справляться с двумя детьми, когда ты...
- Что, когда я? Заканчивай! С одним не могу справиться, ты это хотел сказать? - она смотрела в тарелку, по которой расползалось озерцо подлива.
Зёрнышко за зёрнышком она сталкивала рис в лужу, помогая ему утонуть в жидкости вилкой.
- Да, ты прав. И мне самой нехорошо от этого. Но я люблю работу. Люблю уходить из дома, чтобы потом вернуться в него. А ты не так? Ты не радуешься холоду, проникающему под одежду, радуясь тому, что скоро придёшь домой и согреешься?
- Но ты же женщина, Лиза! - Эдик встал с табурета и прошёл в детскую с сыном на руках. - Уложу Сашку. Хочешь погулять - иди, - услышала женщина, прежде чем за ними закрылась дверь.
Она выпрямилась, выдохнула, расправила плечи. Убрала за собой со стола, вымыла посуду. Оделась и вышла из квартиры, шагая медленно, будто обдумывая каждое своё движение. Первым делом она позвонила секретарше, Ольге Павловне и сообщила, что свекровь уехала домой по семейным обстоятельствам. Затем прошлась по нескольким остановкам, на которых были расклеены объявления о рекламе и вакансиях. Не найдя ничего подходящего, она взяла такси и поехала в местную газету, чтобы дать объявление. Решительность не оставляла Лизу, она была уверена, что сможет найти няню и сохранить своё рабочее место. Обратный неблизкий путь женщина проделала пешком, внимательно оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что она готова идти по улице и спрашивать у всех проходящих мимо женщин, не станет ли кто из них няней для её крошечного сына. Несмотря на быструю ходьбу, ладони женщины замёрзли, и болели, будто их кололи сотни мельчайших иголок.
Вернувшись домой, Лиза услышала, как муж читает книгу малышу, который невпопад гремел мелкой россыпью пластика, навечно заключённого в игрушечном оранжевом мишке. Эдик был подчёркнуто весел, и молодой женщине казалось, что она слышит упрёк в каждом его слове.
- Давай носочек поправим, да, Сашка? Вот, хорошо, папка любит тебя, он о тебе позаботится...
Лизе слышалось другое, что папа любит тебя, а мама - нет. Папа позаботится о тебе, а мама...
Вскоре она вошла в детскую и села на ковёр рядом с мужем, около которого ползал сын.
- Не сердись на меня, пожалуйста, - начала разговор молодая женщина.
- Я не сержусь. Я не понимаю... - он устало растёр глаза ладонью правой руки. - Наверное, всё время быть с ребёнком тяжело, но не тяжелее ли быть без ребёнка?
- Эдик, давай остановимся на этом. Я позвонила Оле, у неё много знакомых. И ещё дала объявление в газете.
Муж встал, отбросив Лизину руку со своего плеча:
- Ты с ума сошла? Готова оставить сына с первой попавшейся женщиной, про которых говорят «Наберут по объявлению»? - Эдик вышел из детской и включил в зале телевизор, отыскав спортивный канал. Больше он к ребёнку не подходил, то ли наказывая жену, то ли надеясь разбудить в ней один из самых древних и мощных инстинктов, материнский.
Лиза одна искупала сына, хотя муж всегда помогал ей, когда бывал дома. Собранная и наполненная решительности, она чувствовала в себе огромную силу. Её больше не могли задеть ни капризы Сашеньки, ни равнодушие мужа. Женщина чувствовала, что сейчас происходит переломный момент в их семейной жизни, и отступать нельзя. Если отдать сына в ясли в годик, то осталось потерпеть около четырёх месяцев. Потом она сможет выйти на полный день, а значит, и с деньгами будет полегче.
Эдик лежал, закинув руки за голову и глядя в потолок. Это значило, что он не возьмёт её за руку, как обычно перед сном, и не будет разговоров о самых разных мелочах, случившихся в жизни каждого.
- Спокойной ночи, - сказала Лиза, опуская голову на пышную подушку, и посмотрев на безразличное лицо мужа.
- Спокойной ночи, - послышалось в ответ, и Эдик отвернулся к стене.
Лиза долго не могла уснуть. Диван казался жёстким и неудобным. Женщина не могла найти себе места, всё время хотелось поворачиваться с боку на бок, чтобы попробовать найти удобное положение. Но, когда Лиза осторожно начинала движение, муж страдальчески вздыхал, будто она намеренно причиняет ему неудобства.
Женщина вспоминала, как рос её маленький братик, как бывало родителям тяжело с ним. А ещё она точно помнила, что отец никогда не отворачивался от мамы, никогда не оставлял её один на один с проблемами, оберегая и поддерживая в любой ситуации. Почему-то вспомнилось огорчённое лицо матери, которая, сквозь робкую Лизину дрёму, повторяла снова и снова:
- Наплачешься ты с ним ещё, вспомнишь мои слова!
- Нет, нет, - бормотала молодая женщина сквозь тонкую пелену забытья, пока не поняла, что это плачет маленький сынишка.
Утром, когда проснулась Лиза, муж уже ушёл на работу. Часы показывали половину восьмого, а это значило, что она проспала.
- Саша... Я же сегодня не могу пойти на работу, - вспомнила она спросонья, и набрала Олю.
- Привет! По твоему вопросу я ещё ничего не нашла, но я занимаюсь этим, - привычно быстро затараторила Оленька.
- Привет, Оля. Да, спасибо тебе, я надеюсь, может у тебя получится.
Было слышно, как секретарша застёгивает молнию. Лизе показалось, что она вдохнула тонкий аромат белоснежного яблоневого цвета и ландышевой чистоты, который в последнее время окружал Оленьку.
- Но я не поэтому звоню. Я сегодня выйти не могу, не нашла, с кем Сашу оставить. Мне бы заявление за свой счёт написать...
Послышался звук ключа, поворачиваемого в замочной скважине, Ольга Павловна застучала каблуками по подъезду.
- Так приходи с Сашей, и напишешь, - хлопнула подъездная дверь.
- В том-то и дело, я сегодня проспала. Уснула поздно, видимо поэтому будильник не услышала. Или... Хотя нет, просто не услышала...
- Всё ясно, - быстрые шаги секретарши сопровождались глубоким дыханием. - Ладно, не переживай, напишу за тебя на два дня, хорошо? Как ты точно не распишусь, да ладно, как уж получится, - на последних словах Оля улыбнулась, представив виноватое лицо добропорядочной Лизы. - Ради ребёнка на что только не пойдёшь, правда?
- Похоже, правда, - кивнула Лиза, облачаясь в домашний халат.
Вчерашний настрой не оставил её. Женщина приготовила простой суп из мяса с макаронами и пожарила картошку с хрустящей корочкой. Кастрюлю накрыла парой полотенец, чтобы она совсем не остыла, но обед был готов к возвращению с прогулки. В одиннадцатом часу она вышла погулять во двор с сыном. Наконец-то выпал запоздалый снег, пряча под собой скользкое предательство замёрзших луж. После второго или третьего круга по двору Сашенька в коляске уснул. Верхняя губа подрагивала во сне, будто мальчик не успел рассказать что-то, пока бодрствовал. Пожилая женщина села на скамейку на другом конце двора, поправив полы видавшего виды серого пальто в рубчик с полинялым песцовым воротником. Она отпустила с поводка коккер-спаниеля, который тут же начал кружиться вокруг старых дубов, распутывая следы утренних посетителей его двора. Развернула газету, быстро пробегая глазами ровные столбцы. Лиза подняла голову и с удовольствием подставила лицо невесомым пушистым снежинкам, радостно опускавшимся на её ресницы. В кармане завибрировал телефон, требуя внимания.
- Алло, - сказала Лиза.
- Вы объявление в газету давали? - слова плыли в морозном воздухе через двор, от женщины, выгуливавшую рыжую породистую собаку, прямиком к Лизе.
- Путеводитель здесь.