От запаха подгоревшего масла я проснулась даже раньше будильника. Звенящий голос Людмилы Петровны разносился по всему первому этажу нашего загородного дома. Я с трудом разлепила глаза, натянула первую попавшуюся футболку и спустилась вниз, мечтая лишь о чашке крепкого кофе.
На мне были старые джинсы и растянутая майка с логотипом рок-группы — не то чтобы я планировала кого-то впечатлять в шесть утра. Но стоило мне переступить порог кухни, как моя свекровь повернулась с таким видом, будто я явилась на официальный приём с опозданием на час.
— Марина, ты где пропадаешь? — её голос резал воздух, как ножницы по металлу. — Я тут с рассвета оладьи пеку, а ты дрыхнешь, как принцесса! Бери поднос, Виталик с дежурства скоро вернётся.
Я замерла в дверях, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Виталий, мой муж, действительно должен был вернуться с суточного дежурства в больнице, но это никак не объясняло, почему его мать снова хозяйничает на моей кухне. Людмила Петровна проживала в небольшой квартире в соседнем районе, но последние три месяца фактически поселилась у нас. Всё началось с обычного ремонта в её квартире — прорвало трубу, залило соседей. Виталий, как примерный сын, предложил маме пожить у нас, пока всё не починят. Но ремонт давно закончился, а Людмила Петровна, кажется, решила, что теперь это её дом, а я — бесплатная помощница.
— Людмила Петровна, я только проснулась, — произнесла я, стараясь сохранять спокойствие. — И вообще, это моя кухня. Если вам хочется готовить — пожалуйста, но не распоряжайтесь мной.
Она фыркнула, с грохотом бросив лопатку в раковину, так что капли масла разлетелись по всей столешнице.
— Твоя кухня? — усмехнулась она. — Это дом Виталика, детка. Он на свои деньги его строил, а ты тут просто на всё готовое пришла. Так что не выпендривайся, бери тарелки и накрывай на стол.
Я сжала чашку так, что пальцы побелели. Дом действительно начал строить Виталий — он работал хирургом в частной клинике и хорошо зарабатывал. Но я не сидела сложа руки: вела дизайнерскую студию, оплачивала все счета за коммунальные услуги, купила мебель и даже оплатила ремонт гостиной после того, как мы нашли плесень в углу. Это был НАШ дом. А Людмила Петровна, со своей нескромной пенсией и бесконечными претензиями, вела себя так, будто я ей чем-то обязана.
— Мне тридцать четыре года, и я не «детка», — сказала я, ставя чашку на стол. — И я не собираюсь быть вашей служанкой.
Людмила Петровна сощурилась, её губы сжались в тонкую нитку. Она была миниатюрной женщиной с идеальной укладкой и маникюром даже в столь ранний час. В свои шестьдесят она сохранила удивительную энергию, но направляла её исключительно на то, чтобы всех вокруг контролировать.
— Какие мы нежные, — протянула она с ядовитой ухмылкой. — А кто Виталика на ноги поднял? Кто его выучил? Пока ты своими картинками балуешься, я за ним всю жизнь ухаживала, а ты теперь гонором обзавелась.
Дверь хлопнула — это Виталий вошёл, усталый, с тёмными кругами под глазами и рюкзаком через плечо. Он окинул взглядом нашу кухонную сцену и тяжело вздохнул.
— Мам, Марин, опять? — пробормотал он, снимая обувь. — Я только с порога, а вы уже ругаетесь.
— Это она начала! — Людмила Петровна указала на меня обвиняющим перстом. — Я стараюсь, готовлю, а эта твоя...
— Прекратите, — Виталий махнул рукой и направился к лестнице. — Я после суток, и у меня нет сил на ваши споры.
Я смотрела ему вслед, чувствуя, как обида сжимает горло. Виталий всегда так — избегает конфликтов, оставляя меня один на один с его матерью. А Людмила Петровна, довольная тем, что сын не принял чью-либо сторону, снова обернулась ко мне:
— Ну что, Мариночка, будешь стол накрывать или мне одной всё делать?
Я молча вышла из кухни, аккуратно прикрыв за собой дверь. Внутри всё кипело от возмущения, но я решила: это был последний раз, когда она командовала в моём доме.
Через две недели ситуация стала невыносимой. Людмила Петровна не только раздавала указания, но и начала переставлять мебель по своему вкусу, выбрасывать мои вещи «потому что они старьё», и даже пригласила свою подругу Веру пожить у нас «буквально на пару дней». Вера, женщина с зычным голосом и привычкой всё комментировать, заняла гостевую спальню и каждый вечер смотрела сериалы так громко, что стёкла дрожали. Виталий отмалчивался, только пожимал плечами: «Ну что ты хочешь, маме скучно одной». А я чувствовала, что мой дом постепенно превращается в филиал дома престарелых.
Взрыв произошёл в субботу. Я вернулась с презентации нового дизайн-проекта, уставшая, но довольная заключённым контрактом, и застала на кухне Людмилу Петровну, Веру и ещё какую-то незнакомую женщину в ярком костюме. Они пили чай из моих любимых чашек, ели торт, который я испекла на годовщину нашей свадьбы, и обсуждали, что «Маринка совсем не хозяйственная».
— А вот я своему Игорю говорила: женись на той, что борщи умеет варить, — вещала незнакомка, обмакивая кусок торта в чай. — А эта твоя, Людочка, только по своим конторам бегает.
Я стояла в проёме двери, держа в руках папку с эскизами. Людмила Петровна даже не повернулась в мою сторону.
— Мариш, раз уж пришла, поставь чайник, — бросила она через плечо. — И мусор вынеси, воняет на весь дом.
Это стало последней каплей. Я шагнула в кухню, чувствуя, как кровь стучит в висках.
— Людмила Петровна, это мой дом, — произнесла я твёрдо. — Вы здесь не хозяйка. Прошу всех покинуть помещение. Немедленно.
Она повернулась, её глаза расширились от изумления.
— Ты что себе позволяешь? — прошипела она. — Как ты смеешь мне указывать?
— Очень просто, — я повысила голос. — Вы мне никто. Я не ваша домработница, не ваша подчинённая. Собирайте вещи и отправляйтесь к себе. И своих подруг забирайте.
Вера подавилась чаем, незнакомка застыла с открытым ртом, а Людмила Петровна вскочила, уперев руки в бока.
— Ты кем себя возомнила, чтобы выгонять меня? Это Виталин дом, а я его мать!
— А я его жена, — ответила я, не повышая тона. — И я здесь живу. А вы — гостья, которая слишком задержалась.
Дверь скрипнула, и в кухню вошёл Виталий, явно разбуженный нашими голосами.
— Что происходит? — нахмурился он.
— Твоя жена выгоняет меня из дома! — театрально воскликнула Людмила Петровна. — Виталенька, скажи ей!
Виталий посмотрел на меня, потом на мать. Я видела его колебания и решила поставить точку в этой ситуации.
— Виталий, решай, — сказала я спокойно. — Или она уходит, или я. Мне надоело чувствовать себя чужой в собственном доме.
Он потёр переносицу, явно не готовый к такому ультиматуму. Людмила Петровна улыбнулась с превосходством, уверенная, что сын выберет её. Но Виталий вдруг сказал:
— Мам, тебе пора домой. Ремонт в твоей квартире давно закончен.
Её лицо вытянулось. Она несколько раз моргнула, словно не веря своим ушам.
— Виталий Сергеевич, ты серьёзно? — прошептала она. — Ты меня выгоняешь из-за этой... из-за неё?
— Я не выгоняю тебя, — устало ответил он. — Просто живи в своей квартире. И Марина не «эта» — она моя жена и хозяйка этого дома.
Людмила Петровна задохнулась от возмущения, но я уже не слушала. Я вышла в прихожую, распахнула входную дверь и молча ждала. Через полчаса, наполненных причитаниями, угрозами и обвинениями, свекровь и её подруги наконец собрали свои вещи. Людмила Петровна остановилась на пороге, сверля меня взглядом:
— Ты ещё пожалеешь, Маринка, — прошипела она. — Виталик без меня пропадёт, да и ты тоже.
Я молча закрыла дверь перед её носом. Замок щёлкнул, и в доме наступила блаженная тишина.
После этого жизнь не стала проще. Виталий дулся несколько дней, отмалчивался за ужином, но потом всё-таки оттаял. Мы долго разговаривали. Он признался, что боялся обидеть мать, но понимал, что она переходит все границы. Я объяснила, как устала чувствовать себя гостьей в собственном доме. Мы договорились: больше никаких «временных жильцов» без общего согласия.
Людмила Петровна звонила каждый день, то плакала, то угрожала, но порог нашего дома я ей переступать не позволяла. Через месяц она объявила, что «проклинает» меня, и перестала общаться даже с сыном. Виталий переживал, но я видела: ему тоже стало легче дышать.
Что до меня? Я вернула себе свой дом и свою жизнь. Каждое утро, наливая кофе в свою любимую чашку, я оглядывала пустую, тихую кухню и улыбалась. Эта тишина была моей маленькой личной победой.
И пусть Людмила Петровна считает меня злой невесткой — мой дом, мои правила.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди ещё много захватывающих рассказов.
Автор: Анна Быкова
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие!