В год 180-летия выдающегося русского пейзажиста Василия Дмитриевича Поленова (1844-1927) я начала серию публикаций о жизни и творчестве художника.
Сегодня мой рассказ о том, как живописец перебрался из Петербурга в Москву и стал великолепным пейзажистом, написавшим самый поэтичный московский пейзаж.
/Ссылки на предыдущие статьи оставлю, как обычно, в конце сегодняшнего рассказа.
И прошу моих дорогих читателей не обижаться, что я так затянула с продолжением. Мои рассказы основываются на письмах и воспоминаниях, я стараюсь по несколько раз перепроверять и сопоставлять факты, а это занимает много времени и сил:))/
В 1876 году после того, как вернувшийся из заграничной поездки молодой живописец получил звание академика, Поленов попросил знаменитого критика В.В. Стасова высказаться о выставленных в Академии картинах.
И получил такой совет:
«Вы собираетесь поселиться в Москве, это не что иное, как несчастное подражание Репину, это (по словам Лермонтова), «пленной мысли раздраженье!», а между тем Москва Вам ровно ни на что не нужна, точь-в-точь, как и вся вообще Россия. У Вас склад души ничуть не русский, не только не исторический, но даже и не этнографический. Мне кажется, что Вам лучше всего жить постоянно в Париже или Германии. Разве только с Вами совершится какой-то неожиданный переворот, откроются какие – то неведомые доселе коробочки и польются неизвестные сокровища и новости. Конечно, я не пророк!», – из письма В.В. Стасова В.Д. Поленову от 3 января 1877 года
Художник, согласившись со многим в оценке своих работ, никак не мог принять того, что ему место за границей:
«Что я, живя за границей, в Париже, увлекался произведениями французских художников и волей, с одной стороны, а с другой – неволей им подражал, еще не значит, что я для России никуда не годен. Положим, что моя натура не типично русская, но из этого не следует, чтобы я был бы французом или немцем…», – из письма В.Д. Поленова В.В. Стасову от 14 января 1877 года
БОльшим пророком или провидцем, чем Стасов, оказался друг Поленова по Академии и заграничной поездке Илья Репин. Он сумел разглядеть в молодом художнике того, кто создаст самый известный московский пейзаж и сумеет отразить в своих картинах поэзию русской природы.
«Нет, брат, вот увидишь сам, как заблестит перед тобою наша русская действительность, никем не изображенная. Как втянет тебя, до мозга костей, ее поэтическая правда, как станешь ты постигать ее да со всем жаром любви переносить на холст, так сам удивишься тому, что получится перед твоими глазами, и сам первый насладишься своим произведением, а затем и все не будут перед ним зевать…», – из письма И.Е. Репина В.Д. Поленову от 20 января 1877 года
А у Поленова в это время уже все мысли были о Москве. Ещё из Парижа он писал Савве Мамонтову, что хотел бы перебраться из Петербурга и просил подыскать ему в Москве мастерскую. Мамонтов поддержал эту идею, он задумал организовать новый художественный центр, будущий Абрамцевский кружок. Об этом мечтали молодые художники – Поленов, Репин и Васнецов – гуляя вечерами по Парижу.
И в декабре 1876 года Поленов писал Елизавете Мамонтовой:
«Сильно стремлюсь к Вам в Москву, – вероятно, в ней будет сподручнее работать, чем в Питере, где ни минутки нельзя иметь свободной, чтобы сосредоточиться: то тот, то другой. <…> Но все-таки я не теряю надежды и строю планы, как я устрою себе в Москве мастерскую и начну работать там в удовольствие другим и на радость себе», – из письма В.Д. Поленова Е.Г. Мамонтовой от 24 декабря 1876 года
К тому же художник задумал создать новое историческое полотно «Пострижение негодной царевны». Сюжет картины, которая так и не была написана, предполагал изображение Московского Кремля.
И вот, наконец, в июне 1877 года Василий Поленов переехал в Москву. На первое время он остановился в доме своего крестного, Федора Васильевича Чижова, с которым живописец был очень дружен и находился в постоянной переписке. А в конце месяца художник нашел себе квартиру, пригодную для мастерской. Это был флигель дома Баумгартена на углу Трубниковского и Дурновского переулков. Как позже вспоминал Василий Дмитриевич, вид из окна его поразил настолько, что он «тут же сел и написал его».
Для петербуржца, привыкшего к дворам-колодцам, совершенно неожиданно было увидеть в центре города почти деревенский вид: усадебный дом прячется в саду, зеленая полянка с мирно играющими детьми, спокойная размеренная жизнь простых людей и чудный вид возвышающейся над домами церкви Спаса Преображения «что на Песках» с шатровой колокольней. Созданный им под этим впечатлением этюд художник назвал «Арбатский уголок». Позже он был переименован по аналогии с основной картиной в «Московский дворик».
Перерабатывая этюд, Поленов добавил во дворик людей, увеличил панораму города, добавив ещё одну церковь и дома, показав, что в Москве много таких замечательных двориков. Считается, что этой работой художник открыл новую тему и новую интонацию в русской живописи – тему радости будничной жизни простых людей. При этом Поленову удалось сохранить в картине свежесть своего первого впечатления от увиденного.
Это произведение живописец отправил на 6-ю выставку Товарищества передвижников в 1878 году. Здесь надо сказать, что Поленов очень часто указывал год создания работы по выставке, где она впервые экспонировалась.
А ещё во время написания этой знаменитой картины Поленов был снова влюблен. Её звали Мария Климентова. Как и первая Маруся она была увлечена музыкой, мечтала о карьере певицы. Познакомились молодые люди в поезде, когда Поленов возвращался от матери и сестры, проводивших лето под Киевом в деревне Петрушки. Но сразу же молодым людям пришлось и расстаться. Сначала Поленов уехал к дяде в Ольшанку помогать в ремонте бабушкиного дома, а затем художнику пришлось вновь отправиться на войну на Балканы. Ведь великий князь Александр Александрович хотел видеть при ставке русских войск именно Василия Дмитриевича Поленова.
Художник писал Марии письма об ужасах войны, ну и, конечно, о своей любви.
«Как иногда надо мало человеку, один намёк – и он на седьмом небе…» – из письма В.Д. Поленова М.Н. Климентовой
С войны на Балканах Поленов вернулся весной 1878 года, вернулся в ту же московскую квартиру и начал работать над картиной «Московский дворик», а не над батальными полотнами, которые от него ждали.
Мария приходила в эту квартиру, позировала для портрета, пела ему и Левицкому, с которым Поленов снимал жилье. Она называла художника «мой друг» и «мой Фауст» (вместе они были в опере – слушали «Фауста») и искала других отношений.
Эта любовь принесла художнику страдания и разочарование. Но благодаря этой любви был создан главный московский шедевр, о котором Поленов уже 13 апреля написал Ивану Крамскому: «Картинка моя на Передвижную выставку готова (т. е. картинка давно готова, а рама только теперь). К сожалению, я не имел времени сделать более значительной вещи…»
Но вернемся в лето 1877 года. Поленов, приехав в Москву испытывал творческий подъём. Он активно работал над этюдами для задуманной картины «Пострижение негодной царевны», писал кремлевские интерьеры и изображения теремов. Это удивительно солнечные этюды, которые несмотря на то, что к картине художник так и не приступил, сами по себе очень интересные.
Видно, как живописец любуется древнерусской архитектурой и прекрасно подчеркивает её красоту с помощью игры света и тени. В этих этюдах мы также, как и в «Московском дворике» чувствуем свежесть впечатления. Этот приём, как и работа на пленэре, напоминают нам о том, что Поленов не так давно вернулся из Парижа, где в это время зарождался импрессионизм.
Также Поленов очень хорошо разбирался в химии красок. И великолепно применял эти знания уже в этих своих работах московского периода. Этим мастерством использования всех эффектов смешения красок и их взаимодействия будут восхищаться позже, когда художник представит свои этюды, привезенные из путешествия по Ближнему Востоку.
А его ученики вспоминали, что Василий Дмитриевич считал плохой манерой «прибавлять ко всем краскам какую-то грязь (черноту), и так краски со временем тускнеют и не передают всей яркости природы».
Кремлевских этюдов было написано больше полутора десятка, только изображений золотой палаты царицы – три.
Поездка к родне в имение под Киевом также подарила нам ещё один шедевр. В Петрушках Поленов написал этюд, по которому впоследствии была создана картина «Заросший пруд». На скамейке сидит любимая сестра художника Вера Хрущова. Впервые картина была показана в 1879 году на 7-ой выставке Товарищества передвижников, поэтому она датируются 1879 годом, хотя создавалась всё в той же квартире летом 1878-го.
Существует также несколько авторских повторений этого пейзажа. В уменьшенном варианте из Русского музея художник изобразил фигуру стоящей женщины, для которой опять же позировала его сестра-близнец.
Её же мы увидим и в картине «Бабушкин сад».
Необыкновенно лиричный пейзаж прекрасно передает атмосферу «тургеневских» дворянских усадеб и продолжает тему единения человека и природы. На самом деле, на картине изображен тот же старый дворянский особняк, что и в «Московском дворике», только показан он с другой стороны, со стороны немного запушенного сада. Облупившиеся колонны дома и буйная молодая зелень, пожилая женщина в одежде начала XIX века и девушка, одетая по последней моде – всё это создает особое настроение, и это не тоска по утраченному, а удивительное чувство гармоничности всего происходящего.
Илья Остроухов, который в будущем станет частым гостем дома Поленовых, а в 1879 году лишь мечтал о живописи, поделился своими впечатлениями от 6-ой и 7-ой выставок Передвижников: «Одним из неожиданно больших праздников было появление на них первых интимных пейзажей Поленова в самом конце семидесятых годов. Меня поразило исключительно: Московский дворик, Бабушкин сад, Заросший пруд, У мельницы, Серый день, и ряд других "тургеневских" интимных мотивов явились мне неожиданно, ново, свежо, проникнуто правдой, тонким музыкальным лиризмом и изящной техникой».
Время, проведенное в Ольшанке, тоже не прошло даром. Василий Дмитриевич помогал дяде делать проект переустройства дома, писал его портрет и в то же время работал над так полюбившемся ему жанром пейзажа. Он создал чудесные этюды ««Пруд в парке. Ольшанка», «Парк в Ольшанке» и другие.
Весь сентябрь 1877 года художник провел в бывшем имении своей бабушки, а уже в ноябре отправился на войну. На этот раз вид войны вызвал у художника сильное чувство отвращения, и вместо батальных сцен он писал мирные пейзажи и портреты местных жителей.
«Вы спрашиваете, нашел ли я сюжеты для картин. И да и нет. Сюжеты мирные, т. е. бивуаки, стоянки, передвиженья, хотя и интересны, иногда очень живописны, но мало рисуют войну, сюжеты же человеческого изуродованья и смерти слишком сильны в натуре, чтобы быть передаваемы на полотне, по крайней мере, я чувствую еще в себе какой-то недочет, не выходит у «меня того, что есть в действительности, там оно так ужасно и так просто...», – из письма В.Д. Поленова М. Н. Климентовой от 12 января 1878 года
Лишь в 1883 году художник начал выполнять заказ Великого князя по иллюстрации Русско-турецкой войны.
Огромное значение на творчество Поленова в Москве оказала семья в Саввы Мамонтова и созданное меценатом художественное сообщество «Абрамцевский кружок». В этом радушном доме подолгу гостили друзья Поленова Виктор Васнецов, Марк Антокольский, Рафаил Левицкий, Илья Репин и его юный ученик Валентин Серов. Бывали здесь и Иван Крамской, и Алексей Боголюбов.
Помимо прекрасной художественной атмосферы Абрамцево притягивало Поленова красотой так любимой художником природы. В его пейзажи попадают и пруд, и речка Воря, и аллея, и перелески – всё то, что так мило его сердцу. И постепенно из пейзажей художника пропадают люди, но поэтическое настроение остается.
Здесь в Абрамцеве не только проходили художественные собрания и музыкальные вечера, но и был организован домашний театр. И в нем самое активное участие принимал Василий Дмитриевич. Он был не только художником-декоратором, но и композитором, и, артистом, и постановщиком пьес. А созданные им декорации сильно отличались от существующих тогда в профессиональных театрах. Его новаторство заключалось в том, что художник не пытался поразить зрителя красочностью и декоративностью, а передавал настроение, созвучное литературному и музыкальному произведению. Именно Поленов при оформлении сцены для трагедии Аполлона Майкова «Два мира» в 1879 году первым применил «принцип единой картины» – создание единого фона-задника.
Премьера пьесы «Два мира» состоялась 29 декабря 1879 года, и в ней также играла Мария Николаевна Климентова. Несмотря на то, что к этому времени она уже успела дать понять Василию Поленову, что не любит его, девушке льстили чувства художника и она периодически его обнадеживала.
И чтобы завершить рассказ о Марии, немного забежав вперед, скажу, что она сделала превосходную карьеру певицы: стала первой исполнительницей роли Татьяны Лариной в «Евгении Онегине», была приглашена в Большой театр и признана лучшей Гретхен в «Фаусте», её мастерство высоко ценил Петр Чайковский.
А в личной жизни молодой певицы случались яркие и бурные романы, в череде которых она не отпускала влюбленного в неё Поленова. Так мы видим, что из своего первого путешествия по Ближнему Востоку в 1881-82 годах художник писал ей длинные подробные письма. А по возвращении он неожиданно узнал, что Мария вышла замуж за адвоката Муромцева. И не по любви, а спасаясь после очередного разрыва с одним из театральных деятелей. Возможно, если бы Поленов не был в отъезде, певица «осчастливила» бы его.
И, возвращаясь в 1879 год мы находим среди работ Василия Дмитриевича интересный карандашный портрет, сделанный им в Абрамцеве. На нем совсем молоденькая двоюродная сестра Елизаветы Григорьевны Мамонтовой Наташа Якунчикова, которая и станет через несколько лет не только женой, но и верной соратницей художника.
О путешествии в Египет и Палестину, о том, где венчались Василий Поленов и Наталья Якунчикова и о первых годах их совместной жизни в следующей статье.
А пока предлагаю вам посмотреть ещё несколько пейзажей (а это мой любимый жанр), написанных художником в 1877–1881 годах. Особенно интересны работы, выполненные в имении Дмитрия Васильевича Поленова Имоченцы. Отец нашего героя умер в октябре 1878 года. После его смерти в Имоченцах жила мать с сестрами Еленой и Верой, муж которой, Иван Петрович Хрущов, написал и издал биографию Дмитрия Васильевича. У них часто гостил Василий Дмитриевич, много работал на натуре, изображая любимую с детства северную природу.
«Я нынешнее лето, с половины, и осень провожу в Имоченцах. Вторая половина лета и первая осени были небывалой красоты, теплоты, ясноты, чистоты, сухости, без засухи и пожаров. Словом, я такого сезона не помню. <…> Писал я все больше Оять с разных пунктов. Хочу из нее сделать две картины», – из письма В.Д. Поленова Е.Д. Поленовой от 26 сентября 1880 года
С любовью, ваша Света В.
Приглашаю вас в свой Телеграм-канал, где я каждый день делаю новые публикации и размещаю анонсы своих больших статей
Начало рассказа о Василии Поленове можно прочитать в статье «На все предметы смотрел он с большим вниманием… воспроизводил карандашом на бумаге все, что его поражало». К 180-летию Василия Поленова»
О годах учебы в Академии и в Университете
О пенсионерской заграничной поездке (1872-1876 годы)