- «Я тебе верю». Глава 74.
Эдик вышел из проходной. Алёшкино напряжённое лицо помрачнело за секунды. Чем больше сокращалось расстояние между мужчинами, тем больше становилось напряжение.
- Мне тот парнишка, - Эдик кивнул в сторону небольшого окошка проходной, - сказал, что мне тебя стоит о чём-то спросить. Может, лучше ты мне сам расскажешь?
- Да ладно тебе, Эдька. Ты же сам всё прекрасно понял. Это в первый раз, чем хочешь, могу поклясться...
- Слушай, хватит тебе дурака из меня делать. Мне казалось, мы обо всём договорились? Как же так? В глаза мне смотришь, руку при встрече подаёшь., - Эдик укоризненно смотрел на друга. Лицо было страшным, будто его исказила гримаса боли. - Я же тебе верил! Думал, ты мне настоящий друг!
-Знаешь, Эдька, ты прекращай меня воспитывать. Хватит уже. Ты живёшь своей жизнью, как знаешь. И я тоже, сам как-нибудь без тебя разберусь. Да, был косяк. Больше ты ничего такого не увидишь. Всё, успокойся, проехали.
- То есть «завязывать» ты и не думаешь? - спросил Эдик.
- А чего это тебя только сейчас заинтересовало? Ходишь, как слепоглухонемой, да мимо тебя слона можно вынести в рабочий полдень. И за что тебя только повысили, не пойму! Работничек -то, между нами говоря, ты так себе!
Эдику показалось, что таким он видит друга в первый раз.
- Погоди, тебя куда понесло? Друган, не надо валить всё в одну кучу. Если ты хочешь повышения - можно перейти в другую смену, у них там пенсионеры одни, тебя живо два повысят. И зарплату побольше будешь получать. Ну не так же, Лёха? - парень кивнул на железные ворота.
Он отвернулся, внимательно осмотрел доступную взгляду территорию.
«- Неужели Лёха прав, и я на работе, всё равно что дерево?»
Никаких дополнительных движений не было, гудели, выплёвывая тяжёлый железный дым, усталые печи.
- Ладно, Лёха. Номер машины я запомнил, и обязательно проверю на следующей смене. Если будут накладки - пеняй на себя. А что с тобой делать, ещё подумаю. Хоть ты и мне друг... был, по крайней мере... Я такое за спиной терпеть не буду, понял? - твёрдые желваки выступили на скулах Эдика, подтверждая его суровые слова.
- Да понял я, понял, - выдохнул Алёшка, успокоенный, что расправы сразу не случилось.
Зная характер Эдика, парень был уверен, что тот скоро остынет. А при следующей встрече и вовсе может прощения попросить, что такими словами своего единственного друга оскорбил.
- Иди в раздевалку, я сам смену сдам. Смотреть на тебя противно, даже тошнит, - не удостоив Лёху взглядом, Эдик пошёл прочь.
С территории комбината они снова выходили из разных проходных. Алёшку за «вертушкой» поджидал опрятного вида завгар. Он с интересом заглядывал в лицо молодого мужчины:
- Ну как? Сегодня вроде не всё гладко прошло? - рука с короткими пальцами судорожно ткнула в Алёшкину ладонь мятые купюры. - Ты же говорил, что он тебе, как себе, доверяет?
- Сергей Антоныч, не гони. Успокойся, выдохни. Все мы люди. Я, вон, про тебя тоже по-другому подумал, когда ты мне машину не дал, свадебную селёдку продать, - Алёшка улыбнулся, усыпляя бдительность пожилого мужчины.
- Так ведь я тебя в первый раз тогда увидел. Мало ли ты чей будешь. Хватит уже меня своей рыбой тыкать, - завгар поправил воротник стёганой куртки.
- Вот, о чём я и говорю. Все мы люди, все мы человеки. И потом, я Эдьку не первый день знаю. Сегодня пошумит - завтра успокоится, сам увидишь. Дай немного времени, давай пока подождём с этим вопросом. Договорились? - Алёшка потрепал Антоныча по широкому плечу.
Короткопалая рука поелозила по голове выгоревшей, почти белой кепкой, устраивая её понадёжнее под порывистым осенним ветром.
- Пока ты меня не подводил, парень. Но смотри, не дай Бог что вылезет, на меня не надейся. Скажу, что путёвки ты у меня пустые спёр. Все в конторе знают, что я сразу всю стопку «штампую». И про остальное скажу, что ни сном, ни духом. Понял? - серьёзное лицо Сергея Антоныча, изборождённое глубокими овражками морщин оскалилось, как у голодной дворовой собаки. - Меня все знают. Так что, имей ввиду, - завгар заку рил, чиркнув тонкой спичкой, и осмотрелся по сторонам.
- Да знаю я всё. Старая гвардия ты, Антоныч, этим всё сказано. Репутация у тебя кристальная, волноваться не о чём. Про меня тоже слова плохого никто не скажет. Вот он я, весь на виду, - широкая белозубая улыбка и распахнутые, как для объятий, руки, подтверждали Алёшкины слова. - Всё, давай, Сергей Антоныч. Будем считать, что на второй работе у нас пока законный отпуск. Будут новости - сообщу. Бывай, уважаемый!
Мужчины хлопнули крепкими ладонями, и разошлись в разные стороны.
Эдик шёл домой не спеша. Очередное происшествие с Алёшкой будто покачнуло его мир. Он расценивал поступок друга не как воровство, а как предательство. Предательство себя, их жён, их детей.
«И что теперь делать, - думал Эдик. - Это уже не первый раз, а значит, и не последний.»
Если парня выгонят из службы охраны за воровство, значит, на комбинат ему точно не устроиться. Лёшка падок на лёгкие деньги, и привык уже к ним. Значит, ждёт его дорога только одна - скользкая. Не приняв окончательного решения, Эдик решил отложить грустные мысли на вечер. Пока нужно было подумать, как предложить жене приезд и помощь его матери.
На весь подъезд раздавался запах жареной рыбы. И точно, аппетитный аромат не обманул его. Часто Лиза в пшеничную муку для панировки добавляла немного ржаной, и румяная корочка превращала обычный минтай в золотую рыбку.
Эдик вошёл в квартиру бесшумно. Тишина насторожила его обострённый слух. Сашенька спал в своей кроватке, спрятав ото всех нижнюю губу под верхней десной. Лиза спала, свернувшись на диване калачиком. На её безмятежном лице красовался неброский макияж, в ушах были серьги, которые она давно не носила. Облегающая водолазка и длинная плиссированная юбка смотрелись так, будто женщина пришла на обед с работы, и прилегла отдохнуть, нечаянно уснув. Муж подошёл, чтобы накрыть её лёгким покрывалом, и Лиза, почувствовав движение рядом с собой, в тот же миг проснулась. Мягкая улыбка, какой Эдик давно не видел, светилась на её губах.
- Привет, - сказала Лиза, и протянула к нему руки, чтобы объятия соединили их.
- Привет, - шёпотом отозвался Эдик, присаживаясь рядом и обнимая её. Через мгновение он кивнул головой в сторону двери, приглашая пройти на кухню. Они, как два воришки, крадучись, вышли из комнаты и прикрыли за собой дверь.
- По какому случаю праздник? - спросил муж, окинув её фигуру с головы до ног.
- Оля звонила, представляешь, у неё всё получилось! - радостно и горячо шептала Лиза, вдруг напомнив мужчине их встречу после его возвращения из армии.
По его рукам поползли мурашки от неожиданно нахлынувших воспоминаний, и он обнял Лизу крепко -крепко, совсем как раньше.
- Не думала, что ты так сильно обрадуешься, - она с удивлением посмотрела на Эдика.
- И я не думал, - он покачал головой без особой радости, поняв, какие опасности влечёт за собой его минутная радость. Лиза, может, поедим, пока Санька спит?
- Мы, конечно, попробуем, но у нас ничего не получится, - жена смотрела в его внезапно погрустневшие глаза, будто осеннее облако набежало на кухню. - Он всё равно проснётся.
Эдик быстро, по-солдатски переоделся и пришёл помогать жене. Лиза сняла горячую запотевшую крышку со сковороды и беззвучно положила её на расстеленное полотенце, чтобы не звякнуть. Эдик медленно вытянул ящичек со столовыми приборами, чтобы металл не звякнул предательски. Тарелку взяли одну, побольше. Табуретки не двигались, а переставлялись, как шахматы в умелых руках гроссмейстера. Они сели рядом друг с другом, и переглянулись, довольные возможностью поесть вдвоём и в тишине. Жена, рассматривая себя в зеркало и подкрашиваясь, убедилась, что не потеряла своей привлекательности. Унылое блеклое лицо с мешками под глазами, встречающее её по утрам в ванной, уступило место лицу привлекательной молодой женщины, чей взгляд был полон интереса и ожидания. Лиза поглядывала на мужа, улыбаясь. Казалось, внутренняя пружина внутри неё, которая была вот-вот готова лопнуть, утратила былое напряжение. Эдик чувствовал себя, стоящим на распутье. Сказать ей о матери нужно обязательно, и чем раньше, тем лучше. Но не испортит ли он неожиданной новостью ту лёгкую иллюзию спокойствия и счастья, что окутала сейчас Лизу? Мужчина решил подождать удобного момента и побыть мужем счастливой жены ещё немного.
Конечно, выпить чаю в тишине молодым родителям не довелось. Саша повозился в кровати, дрыгая спросонья ножками, покряхтел, и залился громким плачем.
- Ты сиди, я сам схожу, - Эдик положил крупную ладонь на плечо молодой женщины.
- Хорошо, я пока уберу здесь. А чай давай потом попьём, он же всё равно успокоится, - Лиза надела фартук с ромашками, пригладила руками волосы, поправила юбку и подтянула рукава водолазки до локтя.
Небо хмурилось изо всех сил, но мелькающее в тучах солнце сегодня играло с ним в прятки, снова и снова запуская к окна домов лучи быстрых зайчиков. Жена вскоре переоделась, повесив одежду, ставшую непривычной за время беременности, обратно в шкаф. Ситцевый халат без рукавов с тоненькой верёвкой пояска хранил запахи её молока, её тела и тёплого домашнего уюта.
Сашенька, почувствовав перемену в матери, меньше капризничал и меньше требовал внимания. Пообедав мясным пюре и докормившись сладким маминым молоком, мальчик сладко засопел в кровати, настраиваясь смотреть одному ему известные, быстрые, как лошадиный табун, яркие сны.
- Может, мы тоже поспим? - предложила Лиза, показав глазами на супружеское ложе.
- А что, нам не нужно ни постирать, ни в магазин сходить, ни приготовить? - удивился муж, который привык к отговоркам женщины, не желавшей делить с ним послеобеденный сон.
- Как-нибудь обойдёмся, - сказала Лиза, глядя в серую глубину глаз, обнадёживая Эдика своим настойчивым интересом.
Плотные шторы цвета кофе с молоком не пускали в квартиру зябко ёжившиеся за окном вечерние скользкие сумерки. Спокойствие молодой пары наполнило всю квартиру ровными счастливыми нотами. Правда, Александр вечером выдал продолжительный концерт. Но родители, отдохнувшие днём, казалось, не обратили на его потуги особого внимания.
Чернота ночи облюбовала углы комнаты, и потихоньку расползалась, занимая с каждой минутой всё больше места. Глаза Лизы сияли, заставляя сердце мужа биться чаще.
- Нам нужно поговорить, - Эдик, как в недавние времена, крепко держал ладонь жены в своей руке.
- Я так и знала. Я знала, что ты этого не хочешь... Но мы же договаривались, - молодая женщина судорожно вздохнула.
- Нет, Лиза, подожди. Нет, - он повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо. - Не знаю, как тебе сказать. - Эдик помолчал несколько секунд. - Мама предложила помощь. Она отпуск может взять и пожить у нас. Ну, с нами, то есть. Чтобы с Сашкой помочь.
Женщина молчала, сосредоточенно сжав губы. Одно дело доверить сына на четыре часа другой женщине. Другое дело - жить двадцать четыре часа вместе со свекровью.
- Это она предложила? - осторожно начала Лиза.
- Да, - ответил муж.
- А почему она это предложила, не подскажешь? Когда ребёнку скоро семь месяцев уже? - мужчине показалось, что крохотный камушек сорвался с края обрыва, и покатился вниз, увлекая за собой нарастающую лавину.
- Только не сердить, пожалуйста, Лиза. Мне казалось, что тебе тяжело, я переживал за тебя. Ещё я сказал маме, что ты хочешь на работу выйти.
Жена села на диване, поджав ноги под себя и откинувшись на холодную стену, казавшуюся пособницей густой ночи.
- Ты же знаешь, что обсуждать человека в его отсутствие - мерзко, - напряжение в голосе пробиралось в сознание мужчины.
- Знаю, конечно, - обречённо согласился Эдик.
- Так давай не будем обсуждать твою маму без неё. Вот приедет, тогда всё и обсудим, - глаза Лизы, мерцающие в немой темноте, приблизились к лицу мужа.
С его губ слетел вздох облегчения:
- Ты не против? Правда?
- Я - «за» обеими руками. Не думаю, что родная бабушка будет сознательно вредить внуку. Ну, а разногласия, конечно, будут возникать. Главное, чтобы мы обе были готовы слушать друг друга, - Лиза говорила эти слова искренне, от чистого сердца. В тот момент она и правда верила, что две женщины, любящие одного мужчину, а уж тем более двух, всегда смогут понять друг друга.
Приезд свекрови, Натальи Анатольевны, напомнил Лизе фильм о Мери Поппинс. Улыбчивая и милая в своей полноте, она часто кивала головой, будто заранее соглашаясь на всё. Обсуждение любого вопроса могла начать со слов «Конечно, я понимаю. Но в то же время...».
Ребята подготовились к приезду Натальи Анатольевны, поставили для неё в детскую комнату односпальную кровать, купленную недорого по объявлению. Освободили пеленальный комод для её вещей, тем более, что Лиза приноровилась переодевать Сашеньку на диване. Ей казалось, что сын становится тяжелее с каждым днём, да и шустрее тоже.
После радостного приветствия свекровь удалилась в ванную, откуда вышла посвежевшая и облачённая в длинный просторный халат.
- Пойдёмте, посмотрим квартиру, - предложила Лиза, не решаясь назвать Наталью Анатольевну «мамой».
Та кивнула головой, будто читая мысли снохи.
- Да, пойдёмте, - и она пошла по квартире с «обходом».
Свекровь нашла квартиру светлой и уютной, похвалила ребят за принятое решение взять ипотеку и за хороший ремонт. Сашенька никак не отреагировал на появление в своей жизни новой родственницы, и Лиза взяла его на руки.
- Вот, Наталья Анатольевна, это наш Сашенька, - она протянула тяжёленького мальчика женщине.
Та приняла внука с приятной улыбкой на лице.
- Ну какой же это Сашенька! Это настоящий Александр! Мамочка просто забыла, как корабль назовёшь, так он и поплывёт.
Эдик с Лизой переглянулись, а Наталья Анатольевна, заметив это, лишь мягко улыбнулась.
Утро в квартире теперь начиналось раньше привычного. Свекровь начинала бродить чуть ли не с пяти часов утра.
- Вставайте, дети, завтрак на столе, - она раскладывала по тарелкам горячую овсянку.
- А ты, мама, почему себе не накладываешь? - спросил Эдик.
- Ой, сыночек, мне уже что останется, того и хватит, - губы матери разъехались в улыбке.
- Можно ведь побольше сварить, зачем так... - заметила Лиза.
- Я ещё не знаю ваших аппетитов. Скоро мы все привыкнем друг к другу.
На плите закипел чайник, натужно выпуская горячий пар. Наталья Анатольевна слила оставшуюся заварку в кружку, прежде чем заварить свежую. Лиза ждала продолжения действия. Свекровь попросила её не вставать.
- Сиди, Лиза, я сама чай налью. Успеешь, напрыгаешься ещё за день.
Молодая женщина смотрела с удивлением, как свекровь наливает ей и Эдику свежую заварку, а себе старую, слитую отдельно. Наталья Анатольевна, почувствовав пристальный взгляд невестки, пояснила:
- Мне ведь всё равно, что чай, что вода. А так всё копейка экономится. Правда, Эдик?
Мужчина растерялся, не сразу подобрав слова.
- Наверное, я не знаю...
- Может, поэтому в вашей семье денег не хватает, потому что ты не задумываешься? - улыбался рот Натальи Анатольевны, но не её глаза.
- Путеводитель здесь.