Валентина Сергеевна стояла у окна, вглядываясь в осенний двор через тонкую пелену тюля. Старый клён, переживший её молодость, мужа и даже собственных родителей, медленно ронял жёлтые листья. Это был тот самый клён, под которым они с Фёдором Михайловичем когда-то встретились на танцах. Тогда он был ещё тонким, молодым, как и они сами.
— Валентина Сергеевна, чай остынет, — раздался позади голос Кати.
Пожилая женщина обернулась. Её единственная внучка стояла в дверном проёме с подносом в руках. Белая фарфоровая чашка, блюдце, серебряная ложечка — всё как любила Валентина Сергеевна.
— Иду, деточка, — отозвалась она, отворачиваясь от окна.
Эта квартира хранила столько воспоминаний, что иногда Валентине Сергеевне казалось — сами стены пропитаны историей их семьи. Каждая трещинка на потолке, каждая скрипучая половица, тяжёлая хрустальная люстра в гостиной — всё это было частью её жизни. Здесь родилась её дочь, здесь вырос её внук, здесь встретила и проводила в последний путь мужа.
Чай был горячий, с лимоном, как она любила. Катя присела напротив, нервно теребя край салфетки.
— Бабушка, я хотела поговорить с тобой об одном важном деле, — начала она, и что-то в её голосе заставило Валентину Сергеевну отложить ложечку.
— Что случилось, детка?
— Ничего страшного, просто... — Катя замялась. — Ты знаешь, что я давно работаю в юридической фирме. Мы часто сталкиваемся с проблемами наследования, и я волнуюсь за тебя.
Валентина Сергеевна внимательно посмотрела на внучку. В свои двадцать восемь Катя была не только красавицей, но и умницей. Закончила юрфак с красным дипломом, устроилась в хорошую компанию. Единственное, что огорчало бабушку — внучка до сих пор не устроила личную жизнь.
— Я всё думаю, что будет с этой квартирой, — продолжила Катя. — После смерти мамы ты осталась совсем одна, и я переживаю, как бы какие-нибудь мошенники не воспользовались ситуацией.
Валентина Сергеевна печально улыбнулась. Смерть дочери два года назад стала для неё страшным ударом. Только внучка помогла не сломаться.
— Я предлагаю оформить дарственную, — твёрдо сказала Катя. — На меня. С условием твоего пожизненного проживания, разумеется. Так будет надёжнее.
Старая учительница задумалась. По правде говоря, мысль о наследстве её не слишком беспокоила. Но Катя права — в её возрасте нужно позаботиться обо всём заранее.
— Ты уверена, что это необходимо? — спросила она.
— Абсолютно, — кивнула Катя. — Поверь моему профессиональному опыту. И не волнуйся, ты сможешь жить здесь сколько угодно. Это просто формальность для твоей же безопасности.
Валентина Сергеевна посмотрела на фотографию мужа на стене. Казалось, Фёдор Михайлович одобрительно кивает ей с портрета.
— Хорошо, — согласилась она. — Если ты считаешь, что так будет правильно.
***
Первые месяцы после оформления дарственной ничего не изменилось. Катя забегала почти каждый день, помогала с уборкой, готовила, иногда оставалась на ночь. Они подолгу разговаривали за чаем, смотрели старые фильмы, иногда выбирались в театр.
Перемены начались весной, когда Катя познакомилась с Игорем. Высокий, уверенный в себе мужчина с пронзительным взглядом и широкой улыбкой сразу понравился внучке. С каждым днём она всё реже заходила к бабушке, а если и заглядывала, то ненадолго, постоянно отвлекаясь на телефонные звонки.
— Бабушка, я хочу познакомить тебя с Игорем, — сказала Катя в один из своих визитов. — Он особенный, правда. Я никогда не встречала таких мужчин.
Валентина Сергеевна улыбнулась. Она была рада, что внучка наконец-то встретила кого-то. В её возрасте пора было задуматься о семье.
Игорь явился с большим букетом цветов и коробкой конфет. Он был любезен, шутил, расспрашивал о педагогическом опыте Валентины Сергеевны, восхищался антикварной мебелью. Но что-то в его взгляде заставляло пожилую женщину чувствовать себя неуютно.
— Я ведь в строительном бизнесе, — рассказывал Игорь, оглядывая комнату. — Такие квартиры в центре — просто золотая жила. Если правильно сделать ремонт, цена взлетает в несколько раз.
— Но эта квартира не для продажи, — мягко заметила Валентина Сергеевна. — Здесь вся моя жизнь.
— Конечно, конечно, — быстро согласился Игорь. — Я просто так, к слову.
Уже через месяц Катя сообщила, что они с Игорем решили пожениться.
— Знаешь, мы подумали... Может, нам временно пожить здесь? — спросила она, не глядя бабушке в глаза. — Всего несколько месяцев, пока Игорь не закончит один важный проект. Потом мы купим собственное жильё.
Валентине Сергеевне было неловко отказывать. В конце концов, квартира теперь формально принадлежала Кате, хоть и с условием пожизненного проживания. Да и разве может быть что-то плохого в том, чтобы молодая семья жила рядом?
Первые трещины в идиллии появились почти сразу. Игорь постоянно ронял что-то в ванной, когда Валентина Сергеевна готовилась ко сну, включал громкую музыку, громко разговаривал по телефону в ночное время. Мелочи, но они накапливались день за днём.
— Катенька, может, тебе стоит поговорить с Игорем? — осторожно предложила Валентина Сергеевна после особенно шумной ночи. — Мне тяжело засыпать, когда в доме так громко.
📖 Также читайте: — Мои секреты обсуждают соседи, и это всё благодаря тебе! — холодно произнесла жена
— Бабушка, ты же понимаешь, у него сложная работа, много стресса, — вздохнула Катя. — Он не специально.
Но всё становилось только хуже. Однажды Валентина Сергеевна вернулась из магазина и обнаружила, что её письменный стол, за которым она проверяла тетради почти сорок лет, исчез из комнаты.
— Мы его убрали на антресоли, — объяснила Катя. — Игорь заказал новую мебель, нам нужно освободить место.
— Но это мой стол, — тихо возразила Валентина Сергеевна. — Я за ним работаю.
— Можешь пользоваться журнальным столиком, — предложила Катя, не замечая, как потускнел взгляд бабушки.
На следующий день исчезли фотографии Фёдора Михайловича со стен. Их заменили современные абстрактные картины, от которых у Валентины Сергеевны начинала болеть голова.
— Не волнуйтесь, Валентина Сергеевна, — утешал её Игорь с улыбкой, от которой веяло холодом. — Это временно. Мы же не хотим жить в музее, правда?
От старой обстановки скоро не осталось ничего. Антикварную мебель Игорь назвал "рухлядью" и заменил стерильными белыми шкафами и стеклянными столиками. Хрустальная люстра, доставшаяся ещё от родителей, отправилась на помойку — вместо неё появились встроенные светильники, слишком яркие для уставших глаз пожилой женщины.
Однажды ночью Валентина Сергеевна проснулась от странного шума. Из-под двери её комнаты пробивался свет, слышались голоса. Она набросила халат и вышла посмотреть, что происходит.
В гостиной она обнаружила компанию незнакомых людей. Громко играла музыка, на стеклянном столике стояли бутылки с алкоголем.
— Катя? — растерянно произнесла Валентина Сергеевна.
— Ой, бабушка, — внучка подскочила к ней. — Прости, мы тебя разбудили? Это наши друзья заглянули на минутку.
— В два часа ночи? — недоверчиво спросила Валентина Сергеевна.
— Подумаешь, какие условности, — хохотнул Игорь из угла комнаты. — Жизнь одна, надо ловить момент!
— Я завтра веду первый урок, мне нужно выспаться, — тихо сказала Валентина Сергеевна.
— Бабуль, ты всё ещё работаешь? — удивилась Катя. — А мы думали, ты уже на пенсии.
— Я на пенсии, но веду два класса. Это...
— Слушай, а может, тебе вообще на дачу переехать? — перебил её Игорь. — Там воздух свежий, соловьи поют. Красота!
Валентина Сергеевна замерла.
— Какую дачу? У меня нет дачи.
— Ну, мы присмотрели неплохой домик в пригороде, — пожал плечами Игорь. — Тебе понравится. Тишина, покой, никто не мешает.
Катя бросила на мужа предупреждающий взгляд, но было поздно. Валентина Сергеевна всё поняла.
— Ты хочешь выселить меня из моего дома? — прямо спросила она.
— Бабушка, что ты! Никто тебя не выселяет, — быстро вмешалась Катя. — Игорь просто предложил вариант... для твоего же комфорта.
Валентина Сергеевна ничего не ответила. Она вернулась в свою комнату, легла в постель и долго смотрела в потолок. Сон не шёл.
На следующий день, придя из школы, она обнаружила, что в квартире начался ремонт. Двое рабочих сдирали обои в коридоре, наполняя воздух пылью.
— Что происходит? — спросила она, пытаясь не закашляться.
— А, Валентина Сергеевна! — Игорь вышел из гостиной с рулеткой в руках. — Решили обновить интерьер, а то всё-таки двадцать первый век на дворе. Не волнуйтесь, через месяц-другой закончим.
— Месяц-другой? — переспросила Валентина Сергеевна. — Но как же...
— Может быть, вам действительно стоит пожить у кого-то из знакомых, пока тут пыль? — перебил её Игорь. — Для вашего же здоровья.
Валентина Сергеевна покачала головой и прошла в свою комнату. Она достала из тумбочки документ о дарственной и перечитала пункт о пожизненном проживании. Всё было чётко указано: она имела полное право жить в своей квартире до конца жизни.
Вечером пришла Катя, принесла продукты, попыталась поговорить, но Валентина Сергеевна чувствовала себя слишком уставшей для разговоров.
— Бабушка, я знаю, Игорь бывает резким, — виновато сказала Катя, присаживаясь на край кровати. — Но у него сейчас сложный период на работе. Он хочет запустить свой проект, ему нужны деньги.
— А при чём здесь моя квартира? — спросила Валентина Сергеевна.
Катя замялась.
— Ну, мы думали... может быть, продать её и купить тебе что-то поменьше? А разницу вложить в бизнес Игоря. Потом, когда проект выстрелит, мы бы купили большую квартиру на всех.
📖 Также читайте: Деньгами не купишь то, что мы действительно потеряли, Лена!
Валентина Сергеевна почувствовала, как внутри что-то оборвалось. Она смотрела на внучку и не узнавала её.
— То есть вы хотите продать квартиру, которую я подарила тебе с условием моего пожизненного проживания? Квартиру, в которой прошла вся моя жизнь?
— Бабушка, пойми, это просто стены, — Катя взяла её за руку. — Главное ведь не где жить, а с кем. Мы будем навещать тебя...
— Вы будете навещать, — тихо повторила Валентина Сергеевна. — Как пациента в больнице.
На следующее утро шум начался с семи часов. Дрель, перфоратор, грохот падающей плитки — квартира превратилась в строительную площадку. Когда Валентина Сергеевна вышла из комнаты, она увидела, что рабочие разобрали стену между кухней и гостиной.
— Что вы делаете? — в ужасе воскликнула она.
— Студию делаем, — пожал плечами один из рабочих. — Сейчас так модно.
Вечером отключили горячую воду. Игорь объяснил это необходимостью замены труб, но новые трубы так и не появились ни через день, ни через два.
— К сожалению, нужная деталь задерживается, — с наигранным сожалением говорил он. — Но вы держитесь, Валентина Сергеевна. Если хотите, могу отвезти вас в баню.
А потом случилось затопление. Валентина Сергеевна проснулась ночью от странного звука капающей воды. Включив свет, она с ужасом обнаружила, что с потолка течет вода, а её книги, старые фотоальбомы, письма — всё, что она успела спасти от "ремонта" — намокли.
— Какая неприятность, — сказал Игорь, когда его вызвали из спальни. — Наверное, рабочие что-то не так подключили. Ничего, высохнет.
— Это были письма от мужа, — прошептала Валентина Сергеевна, держа в руках размокшие листы. — Их уже не восстановить.
— Ну что вы так расстраиваетесь из-за каких-то бумажек? — искренне удивился Игорь. — Вот скажите, зачем вам вообще эти старые вещи? Прошлое надо отпускать.
В тот момент Валентина Сергеевна поняла — это была не случайность.
На следующий день у неё закружилась голова прямо во время урока. Острая боль пронзила грудь, и последнее, что она помнила — испуганные лица учеников.
Очнулась она уже в больнице. Рядом сидела заплаканная Катя.
— Слава богу, ты очнулась! — воскликнула внучка. — У тебя был сердечный приступ. Врач сказал, что это от сильного стресса.
— Катя, — тихо произнесла Валентина Сергеевна, — ты должна решить.
— Что решить?
— Что для тебя важнее: я или эта квартира.
Катя опустила голову.
— Не надо так ставить вопрос. Игорь просто думает о нашем будущем...
— Нет, Катюша, — покачала головой Валентина Сергеевна. — Ты выбрала человека, который готов выживать старую женщину из её дома. Эта квартира — единственное, что у меня осталось. Мои воспоминания, моя жизнь.
К Валентине Сергеевне в больницу стали приходить соседи. Сначала Анна Павловна с третьего этажа, потом Николай Степанович из квартиры напротив. Они приносили фрукты, домашнюю еду, а главное — рассказывали о ситуации в доме.
— Валентина Сергеевна, там ваш зять всем объявил, что вы переезжаете в пригород, а квартиру продаёте, — сообщила Анна Павловна. — Уже риелторов водит, показывает квартиру потенциальным покупателям.
— А ещё он кому-то говорил, что вы совсем плохи и долго не протянете, — добавил Николай Степанович. — Мы с мужиками из дома решили, что это безобразие. Я сыну позвонил, он юрист, говорит, что они не имеют права вас выселять.
Когда Валентину Сергеевну выписали, у подъезда её встречали не только Катя с Игорем, но и почти все соседи. Молчаливой стеной они проводили её до квартиры, давая понять, что пожилая учительница не одна.
А вечером к ней в комнату тихонько вошла Катя.
— Бабушка, я долго думала, — начала она, теребя край блузки. — Я поговорила с Игорем...
— И что же?
— Я сказала ему, что ты останешься здесь, как мы и договаривались. А если он не согласен — нам придётся расстаться.
Валентина Сергеевна внимательно посмотрела на внучку.
— И что он ответил?
— Он... — Катя всхлипнула. — Он сказал, что я выбираю какую-то старуху вместо будущего с ним. Собрал вещи и ушёл.
Валентина Сергеевна обняла внучку, гладя её по волосам.
— Прости меня, — шептала Катя. — Прости, что позволила ему так обращаться с тобой. Я не понимала, как это важно... думала, что это просто стены...
— Теперь понимаешь? — тихо спросила Валентина Сергеевна.
— Да, — кивнула Катя. — Знаешь, я завтра иду к нотариусу. Хочу отменить дарственную.
— Не нужно, — Валентина Сергеевна покачала головой. — Эта квартира всё равно будет твоей. Но не для продажи — для жизни. Для продолжения истории нашей семьи.
Через месяц они вместе закончили ремонт — не тот, что планировал Игорь, а настоящее восстановление. Вернули на место старинную мебель, восстановили стену между кухней и гостиной, повесили фотографии. Хрустальную люстру, к сожалению, спасти не удалось, но Катя нашла похожую в антикварном магазине.
А старый клён за окном продолжал ронять листья, как много лет назад, когда молодая учительница Валентина только переехала в эту квартиру со своим мужем Фёдором. История продолжалась, и теперь Валентина Сергеевна была уверена — её внучка сохранит не только стены, но и память, которая в них живёт.
"Дом — это не место, а состояние души." — Антуан де Сент-Экзюпери
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес
📖 Также читайте: — Наш брак — это сделка. Мы оба это знаем, — произнёс мужчина и надел на её палец кольцо
📖 Также читайте: Моя квартира! Мои правила! Будете жить по моему уставу!
📖 Также читайте: Территория тишины