Из всех форм предательства самое тихое — то, которое ты даже не ждала.
Лена вошла на каблуках, с пульсирующей болью в голове. Первое, что она увидела — чужие носки на ковре. Сердце ударилось в горло, в висках застучало сильнее. Пудровые. С бантиками. И точно не её.
А дальше — как в замедленной съёмке: шаг за шагом к кухне… На кухне глухо тикали часы, пахло кофе и духами, которых в их доме никогда не было. Лена поставила сумку, сняла пальто и прошла вглубь.
В спальне было открыто окно. Холодный ветер гонял по комнате прозрачную занавеску, и под ней, на кровати, лежал Лёша. В трусах. Рядом — блондинка в его рубашке.
— Ты чего так рано?.. — промямлил он, поднимаясь на локтях.
Лена ничего не ответила. Села прямо на пол, у шкафа, и долго смотрела в одну точку. Потом встала, достала из ящика комода свой загранпаспорт, сложила в рюкзак ноутбук и банковские документы. Спрашивать или орать не хотелось — всё и так ясно.
Выйдя из дома, она пошла не к подруге и не к маме. Она села в такси и сказала:
— До Сухаревки, пожалуйста. Клиника "Гармония".
Полоски. Две. Жирные. Будто штамп: теперь ты — другая. Именно тогда она запланировала визит в клинику. А потом случилось всё остальное.
В клинике пахло лавандой и антисептиком. В коридоре стояли одинаковые женщины с одинаковыми лицами: кто-то смотрел в телефон, кто-то листал папку с результатами. Лена держала в руках пластиковую карту с именем, пустым сердцем. Лена чувствовала себя лишней, как будто зашла в чужой спектакль.
— Следующая, — позвала медсестра.
В кабинете тепло. Мужчина поднял глаза от планшета. Смуглое лицо, светлая рубашка, внимательный взгляд.
— Лена? — спросил он. — Лена Рыбакова?
Она кивнула. Он встал и подошёл ближе:
— Не узнала? Я — Глеб. Девятый «Б». Ты сидела на первой парте у окна. Я — за Соколовым, в углу.
Лена сморгнула:
— Ни фига себе. Ты… тут работаешь?
— А ты пришла ко мне на приём, — он усмехнулся.
После короткого разговора — формального — Лена замолчала. В кабинете повисла тишина — глухая, тёплая. Оба не спешили нарушить её. Наконец она выдохнула:
— Беременна.
Сама не знаю, зачем пришла. Хотела всё решить. А потом… Ну, ты понял.
— Я понял, — проговорил он, глядя в сторону.
Следующие дни были странным смешением тишины и мыслей. Она зашла в аптеку. Купила жвачку, хотя не любила. Долго выбирала, как будто от этого зависело что-то. Через пару дней Глеб написал ей сам. Без медицинских формальностей. На экране — фраза без давления. Простое «пойдём». Она долго смотрела на неё прежде, чем ответить. Долго колебалась, но согласилась.
Они сидели в итальянском кафе. Глеб ел суп, Лена гоняла вилкой по тарелке шампиньон.
— Я всегда считал тебя сильной, — сказал он вдруг.
— Ха. Это при том, что мы в школе даже не здоровались.
— Но я видел, как ты держала себя, когда твоя мама умерла. Все тогда шарахались, а ты… Ты просто приходила и училась.
Она молчала. Потом неожиданно сказала:
— Я боюсь. И… в то же время, хочется оставить. Или боюсь оставить. Чёрт, я сама не понимаю, чего больше.
Глеб наклонился к ней:
— Может, это не по плану. Но это не значит, что ты одна.. Может, я могу быть рядом. Стать частью этого — если ты позволишь.
Она смотрела на него и вдруг почувствовала — не тоску, не обиду, не ярость. А что-то тёплое, что разлилось где-то под рёбрами и не спешило исчезать. Впервые за всё это время она почувствовала, что не одна.
— Иногда мне кажется, что я просто зависла между "уже не" и "ещё нет", — тихо произнесла она. — Хожу по дому, как будто кто-то должен появиться и всё разложить по местам.
— А может, не кто-то, а ты сама? — сказал он. — Может, просто пора войти в этот дом как в свой. Без ожиданий.
Через месяц Глеб снова позвонил. Пригласил не в кафе, а в парк. Было холодно, деревья стояли голыми, в небе летали вороны. Лена пришла, кутаясь в серое пальто.
Он стоял у скамейки с двумя термосами — чая и какао.
— Ты выберешь, — сказал он.
— Или я. Или мы вместе. Но это уже будет твой выбор. Без давления. Без страха.
Вопрос завис в воздухе, но ответа не требовал — всё в его взгляде было ясно.
— А если я... ну... вдруг, не знаю... передумала?
Он пожал плечами:
— Тогда я просто буду рядом. В любой твоей реальности.
Она устроилась рядом. Глеб налил какао, и их пальцы на мгновение соприкоснулись, когда он подал кружку и их пальцы на мгновение соприкоснулись, когда он подал кружку.
— Признаюсь, я тогда в тебя по уши… Только молчала как дура, — сказала она, не глядя.
Он улыбнулся:
— А ты знала, что я носил с собой твой забытый карандаш? Фиолетовый, с трещинкой. Три года. Даже в универ его брал.
Она засмеялась. Первый раз за долгое время — по-настоящему.
— Может, у нас правда есть шанс? — спросила она.
— Всё уже началось. Осталось — не испугаться.
Глеб обнял её осторожно, без давления, просто чтобы быть рядом. Она не отстранилась — только закрыла глаза на секунду, будто позволила себе чуть больше.
Ветер гонял листья по дорожке, а Лена обхватила кружку. А внутри — что-то проснулось. Она больше не ждала чуда. Она решила идти туда, где его можно построить.
Эта история — не выдумка. Она могла случиться с любой из нас.
Если зацепило — поставь лайк и подпишись.
А вот ещё три истории, в которых всё слишком похоже на правду 👇