Вы могли не замечать её годами. Жить, как ни в чём не бывало, таскать тяжёлые сумки, ходить в спортзал, иногда чувствовать лёгкое тянущее ощущение… А потом — внезапно, ночью, боль, скорая, экстренная операция. Это не сюжет триллера, а типичный сценарий для людей с грыжей, которая годами пряталась внутри и вдруг напомнила о себе самым опасным способом.
Сегодня мы говорим о заболевании, которое многие игнорируют — и напрасно. Грыжа — это не просто «выпуклость» на животе. Это риск, с которым не стоит шутить. Почему она появляется? Кому стоит особенно насторожиться? Можно ли прожить с ней долго — или она обязательно «выстрелит»?
На самые важные и волнующие вопросы отвечает Вячеслав Владимирович Абакумов, врач-хирург высшей категории, за плечами которого тысячи операций и ни один десяток спасённых жизней. В интервью он объясняет всё просто, по-человечески, с примерами, от которых мурашки по коже — и с той самой честностью, которую хочется услышать от настоящего профессионала.
— Вячеслав Владимирович, Давайте сегодня поговорим о грыжах. Многие живут с ними годами и не обращают внимания. Насколько это рискованно или можно действительно не беспокоиться?
— Грыжа — штука коварная. Она не возникает внезапно, а развивается исподволь. Человек может даже не подозревать о ней. У меня часто бывает: приходит пациент с одной проблемой, я осматриваю живот — а у него грыжа. Спрашиваю: «Вы знали?», а он: «Да вы что?!»
— То есть какое-то время грыжа вообще может не беспокоить?
— Да, может. Но это только до поры до времени. Пока не грянет гром. А когда он грянет, уже поздно. Грыжа — это не просто выпячивание тканей, это постоянный риск. Даже если она маленькая, даже если не болит, опасность в том, что в нее может попасть орган, например, петля кишечника. И тогда произойдет ущемление.
— Что это значит?
— Это когда орган зажимается в грыжевых воротах. Пережимаются сосуды, кровь перестает поступать, клетки не получают кислород. Начинается некроз, гангрена. Это уже критическое состояние, и человеку срочно нужна операция.
— Но ведь есть люди, которые живут с грыжей годами и ничего не происходит?
— Да, они ходят, бравируют: «Три года живу, и все нормально!». А потом внезапно — ущемление. Например, ночью, в два часа. Боль адская. Человек мучается, тянет до пяти, потом вызывает скорую. Его привозят в больницу, и вот тут вопрос: кто его будет оперировать?
— А это имеет значение?
— Огромное. Сейчас катастрофическая нехватка опытных хирургов. Многих либо переманили в частные клиники, либо они ушли из профессии. В экстренной хирургии часто работают молодые специалисты, у которых стаж два-три года. Вот и представьте: ночью в операционной хирург, который за сутки уже сделал восемь операций. Он валится с ног, а тут экстренный пациент с ущемленной грыжей. Каковы шансы, что все пройдет идеально?
— Неутешительно звучит.
— Вот именно. Поэтому важно не ждать, пока гром грянет. Грыжу лучше лечить вовремя. Это плановая операция, которая проходит спокойно и безопасно. А вот экстренные случаи — это уже совсем другая история. Тут, как говорится, поздно пить боржоми. Нужно было раньше думать.
— Откуда берутся грыжи? Почему вдруг в теле возникает «дырка», через которую что-то начинает выползать наружу?
— Грыжа — штука многослойная. Это не «простуда на животе», как некоторые думают. Это мультифакторное заболевание. В первую очередь, виноваты пиковые нагрузки. Такие — мощные, резкие, внезапные. Представьте: машина в кювет слетела, собрались мужики, давай, вытаскивать её. Или бревно поднять нужно. И вот в этот момент: хруст — и, как говорят в народе, «трещит». Это рвутся волокна соединительной ткани. Появляется дырка. А если появилась «дырка» — грыжа туда сразу «просится».
— То есть всё дело в нагрузках?
— Не только. Есть два пути, как грыжа возникает. Первый — это вот такая однократная мощная нагрузка. Второй — это постоянное давление изнутри. Например, кто-то работает на складе, день за днём таскает коробки. Или механик, который весь день в наклоне, или с кувалдой. Даже спортзал может сыграть злую шутку. Человек был здоров, пошёл тягать железо — и дотягался. Мышцы разошлись, ткань порвалась — пожалуйста, грыжа.
— Получается, сама нагрузка — это триггер. А что лежит под этим триггером?
— Отличный вопрос. Тут включаются предпосылки. Первое — это генетика. Качество соединительной ткани заложено у нас с рождения. Кто-то плотный, крепкий, с хорошей мышечной массой. А кто-то — худенький, астеник, с тонкими мышцами и слабой связкой. А соединительная ткань — это что? Это всё, что держит форму нашего тела: связки, сухожилия, белая линия живота. Если они слабые — риск выше.
— А возраст здесь тоже играет роль?
— Конечно. Мы стареем. Постепенно, понемногу. Но стареем. И это старение касается не только морщинок на лице, но и мышц. Уходит мышечная масса — это называется саркопения. А соединительная ткань… ну, она становится более рыхлой, более «жидкой». Раньше была плотная и упругая, а теперь — тоньше, слабее. И если в этот момент случается нагрузка — грыжа на подходе.
— А человек может вообще не заметить, что у него грыжа?
— Может. Особенно на начальном этапе. Она может «молчать». Иногда появляются тянущие ощущения. Очень лёгкие, почти незаметные. Один раз — ерунда. Второй — что-то опять не то. Потом ещё. И вот уже человек начинает задумываться: «А что это у меня там тянет?» Идёт к терапевту. Тот — к хирургу. Хирург смотрит — и находит грыжу.
— А внешне её можно заметить?
— Иногда да. Человек встал с утра, пошёл в душ — и видит: с одной стороны живота всё ровно, а с другой — какая-то выпуклость. «Что это у меня тут торчит?» Идёт к врачу — оказывается, грыжа.
— То есть при малейшей асимметрии на животе стоит идти к хирургу?
— Обязательно. Это рационально и правильно. Если вы замечаете асимметрию на животе, в паху, в районе пупка — какую-то «выпирающую» часть, которой раньше не было, или если в одном месте снова и снова появляется болезненность — не тяните. Идите к хирургу. Нужно исключить грыжу или, если она есть, начать действовать вовремя.
— Спасибо! Всё стало ясно и, честно говоря, немного тревожно.
— А тревожиться и не нужно — просто быть внимательным к своему телу. Оно всегда подаёт сигналы. Главное — услышать.
— Скажите, Вячеслав Владимирович, а грыжа всегда требует операции? Или бывают случаи, когда можно как-то… ну, обойтись без этого?
— Нет, грыжа всегда требует оперативного лечения. Но — в плановом порядке. Не срочно, не в режиме «бегом в операционную». Это именно то, что пациент может запланировать. Важно, чтобы он понимал, что именно происходит у него в организме. Моя задача как хирурга — не просто сказать «у вас грыжа, идем резать», а объяснить.
— Прямо на словах объясняете?
— Нет, я беру бумагу. Всегда. Рисую. Вот дырка в мышечной стенке — это дефект. Вот сюда вылазит грыжевой мешок. Показываю, какой орган туда может «выпасть». Как происходит ущемление. Всё наглядно. Чтобы человек увидел и понял. Я диагностирую, рассказываю, рисую. Это моя задача на первичном приёме — не напугать, а донести.
— А какие риски, если не оперировать? Ущемление?
— Да, первое — это ущемление. Второе — косметические изменения. Поначалу человек может и не замечать, особенно если животик есть. А потом — вот она, выпуклость. С каждым месяцем больше. А потом — бах! — половина органов из брюшной полости уже в грыжевом мешке. И всё: нарушается работа органов, появляются боли, проблемы с пищеварением… А человек себе уже не рад. Особенно тяжело, если есть лишний вес.
— То есть грыжа растет?
— Да. Она всегда прогрессирует. Само по себе ничего назад не уходит. Не бывает такого, что грыжа появилась и исчезла. Даже если кто-то рассказывает: «Ой, бабушка заговорила, и всё прошло» — это миф.
— Прямо миф? А как же дети? Есть же случаи, что у младенца была грыжа, потом нет.
— Вот, да. Это единственное исключение — детская хирургия. У младенцев грыжи могут выглядеть угрожающе, но они растут, а грыжка — нет. И получается, что вроде бы она исчезла. Но это исключение. Детский организм, другая ткань, другой подход. Я не занимаюсь детской хирургией — там своя лицензия, свои протоколы. Просто хочу сказать: для взрослых это не работает. Заговоры, примочки, пластыри — не работают. Это сказки. Грыжа не лечится ничем, кроме операции. Она не исчезает. Никогда.
— А если грыжа не беспокоит? Ну, есть и есть.
— Бывает, конечно. Иногда она годами в одном состоянии — не растет, не болит. Но это временно. Мы все стареем, ткани ослабевают, и в какой-то момент она всё равно даст о себе знать. Начнет расти, начнет болеть, начнет мешать. И чем позже операция, тем сложнее последствия. Так что если грыжу нашли — нужно запланировать операцию. Не затягивать. Это как знак «равно» между диагнозом и лечением.
— Получается, у грыжи путь только один — к худшему?
— Именно. Только в сторону ухудшения. Она либо остается на месте — на время, — либо начинает прогрессировать. Других вариантов нет. Поэтому, как только грыжа обнаружена, хирург говорит: «Вам показана операция». Не потому, что «нужно резать», а потому что это единственный способ помочь. Всё остальное — откладывание неизбежного.
— Вячеслав Владимирович, вы так просто и доходчиво объясняете, что сразу всё становится ясно. Даже не верится, что кто-то ещё надеется на бабушкины заговоры…
— А я их не осуждаю. Люди хотят верить в чудо. Но с грыжами — чуда не бывает. Только хирургия. И чем раньше — тем лучше.
Продолжение беседы с Вячеславом Владимировичем — в следующей публикации. Мы поговорим о том, как проходит операция, что ждет пациента после неё и почему современные методы лечения делают этот процесс быстрым и безопасным.
Грыжа — не та проблема, которую можно игнорировать. Даже если она не болит. Даже если кажется, что «и так сойдёт». Как объясняет Вячеслав Владимирович Абакумов, хирург высшей категории, за мнимым спокойствием скрывается риск, о котором важно знать заранее — а не тогда, когда экстренная операция уже неизбежна.
Если вы замечали у себя странные тянущие ощущения, асимметрию на животе, выпуклость в области пупка или паха — не тяните. Лучше один раз показаться хирургу и убедиться, что всё в порядке, чем потом жалеть, что не обратились раньше.
Записаться на консультацию к Вячеславу Владимировичу Абакумову можно уже сейчас. Он не просто диагностирует — он объясняет, показывает, рисует и помогает принять взвешенное, обоснованное решение. А это — редкость и ценность в современной медицине.
Читайте также: