Что выбрать: комфортную жизнь по чужому сценарию или право писать собственную историю? Для Леры этот выбор станет дорогой из золотой клетки к настоящему счастью.
— А что, если я не хочу с ним знакомиться? — голос дочери звучал настороженно.
— Лера, не глупи. Тридцатилетний ведущий специалист крупной компании — это не шутка. Кирилл Маратович — именно тот мужчина, который тебе нужен, — мать поправила дочери воротник блузки, купленной специально для корпоратива.
— Нужен кому? Тебе? — резко отстранилась девушка.
В зеркале отражались две фигуры: хрупкая, с фарфоровой кожей и растерянным взглядом, и вторая — уверенная, с жёстко очерченным ртом и цепким взглядом карих глаз.
— Всего одно знакомство, Валерия. Что ты теряешь? Подумай о будущем, — ладонь старшей женщины легла на плечо дочери с мягким, но ощутимым давлением.
***
Морозный декабрьский воздух пах приближающимся снегом и дорогим табаком. Кирилл прикурил сигарету, выпуская струйку дыма в темнеющее московское небо. За спиной гремел корпоратив компании "АльфаСтрой", но ему хотелось тишины.
— Здесь занято? — тихий голос заставил его обернуться.
На балконе бизнес-центра "Меркурий" стояла та самая девушка, которую ему так настойчиво пытались представить весь вечер. Тонкая фигура в синем платье, каштановые волосы и необычные серо-зеленые глаза.
— Для вас — нет, — улыбнулся мужчина, отбрасывая сигарету. — Валерия, если не ошибаюсь?
— Лера, — поправила она, облокачиваясь на перила. — Моя мать очень хотела, чтобы я с вами познакомилась.
— А вы сами этого хотите? — спросил он, заинтересованно глядя на её прямой, чуть вздёрнутый нос с едва заметными веснушками.
— Я хочу понять, почему вы стали объектом такого внимания, — в уголках её губ появилась лёгкая улыбка.
Разговор тек непринужденно — о книгах, фильмах, последних выставках в Третьяковке. Кирилл отметил, что девушка умна и образованна, хотя и молода — ей было всего двадцать два, как он узнал между делом.
— Валерия, могу я пригласить вас на чашку кофе? В другой обстановке, — спросил он в конце вечера, когда корпоратив подходил к концу.
— Только если перестанете обращаться ко мне на "вы", — ответила она, протягивая ему визитку с номером телефона.
***
Пять месяцев спустя на столике уютного кафе "Гринвич" стояли две чашки латте и лежала маленькая коробочка с кольцом.
— Ты беременна? — спросил Кирилл, глядя на бледное лицо девушки.
— Да. Тест показал две полоски, — Лера смотрела в окно, где майский ветер трепал молодую листву тополей.
— Свадьба через три недели подойдёт? — деловым тоном произнёс он, открывая коробочку с кольцом.
У девушки дрогнули губы:
— Кирилл, ты не обязан...
— Должен быть брак. Для меня это важно с точки зрения карьеры. Директор ценит семейных сотрудников, — он взял её за руку. — К тому же, у меня есть трёхкомнатная квартира в "Алых парусах". Тебе и ребёнку там будет комфортно.
В его словах не было любви — только практичность и расчёт. Но Лера вспомнила тесную "однушку" на окраине Москвы, где они жили с матерью, вечные разговоры о деньгах и возможностях, которых у неё не было.
— Хорошо, — она позволила ему надеть кольцо на палец. — Только давай без пышной церемонии.
Свадьба была скромной — в ЗАГСе Хамовников с минимальным количеством гостей. Мать Леры, Елена Витальевна, сияла от счастья больше, чем сама невеста.
— Дорогой зять, — произнесла она, обнимая Кирилла после церемонии, — я так рада, что моя дочь встретила такого замечательного мужчину.
— Взаимно, — сухо ответил он, незаметно отстраняясь.
После свадьбы жизнь потекла по расписанию: Кирилл работал с утра до ночи, Лера обустраивала квартиру и готовилась к рождению ребёнка. Елена Витальевна часто приезжала в гости, восхищаясь просторами "Алых парусов" и видом на Москву-реку.
— Твой муж — золото, — повторяла она, помогая дочери выбирать детскую мебель в каталоге "ИКЕА". — Я же говорила, что он идеальная партия.
— Ты хотела сказать — выгодная сделка, — тихо ответила Лера, поглаживая растущий живот.
В ноябре родилась маленькая Алиса — с глазами цвета утреннего неба и пушистыми каштановыми волосиками. Кирилл, увидев дочь, впервые за всё время выглядел по-настоящему тронутым:
— Она прекрасна, — прошептал он, осторожно касаясь крошечной ладошки.
Следующие пять лет прошли в странном симбиозе: взаимное уважение, забота о ребёнке, но без настоящей близости. Кирилл был хорошим отцом — когда бывал дома. Лера стала идеальной женой корпоративного специалиста — посещала приёмы, устраивала ужины для его коллег, поддерживала образ счастливой семьи.
Алиса росла умной и любознательной девочкой. В четыре года она уже знала алфавит и пыталась читать книжки про животных, которые Кирилл привозил ей из каждой командировки.
Елена Витальевна тем временем начала роман с мужчиной из Сочи и переехала к нему, изредка звоня дочери и внучке по видеосвязи.
В одно апрельское утро, когда Алисе было уже пять, Кирилл вернулся с ранней пробежки и сел напротив Леры за кухонным столом из итальянского мрамора.
— У меня серьёзный разговор, — произнёс он, глядя на жену поверх чашки с эспрессо.
***
— Я хочу развода, — слова мужа прозвучали ровно, без эмоций, будто он зачитывал очередной корпоративный отчёт.
За окном элитного жилого комплекса "Алые паруса" ворковали голуби. Лера медленно отставила чашку с недопитым чаем.
— Вот как, — ответила она, удивляясь собственному спокойствию. — Могу узнать причину?
— Нам обоим известно, что наш брак — это соглашение, а не союз по любви, — Кирилл говорил деловито, перебирая документы, которые достал из кожаного портфеля. — Я получил повышение до заместителя директора. Теперь имидж семейного человека мне обеспечен.
— А я получила крышу над головой и финансовую стабильность, — закончила за него Лера. — Классическая сделка.
Кирилл впервые за разговор поднял на неё глаза:
— Я не хочу, чтобы ты думала, будто я поступаю подло. Квартира останется тебе и Алисе, — он подвинул к ней документы. — Также я буду выплачивать ежемесячные алименты в размере ста пятидесяти тысяч рублей. Это значительно выше того, что предписывает закон.
Лера пробежала глазами бумаги — всё было именно так, как он сказал. Щедрые условия для развода без взаимных претензий.
— Дело в другой женщине? — спросила она, хотя ответ был ей не так важен, как могло бы быть.
— В работе, — ответил Кирилл. — Я получил предложение о переводе в лондонский офис на два года. Это огромная возможность для карьеры.
— Понимаю, — кивнула Лера. — Что насчёт Алисы?
— Буду видеться с ней во время приездов в Москву и по видеосвязи, — он подписал свою копию документов. — Надеюсь, ты не станешь препятствовать нашему общению.
— Не стану, — Лера тоже поставила подпись. — Ты хороший отец, Кирилл. Возможно, из нас не вышло настоящей семьи, но Алиса любит тебя.
Развод прошёл быстро и без скандалов. Когда Елена Витальевна узнала о нём, она примчалась в Москву, бросив своего сочинского возлюбленного (который, как выяснилось, оказался женатым авантюристом).
— Как ты могла так легко отпустить его?! — возмущалась она, расхаживая по гостиной квартиры. — Надо было требовать больше денег! Ты хоть понимаешь, сколько стоит эта квартира на рынке?
— Мама, не начинай, — устало ответила Лера, укладывая Алису спать в детской. — Условия более чем щедрые.
— Ты всегда была слишком мягкотелой, — фыркнула Елена Витальевна. — В твоём возрасте я бы...
— В моём возрасте ты вышла замуж за отца, который бросил нас, когда мне было три года, — перебила её Лера. — Так что давай без советов.
После развода Лера почувствовала странное облегчение. Впервые за пять лет она могла дышать полной грудью, не играя роль идеальной жены. Она записалась на курсы графического дизайна — давнее увлечение, которое теперь могло стать профессией.
На одном из занятий она познакомилась с Максимом — художником-иллюстратором с копной рыжих волос и заразительным смехом. Он преподавал основы композиции и сразу заметил способную ученицу.
— У тебя отличное чувство цвета, — сказал он после занятия, рассматривая её работу. — Откуда такой талант?
— Всегда любила рисовать, но жизнь сложилась иначе, — ответила Лера, смущённо убирая прядь волос за ухо.
Их отношения развивались естественно и легко. Максим был полной противоположностью Кирилла — эмоциональный, творческий, живущий моментом. Он обожал Алису и часами мог придумывать с ней истории, которые тут же иллюстрировал забавными зарисовками.
Через полгода после знакомства Максим стал проводить в квартире Леры большую часть времени, а вскоре переехал насовсем, оставив свою тесную студию в районе Сокольники.
— У тебя прекрасная дочь, — сказал он однажды вечером, когда они сидели на балконе с бокалами вина. — И ты замечательная мать.
— Спасибо, — улыбнулась Лера. — Знаешь, я никогда не думала, что смогу вот так... по-настоящему быть счастливой.
Елена Витальевна, окончательно обосновавшаяся в Москве после краха сочинского романа, не разделяла восторгов дочери:
— Художник? Серьёзно? — скептически спросила она, когда Лера сообщила о своих отношениях. — После Кирилла с его положением ты выбрала человека, который рисует картинки для детских книжек?
— Он иллюстратор с международными заказами, — возразила Лера. — И главное — я его люблю. Впервые в жизни я сама выбрала мужчину, а не согласилась на твой выбор.
— А о чём думает Кирилл? — Елена Витальевна поджала губы. — Ему нравится, что его дочь воспитывает какой-то богемный тип?
— Кирилл в Лондоне, мама. Он приезжает раз в два месяца на выходные, чтобы повидаться с Алисой, а не контролировать мою личную жизнь, — твёрдо ответила Лера.
***
Осеннее солнце пробивалось сквозь тонкие занавески, расчерчивая гостиную квартиры в "Алых парусах" золотистыми полосами. На подоконнике стояла глиняная фигурка совы, которую Алиса слепила вчера под руководством Максима.
— Ты не понимаешь, как катастрофически выглядит вся эта ситуация, — Елена Витальевна нервно постукивала ногтями по столешнице кухонного острова. — Ребёнок рисует какие-то каракули вместо того, чтобы учить английский. А ты считаешь это нормальным?
Дочь поставила перед ней чашку с чаем и устало присела на высокий стул.
— Дочери шесть лет, она имеет право лепить из глины, рисовать и веселиться, — спокойно ответила Лера. — Время для серьёзных занятий ещё придёт.
Елена Витальевна презрительно фыркнула:
— Если бы не твоя блажь с разводом, Алиса сейчас училась бы в престижной частной школе, а не в обычном саду на Соколе.
— Если бы не твоя блажь с устройством моей личной жизни, я бы вообще не вышла замуж за Кирилла, — парировала дочь.
Со стороны детской послышался звонкий смех Алисы – Максим, должно быть, снова рассказывал ей очередную выдуманную историю. Этот смех, искренний и беззаботный, был самым счастливым звуком в мире для Леры. И самым раздражающим – для её матери.
— Твой рыжий приживала совсем избаловал ребёнка, — процедила Елена Витальевна, поднимаясь. — Ладно, мне пора. Подумай над моими словами. Всё-таки речь идёт о будущем твоей дочери.
Когда за матерью закрылась дверь, Лера прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза. Каждый визит превращался в поле битвы, где оружием служили упрёки, а щитом – терпение.
***
Через две недели в дверь квартиры позвонили. На пороге стояла женщина средних лет с папкой документов и строгим выражением лица.
— Валерия Андреевна? — спросила она официальным тоном. — Мирошникова Галина Сергеевна, инспектор органов опеки и попечительства. Поступил сигнал о возможном неблагополучии в вашей семье.
У Леры перехватило дыхание:
— Какое неблагополучие? У нас всё в порядке.
— Это нам и предстоит выяснить, — холодно ответила инспектор, проходя в квартиру. — Вы проживаете с сожителем, так? Он имеет официальное трудоустройство?
Максим, услышав разговор, вышел из своего рабочего кабинета:
— Добрый день. Я фрилансер, иллюстратор детских книг. Работаю по договорам с издательствами.
Инспектор придирчиво осмотрела квартиру, заглянула в холодильник, проверила детскую комнату, расспросила о режиме дня Алисы. Всё было безупречно – просторная квартира с отдельной комнатой для ребёнка, полный холодильник, чистота и порядок. Даже прививочная карта и медицинские документы оказались в полном порядке.
— Кто мог подать такую жалобу? — спросила Лера, когда инспектор закончила проверку.
Женщина неопределённо пожала плечами:
— Источник конфиденциален. Но я не вижу оснований для беспокойства. Условия проживания ребёнка соответствуют нормам.
Когда дверь за инспектором закрылась, Максим обнял Леру:
— Ты догадываешься, кто это был?
— Догадываюсь, — тихо ответила она.
В тот же вечер Лера позвонила матери:
— Это ты пожаловалась в опеку?
Пауза на другом конце была красноречивее любого признания.
— Я беспокоюсь о своей внучке, — наконец ответила Елена Витальевна. — Твой сожитель...
— Мой гражданский муж, — отчеканила Лера.
— Неважно. Он не обеспечивает вам должного уровня жизни! Ты растрачиваешь деньги Кирилла, пока твой художник играет в папочку!
Лера сжала телефон так, что побелели пальцы:
— Ты переступила черту. С этого момента твои визиты будут только по предварительной договорённости. И никаких встреч с Алисой наедине.
***
Через месяц раздался звонок от Кирилла. Он редко звонил просто так, обычно ограничиваясь сообщениями о дате приезда или переводе денег.
— Я приеду в эти выходные.
В субботу он появился на пороге с большой коробкой конструктора для Алисы и папкой документов. После того как дочь наигралась с отцом и уснула, Кирилл устало опустился в кресло гостиной.
— Я женюсь снова, — произнёс он без предисловий. — Моя невеста — англичанка, работает в нашем лондонском офисе. Мы ждём ребёнка.
Лера спокойно кивнула:
— Поздравляю. Но зачем было приезжать ради этой новости?
— Дело в алиментах, — он достал из папки бумаги. — Я собираюсь остаться в Лондоне насовсем. С новым ребёнком расходы значительно возрастут. Я подготовил соглашение о снижении выплат до пятидесяти тысяч рублей.
Лера растерянно взглянула на бывшего мужа:
— Но у нас же была договорённость...
— Обстоятельства изменились, — отрезал Кирилл. — К тому же, у Алисы теперь есть отчим. Пусть тоже вносит свой вклад.
Вечером после ухода Кирилла Лера рассказала обо всём Максиму. Тот выслушал её, задумчиво потирая подбородок:
— Мы справимся. Я получил контракт на иллюстрирование новой серии книг. Это хороший гонорар.
— Я тоже могу работать полный день, — предложила Лера. — Алиса уже ходит в подготовительную группу.
Следующим утром позвонила Елена Витальевна. Каким-то образом она уже знала о визите Кирилла.
— Как ты могла согласиться на такое унижение? — возмущалась она. — Нужно подавать в суд! Требовать максимальные выплаты! У него огромная зарплата в валюте!
— Мама, я не хочу судиться, — устало ответила Лера.
— Тогда я сама это сделаю! — отрезала Елена Витальевна. — Как бабушка я имею право защищать интересы внучки!
События развивались стремительно. Елена Витальевна, обойдя дочь, подала жалобу в суд от имени Алисы. Она наняла юриста и требовала четверть дохода Кирилла – сумму, которая в разы превышала его предложение.
В день суда Кирилл прилетел из Лондона с собственной командой юристов. Елена Витальевна торжествующе восседала рядом с растерянной Лерой.
— Сейчас мы его прижмём, — шептала она дочери. — Квартиру он оставил тебе только потому, что боялся скандала. А теперь заплатит по полной!
Судебное заседание оказалось коротким и сокрушительным. Юристы Кирилла представили все документы о его новом семейном положении, будущем ребёнке и расходах на жизнь в Лондоне. Суд назначил выплаты в размере трёх прожиточных минимумов – примерно тридцать пять тысяч рублей. Это было даже меньше, чем предлагал сам Кирилл.
Когда судья объявила решение, лицо Елены Витальевны исказилось от ярости:
— Это несправедливо! Его дочь должна жить не хуже нового ребёнка!
— Законное решение принято, — холодно ответил Кирилл, кивнув бывшей тёще. — Кстати, Елена Витальевна, в следующий раз, когда захотите использовать моё имя для давления на органы опеки, помните – у меня хорошие связи в этой сфере. Инспектор Мирошникова оказалась очень понимающим человеком.
***
Весенний ветер трепал яркие флажки на детской площадке жилого комплекса «Алые паруса». Лера сидела на скамейке, наблюдая, как Алиса с упоением рассказывает что-то своим друзьям, размахивая руками. Рядом устроился Максим, набрасывая в блокноте эскизы для новой книги.
— Из неё получится отличный рассказчик, — улыбнулся он, кивая в сторону Алисы.
Лера прильнула к его плечу:
— Всё-таки ты был прав. Мы справились.
После суда жизнь постепенно наладилась. Лера устроилась дизайнером в небольшую компанию на полставки, что позволяло совмещать работу с заботой о дочери. Максим получил несколько крупных заказов на иллюстрации. А Кирилл, хоть и виделся с дочерью теперь лишь раз в полгода, исправно перечислял деньги и присылал подарки из Лондона.
Только отношения с Еленой Витальевной оказались разрушены окончательно. После провала в суде она какое-то время пыталась восстановить контакт с дочерью и внучкой, но её помощь в воспитании Алисы выражалась лишь в постоянной критике и попытках настроить девочку против Максима.
— Твоя мама звонила, — сказал Максим, перелистывая страницу блокнота. — Хотела прийти в воскресенье.
Лера покачала головой:
— Я сказала, что мы будем заняты. После всего, что она сделала... Знаешь, иногда проще отпустить человека, чем продолжать терпеть его яд.
— Не жалеешь? — тихо спросил Максим.
— О чём? О том, что ограничила общение с человеком, который пытался разрушить нашу семью? Нет, не жалею.
В кармане завибрировал телефон – пришло сообщение от старой соседки по дому, где раньше жила Лера с матерью. «Привет! Давно тебя не видела. Твоя мама вчера опять скандалила с дворником. Теперь у неё уже пять кошек, соседи жалуются на запах. Может, навестишь её?»
Лера убрала телефон, не ответив.
— Смотри, мама! — закричала Алиса, размахивая каким-то рисунком. — Я придумала историю про девочку, которая дружит с облаками!
— Иду, солнышко! — Лера поднялась со скамейки.
Максим мягко сжал её руку:
— Знаешь, из тебя получилась замечательная мать.
— Именно потому, что я научилась выбирать – что оставить в прошлом, а что взять с собой в будущее, — ответила она, направляясь к дочери.
"Свобода начинается там, где заканчивается влияние матери." — Зигмунд Фрейд
Автор: Владимир Шорохов ©
Книги автора на ЛитРес