Костюм в кино — полноценный герой. Французский кутюрье Жан-Поль Готье сделал из костюма еще и язык — дерзкий, театральный, многослойный. Его работы в кино 1990-х задавали ритм эпохи: между киберпанком и фламенко, постфеминизмом и поп-эстетикой. В этой статье мы проследим, как Готье превратил ткань в идеологию, а моду — в культурный код, который и сегодня считывается в клипах, на подиумах и в кадрах самых громких фильмов.
Жан-Поль Готье: от бабушкиного корсета до подиума
Жан-Поль Готье родился в 1952 году в пригороде Парижа и с детства проявлял нестандартный взгляд на моду. Сам дизайнер признается, что в первую очередь обязан кино тому, что стал модельером. В 9 лет его потряс старый французский фильм «Falbalas» («Дамские тряпки», 1944) – драма о кутюрье и закулисье модного дома. Вдохновленный экранным волшебством моды, маленький Жан-Поль начал творить сам: наряжал плюшевого мишку в самодельный корсет со шнуровкой – тот самый фасон, который прославит его годы спустя на Мадонне. «Бабушкины корсеты... Она не стала меня ругать, а объяснила, зачем нужен корсет, и поделилась секретом, как его надевать», – рассказывает Готье о первом уроке женской красоты. Так зародилась его одержимость корсетами и нижним бельем как модным объектом.
Начав карьеру ассистентом у Пьера Кардена, Готье уже в 1976-м представил собственную первую коллекцию. В 1980-е он получил прозвище «enfant terrible» французской моды – «невыносимый ребенок» – за дерзость и смелость в дизайне. Готье прославился умением шокировать и очаровывать одновременно. Его эстетика складывалась из, казалось бы, противоположных элементов: фетишизм (лак, кожа, латекс, бондажные ремни), историчность (корсетные силуэты, турнюры, кринолины), андрогинность (юбки для мужчин, женственные элементы в мужском гардеробе), а также любовь к уличной моде и субкультурам (панк-атрибутика, тату-рисунки на сетчатых тканях, морская тельняшка). «Я за равенство между мужчинами и женщинами. Что подходит в моде женщине – почему не могло бы подойти мужчине?» – заявлял Готье, сам не раз выходивший на поклон в юбке.
Готье переосмыслил понятие сексуальности в одежде. Он прославил корсет как символ женской силы, превратив предмет викторианских мучений в фетиш современной поп-культуры. Свобода самовыражения – первый урок, который Готье вынес из мира моды. Он любил эпатировать, чтобы расширить рамки допустимого. «Откройте глаза и находите красоту там, где ее не ждут», призывал модельер, вовлекая в показы полных, пожилых, татуированных моделей.
Неудивительно, что такой богатый визуальный язык Готье оказался востребован в кино. Его костюмы для фильмов всегда отличает «тонкая самоирония, хулиганство и артистичность», при полном отсутствии буржуазного пафоса.
«Пятый элемент» (1997): мода будущего и деконструкция архетипов
Фантастический боевик Люка Бессона «Пятый элемент» стал триумфом для Готье как кинодизайнера. Действие фильма разворачивается в 2263 году, что дало кутюрье карт-бланш на самые смелые фантазии о моде грядущегоkultovoe-kino.livejournal.com. Его вклад был колоссальным: 954 разработанных костюма (а по другим данным – до 1000) для главных героев и массовки.
В «Пятом элементе» Жан-Поль Готье создал не просто костюмы, а целую визуальную вселенную будущего — смелую, эксцентричную и гендерно-флюидную. Вместо привычных для научной фантастики унылых серебристых комбинезонов он предложил яркий карнавал стилей: от высокой моды до панка и фетиша. Главная идея — свобода от гендерных стереотипов. Даже герой-спаситель Корбен Даллас (Брюс Уиллис) носит жилет с вырезом, как у вечернего платья, а шоумен Руби Род (Крис Такер) щеголяет в обтягивающем леопардовом комбинезоне, розах и бархате, воплощая эстетическую флюидность и нарциссизм. Героиня Лилу (Милла Йовович) появляется почти обнажённой в бинтах — это символ её «рождения» из лаборатории, наивности и чистоты. Даже злодей Зорг (Гэри Олдман) одет в «антиэстетичный» костюм из пластика и прорезиненной ткани — визуальная сатира на вкус нувориша.
Да и стюардессы в фильме — это скорее модели из подиумного шоу, чем реальные работницы: их откровенные наряды пародируют фетишизацию женского тела. Все эти образы не просто украшают фильм — они задают тон атмосфере, рассказывают о героях больше, чем диалоги, и предвосхищают моду 2000-х: от латекса до корсетов.
«Город потерянных детей» (1995): постиндустриальная сказка в костюме
В «Городе потерянных детей» Жан-Поль Готье создал гротескную, поэтичную вселенную вне времени, где костюмы не просто дополняют декорации, а становятся их полноправной частью. Фильм-сон в духе стимпанк наполняется фигурами сирот, клонов и чудовищ, будто извлечённых из пыльного театрального сундука. Готье сознательно смешал стили разных эпох — от викторианской готики до немого кино 1920-х — чтобы подчеркнуть ощущение утраченного прошлого и культурной травмы.
Его герои — дети в одежде из старых фильмов, злодеи в лабораторных сюртуках мясников, слепые киборги в рясах-инквизиторских, младенец в полосатом свитерке, как у рыбаков Бретани. Все вещи выглядят поношенными, состаренными, словно пережили катастрофу. Вместо будущего здесь – затерянное прошлое, где одежда говорит о боли, памяти и маргинальности, а визуальный язык Готье превращает каждую пуговицу в метафору.
Костюм и эпоха: 1990-е – кризис идентичности и кибер-авангард
Костюмы Жан-Поля Готье в кино невозможно отделить от духа 1990-х — десятилетия, в котором мода стала пространством переосмысления идентичности, тела и нормы. Это было время, когда прежние роли и ярлыки утратили убедительность: маскулинное и фемининное начали сливаться, андрогинность и унисекс вышли на первый план. Молодёжь отвергала глянцевую шаблонность 80-х, выбирая гранж, ироничные цитаты и телесные эксперименты.
Мода обратилась к клубной эстетике: латекс, сетка, винил, киберпанковские очки и пирсинг стали знаком времени. На этом фоне Готье оказался одним из первых, кто увидел в одежде не просто оболочку, а инструмент свободы и пластичности. Его подход был глубоко постмодернистским: он миксовал культурные коды, смешивал высокий стиль и уличный фетиш, превращая костюм в медиум, через который можно говорить о власти, сексуальности, искусственности и трансформации.
Эпоха цифрового поворота, первых шагов в интернет и виртуальную реальность, породила интерес к «новому телу» — механическому, гибридному, поддающемуся модификации. И именно такое тело Готье облекал в одежду, словно в интерфейс, соединяющий плоть и технологии. Его эстетика — это хроника десятилетия, стиль которого актуален до сих пор. «Я люблю и восхищаюсь всеми, кто отличается от других... Эксцентрика – это шик», – говорил Готье.
Автор: Крапивенцева Алёна
Подписывайтесь на наш ВКонтакте: здесь рассказываем историю моды от первого лица.
