Павел смотрел и смотрел на отцовскую фотографию, раз в седьмой, наверное, перечитал коротенькое сообщение под ней, и… в душе его зрело какое-то странное и новое чувство. Он никогда не ожидал, что папа оценит его заслуги. В розовом детстве — да, надеялся на отцовскую похвалу. А с юностью это ожидание перегорело. Где, спрашивается, рядовой программист, и где звезда-шансонье первой величины? И тут вдруг оказалось, что не настолько он и средненький парень. Да, как говорят, гены пальцем не задавишь, но… Пел-то он вчера сам! И зал раскачать смог, хоть и с поддержкой группы, тут спора нет. Но ведь смог! С первого раза, между прочим.
От мыслей его отвлек странный звук. Будто где-то рядом спустило колесо и воздух оттуда, свистя, рвётся на волю. Мартынов обвёл глазами номер…
И подскочил, потому что Игорь Серафимович лежал на кровати, его тело сотрясали судороги, а из горла рвалось то самое сипение-хрипение, которое Павел поначалу принял за звук пробитой камеры.
Скорая приехала быстро. Судя по тому, как расширились глаза у врача при виде Фимыча, Мартынов понял: дело — дрянь. Врач что-то вколол директору и велел фельдшеру быстро тащить носилки.
— А кардиограмма? — робко поинтересовался Павел.
— По дороге сделаем. Если успеем, — коротко бросил врач, ни на секунду ни отходя от Игоря и с тревогой вглядываясь в его искаженное гримасой лицо.
До скорой директора донесли вчетвером. В коридоре как раз проходил Назарик, он-то и помог с носилками. Павел узнал, в какую больницу повезут Игоря… и скорая, взвыв сиреной, отчалила от гостиницы.
— Что будем делать? — мрачно поинтересовался Назарик.
— Собери всех наших, хорошо? — попросил Мартынов. — Мне надо срочно позвонить.
Назарик коротко кивнул и отправился выполнять просьбу солиста. А Павел, вернувшись в номер, попытался связаться с отцом. Удалось это ему только с третьей попытки.
— Привет, родной! — послышался в трубке веселый голос Фёдора. — Мы тут морскую рыбалку затеяли, я телефон в каюте оставил, не слышал твой звонок. Как настроение?
— Пап, у нас серьезные проблемы. Фимыча увезли во вторую городскую больницу с сердечным приступом. Он без сознания.
— Ля! — выдохнул Кулешов. — Так, подожди, мне надо подумать… — в трубке повисла тягостная пауза. — Ага, слушай внимательно. Вы отрабатываете концерт, едете дальше, как и было запланировано. А я сейчас выясняю, как быстрее всего добраться до этой несчастной больницы и беру Фимыча под свою опеку. Шоу маст гоу он, короче.
— Кто позвонит Сафире?
— Лучше пока оставить её в неведении, — быстро сориентировался папа. — Она женщина нервная, чем позже узнает, тем крепче спать будет. Всё, отбой, у нас мало времени. Если что — пиши в мессенджер, отвечу по мере возможности.
Мартынов ещё секунд двадцать посидел с выключенным телефоном в руке. Черт, как же это могло произойти? Надёжный как часовой механизм Фимыч вдруг… покинул их в самом начале гастролей?! Оставил один на один с… дорожными трудностями, гостиницами, заказом еды и прочей бытовухой. А ещё ведь есть организаторы концертов, с которыми тоже как-то надо общаться. На секунду Павел почувствовал, как земля уходит из-под ног. Какой-то дурной сон, право слово. Кажется, вот стоит только моргнуть, и всё станет как прежде, вернётся на свои места. Но нет… это всего лишь иллюзия…
Усилием воли заставив себя подняться, Мартынов отправился к остальной команде. Назарик как раз успел собрать всех в четырехместном, а потому самом большом номере музыкантов. Когда Павел вошёл, все повернули головы в его сторону с немым вопросом.
— Сегодняшний концерт работаем, никаких отмен выступлений не будет. Бэлла, ты со мной, нам надо найти записи Фимыча, я знаю, он тебе показывал свой ежедневник, ты хотя бы знаешь, как он выглядит. Дальше действуем по ситуации. Но в любом случае у нас есть чёткое распоряжение Фёдора. Он требует продолжать гастроли.
— Мы что, оставим Игоря, а сами укатим дальше? — хмуро осведомился саксофонист.
— Фёдор берёт заботу о Фимыче на себя, никто нашего директора на произвол судьбы не бросает. Ну а наше с вами дело — приносить людям смех и радость, как и было запланировано. И чтобы это сделать, нам нужно как можно скорее разобраться в записях Игоря Серафимовича. Поэтому давайте без паники. Вы готовитесь к концерту, мы с… — тут Павел едва не сказал «с Лидой», но вовремя осёкся, — с Бэллой определимся с алгоритмом, по которому будем двигаться дальше.
— Может, я смогу быть чем-то полезной? — осведомилась Ванесса, не забыв бросить злой взгляд в сторону растерянной Подгорной. — Я отлично распознаю даже самый плохой почерк, расшифрую тебе любые записи от руки.
— В этом нет никакой необходимости, но в любом случае, спасибо за поддержку, — дипломатично увильнул в сторону Павел. — Всё, вы продолжаете готовиться в обычном режиме к сегодняшнему вечеру, а мы с Бэллой попытаемся сообразить, как нам действовать дальше.
Прозвучало это в меру весомо и убедительно, так что никаких возражений не последовало. Зато Мартынов как никогда остро почувствовал себя самозванцем, взвалившим на плечи непосильную ношу. Оставалось лишь надеяться, что никто из команды этого не заметил. Вот только коллективной паники для пущей радости им не хватало…
Авантюра во спасение. Часть 22
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова