Павел стоял перед зеркалом в ванной и держал в руках бритву. Из зеркала на него смотрел вполне себе интересный молодой человек лет тридцати. Впрочем, роскошная борода вполне могла добавить её обладателю лишних пять – семь лет. Да и глаза в последнее время что-то выглядели уставшими и потухшими. Немудрено. Последние полгода приходилось жить в режиме жёсткой экономии, потихоньку проедая то, что удалось заработать и скопить на предыдущем месте работы. Если б ещё босс там не был таким редкостным... ящером, можно было бы ещё немного продержаться, благо платили хорошо. Но нервы при этом на кулак мотали только в путь.
Почему не удалось найти другую работу? А кто ж его знает-то. Поначалу просто хотелось лежать, глядя в потолок, и ни о чём не думать. Так прошло два месяца. А потом как-то вот не складывалось общение с новыми работодателями, хоть ты тресни! Прямо будто ящер в спину чего-то нехорошего пожелать успел, ни дна ему ни покрышки! То — спасибо, вы нам не подходите. То — обязательно перезвоним вам, и полная тишина. Да, вольных программистов на рынке сейчас хоть лопатой греби, все кому ни лень туда лыжи навострили. Но он-то реально отличный специалист, каких мало! Что за несправедливость?!
Вчерашний звонок от отца застал его врасплох.
— Привет, Пашка! Как жизнь молодая? Не нашёл ещё работу?
— В процессе, — хмуро сообщил тот.
— Значит, не нашёл, отлично, — неожиданно жизнерадостно заключил родитель. — Тогда у меня для тебя есть предложение, от которого ты не сможешь отказаться.
Павел озадачился. Батя вообще редко ему что-либо предлагал. Даже алименты матери пришлось из него со скандалом выбивать. Она не мудрствуя лукаво пообещала тогда папаше, что если он не заплатит полагающегося, то вся страна через десять дней узнает от журналистов, что Фёдор Жаркий, от томного голоса которого бабы на концертах с ума сходят, тот ещё редиска и негодяй. И добилась своего где-то к исходу второго дня. Батя разборок терпеть не мог, и она прекрасно об этом знала.
Откровенно говоря, в браке родители никогда не состояли. Фёдор из любых матримониальных сетей своих поклонниц выворачивался просто виртуозно. А вот с предохранением у него как-то не задалось. По крайней мере, в тот единственный раз. И мама этот козырь разыгрывала как по нотам. С ребёнком Фёдор виделся редко, зато относительно часто ему звонил. Раз в месяц примерно. Подарки с водителем присылал классные: всякие игры, машинки, настолки. Чудо, а не отец. Но для всех посторонних Павел повторял одну и ту же легенду, которую мама заставила его вызубрить ещё до школы. Мол, папа учёный, находится в дальней командировке. Звучало, примерно, как «летчик», так что сердобольные окружающие парня втихаря жалели, а мать-одиночку осуждали. Но ей на это было наплевать с высокой колокольни. Она выполняла свои договоренности, а Фёдор свои. И подводить друг друга они не хотели.
Когда Павлу исполнилось восемнадцать, он понял, что с его внешностью определённо надо что-то делать. Чуть ли не каждая вторая девица, желающая с ним познакомиться, томно вздыхала и спрашивала:
— А вам никогда не говорили, что вы похожи на певца Фёдора Жаркого?..
Он держался как мог, но когда на него запала какая-то сумасшедшая баба возрастом под полтинник, ходившая по пятам и сулившая ему золотые горы за то, что он станет её «жарким-сладким», решил: пора! И принялся отращивать бороду и волосы. Почти год выглядел черт знает как, но своего добился. Собранные вопреки моде в низкий хвост волосы и роскошные усы с бородой наконец-то сделали его не похожим на родного отца.
И вот теперь ему, видимо, придётся расстаться с этой маскировкой! Фёдор был категоричен:
— И наплевать на то, что ты меня на семь сантиметров выше! На это вообще никто внимания не обратит, я тебя уверяю. Всё, что от тебя требуется — это держаться за микрофон и раскрывать рот под фонограмму. Мой сценический директор тебе всё расскажет, не волнуйся.
— Но я программист, а не певец! — пытался сопротивляться Павел.
— А зарплату ты в последний раз когда получал? — парировал отец. — Вот и пораскинь мозгами. Я тебе за эту авантюру по-честному две трети гонорара выплачу. Треть, уж прости, остальной труппе достается, им тоже кушать надо. Такой шанс один раз в жизни выпадает. Заодно посмотришь изнутри на мою жизнь, побудешь немного в моей шкуре. А то, небось, думаешь, я тут в роскоши купаюсь, не знаю, куда бабки девать? С жиру бешусь?
— Да я никогда такого не говорил.
— Зато думал наверняка. Короче, дело к ночи. В следующий вторник за тобой заедет Виталий. Пожалуйста, будь к этому времени готов. Вещи собери, как для небольшой турпоездки. Сценическую одежду все равно тебе отдельно покупать придётся или перешивать.
— А раз такой выгодный тур, так чего ты сам в него не едешь, а меня вместо себя суешь?
— Ты чем меня слушал? — расстроился отец. — Говорю же, меня очень непростой человек пригласил на яхте пожить как дорогого гостя. А тут стандартный чёс по городам и весям как назло распланирован! Срывать концерты и в отказ идти — я на неустойках разорюсь. А так и нашим и вашим полечку спляшем! Я уеду на яхту отдыхать, ты — на гастроли вджобывать. И всё будет чики-пуки! Выручим друг друга по-братски!
И вот со вчерашнего дня Павел уже несколько раз подходил к зеркалу, брал в руки бритву… и минут через пять клал её обратно на полку. Не поднималась рука, не хотелось лишиться привычной и уже любимой маскировки, разом превратившись в копию известного шансонье.
— Паша, ты там где? — послышался голос бабули. — Я тут оладиков яблочных напекла, иди поешь, пока горяченькие. А ты куда бутыль тянешь из подпола? — это она уже деду. — Я ж тебе сказала, ещё не настоялось, это на ноябрьские открывать, не раньше. Возьми ту наливку, что справа! Сколько ж повторять можно-то?..
После окончания института Павел услышал от родительницы, что она его вырастила и помогла чем могла, а теперь наконец-то хочет пожить в своё удовольствие. Поэтому он окончательно съехал к бабушке с дедушкой, круглогодично обитавшим на старой даче в лесном поселке, где им принадлежала половина небольшого трехэтажного дома. Дача хоть и была деревянной, набок заваливаться не спешила, а на рынке вторичного жилья из-за своего козырного местоположения стоила столько, сколько порой и за новую квартиру просить стеснялись. Вторая половина дома когда-то принадлежала дальней бабушкиной родне, которая в незапамятные времена её то ли из вредности, то ли из бедности продала. Новые жильцы появлялись там нечасто и в друзья не набивались. А в последние годы и вовсе куда-то пропали с горизонта.
— Эх, вот бы повидаться-то с соседями, — бывало, бурчал дед. — У них, поди, течет уже по стенам изрядно, давно пора крышей заняться. А то ж пока они будут в причинном месте чесаться, у нас вслед за ними ремонт по второму кругу делать придётся.
— Так пошел бы и сладил все сам, — предлагала ему бабушка.
— Нельзя, — вздыхал дед. — Частная собственность, понимать надо! А вдруг как они меня в грабители-воры запишут после ремонта-то? Да и с чего бы мне вдруг свои материалы строительные на них тратить? Они чай денег стоят, и немалых.
— Всё равно ж у тебя в сарае без дела лежат, — пожимала плечами бабушка.
Про предложение отца Павел им ещё вчера рассказал, сразу же, как сам об этом услышал. Но вопреки его ожиданиям старики над этим смеяться не спешили.
— А почему бы и нет? — степенно произнес дед. — Хоть по стране поездишь, города разные посмотришь. А то сидишь сиднем на одном месте. Наше-то поколение еще комсомольские стройки застало, да и в отпусках мы мотались туда-сюда, и в Домбай, и на Алтай ездили по путевкам. Нас дома не застать было.
— Но ведь это обман получается! — пытался донести до деда свою мысль Павел. — Буду как дурачок стоять на сцене и рот раскрывать.
— Раз за это кто-то платит, значит, это кому-то нужно, — подала голос бабушка. — Твоя-то какая печаль? Подзаработаешь и сможешь потом ещё хоть год на печи лежать, как Илья Муромец.
Так и найдя среди них понимания, внук умолк.
Из гостиной меж тем очень вкусно тянуло оладушками. Проголодавшийся с утра Павел к великой бабушкиной радости набросился на выпечку аки коршун на добычу. Выпил с дедом по стопочке ароматной наливки, после чего встал из-за стола. Надо было спуститься в сухую кладовку в прихожей, где лежали его несезонные вещи. Добыть сумку, посмотреть на куртки, рассортировать тёплое. Похоже, ему-таки придётся ехать в этот чертов тур, как ни прискорбно это осознавать. Но отец с него с живого не слезет — это раз. Работы нормальной у него всё ещё не нашлось — это два. А в-третьих… на даче действительно было очень скучно. В этом дед был прав на все сто процентов. Размеренная деревенская жизнь здесь радовала только пенсионеров, а для молодого парня не подходила просто категорически.
Копаясь в кладовке, Павел вдруг услышал странное шуршание. Неужели мыши завелись? Бабушка ведь специально все полынью прокладывает, чтоб они из ее погребов стремглав бежали со всех своих лапок.
Нет, точно что-то шуршит! А ещё и скрипит половицами, будто кто-то вот совсем рядом ходит. Что за ерунда?
Павел вышел из кладовки и прошёлся по прихожей, прислушиваясь и пытаясь понять, где находится источник шума, как прямо на него не пойми откуда вдруг вывалилась встрепанная девица.
— Ой, — только и смогла она сказать, хлопая глазами. — А вы, наверное, мой сосед, да?..
Авантюра во спасение. Часть 1
Мой личный канал писателя: https://t.me/romanistca
#сентиментальный роман #авантюрный роман #юмор #приключения #седлова