Мне казалось, что ничто не может омрачить нашу семейную жизнь с Игорем. Работа и у мужа, и у меня была стабильная, так что проблем с финансами не было. 3 года мы жили «для себя», и, надо отметить, у нас не возникало никаких ссор с роднёй ни с моей стороны, ни со стороны мужа.
Взяли ипотечную двухкомнатную квартиру, и решили, что теперь можно и о детях задуматься. Всё-таки, мне уже на тот момент 27 было, как бы и пора уже. В общем, когда Вероника, младшая сестра Игоря, пригласила нас на свою свадьбу, у меня уже даже в просторном платье оверсайз явно выделялся живот. Почти 5 месяцев нам удалось скрывать новость о моей беременности, поскольку свекровь, занятая хлопотами по подготовке свадьбы дочери, в гости к нам и нос не показывала, а я к ней и сама не рвалась, а Игоря умоляла молчать.
Однако всё тайное стало явным. Александра Дмитриевна, моя свекровь, как это заметила, так сразу меня в оборот взяла. Самым натуральным образом поймала в коридоре, когда я, уж извините за подробность, в дамскую комнату спешила, и строго так предупредила:
– Лизочка, ты вещи после своего ребёнка никому не отдавай. Вероника-то тоже того и гляди меня внуком или внучкой осчастливит. Вот будущему племяннику или племяннице всё и складывай, по подружкам не раздавай! Я-то знаю: вещи ты будешь покупать хорошие, а не какой-нибудь ширпотреб, да и растут младенчики быстро, и некоторую одёжку и по разу на них одеть не успевают.
Я так спешила, что от растерянности угукнула, и так быстро, как сумела, поспешила всё-таки в кабинет уединения. Всерьёз я этот разговор как-то и не приняла. В общем-то, и к вещам ещё только присматривалась, и ничего еще не покупала. Но не из-за суеверия, а из-за скромности малыша или малышки. Секрет пола будущего ребёнка мне пока что узнать не удалось. Я с нетерпением ждала очередного УЗИ, чтобы уже начинать заполнять полочку купленного комода с пеленальным столиком милыми вещичками.
Наконец, всего через день после свадебной вечеринки Вероники и Антона мне объявили, что с почти 100% уверенностью у меня родится доченька, и я, наконец-то, смогла устроить грандиозный поход по магазинам. Игорь даже взмолился, когда нам упаковывали очередную покупку:
– Лиза, а давай, мы с тобой за коляской пока что не поедем? Посмотрим в интернете на сайтах, почитаем отзывы. Потом отложим несколько вариантов, и поедем уже в конкретные магазины, сравнивать модели, и делать окончательный выбор. А то, боюсь, если к транспортному средству у тебя будут такие же требования, как к одежде, то наша дочь раньше родится, чем мы определимся с коляской.
Вечером я спокойно листала страницы сайтов, и, к сожалению, это увидела свекровь, которая заглянула в гости, и моментально решила, что без её ценных советов мне никак не обойтись.
– Лиза, почему ты только розовый цвет рассматриваешь? Возьми какой-нибудь нейтральный, универсальный: бежевый или зелёный.
Я была удивлена, и простодушно спросила:
– Так у меня же по УЗИ девочку сказали ждать, и вообще все говорят, что по народным приметам я дочку вынашиваю. Не хочу я зелёную коляску! Она у меня какие-то глупые ассоциации вызывает. Типа, вон, моя лягушонка в коробчонке едет. Нет и ещё раз нет! Никакой зелёной коляски для моей дочери я покупать не стану!
– Ну и что, что всё указывает на девочку, – продолжала упорствовать Александра Дмитриевна. – Все ошибаться могут! Вот представь, что ты мальчонку будешь в розовой коляске катать! Он-то, конечно, не поймёт, и потом не вспомнит, но все встречные-поперечные будут думать, что у тебя не сын, а дочь.
Я махнула рукой:
– Ничего страшного. Я в магазине договорюсь, что, если вдруг специалист по УЗИ ошибётся, то я совершенно новую коляску смогу обменять на другую расцветку. Думаю, с этим проблем не возникнет.
После этого моего аргумента свекровь раскрыла истинную причину спора:
– Ну, как ты не поймёшь, а если у Вероники сын родится, ей что, его придётся катать в девчачьей коляске? Моя дочь явно тоже к цвету вещей для ребёнка будет щепетильно относиться.
Как тут было не удивиться:
– Александра Дмитриевна, а как связаны между собой коляски ваших будущих внуков? С какого это перепуга я вдруг – бах! – и обязана подстраиваться под пол ребёнка Ники. У неё, вообще-то, муж есть. Пусть покупает что угодно. Хоть фиолетовую коляску, хоть серо-буро-малиновую в крапинку!
Александра Дмитриевна совершенно не привыкла, что кто-то осмеливается ей перечить. Недовольная моим поведением, она рассердилась не на шутку, и устроила скандал с переходом на личности.
– Лиза, ты с Игорем хорошо живёшь. Всё-то у вас есть: своя квартира, своя машина, мебель вон новую купила. Ника у меня не так удачно, как ты, замуж вышла, а за простого парня. Живут на съёмной квартире. Скоро Ника в декрет уйдёт, а на Антошкину зарплату не пошикуешь! Им каждую копеечку беречь надо, а не покупать вещи, которые и использоваться будут всего ничего! Эгоистичный подход, а ведь они вам не чужие, и дети ваши будут двоюродными друг другу!
Игорь, видя, что я сейчас тоже взорвусь обидными словами, перехватил инициативу, и, обняв меня, произнёс:
– Мои дорогие, ну, давайте жить дружно. Чего вы из-за ерунды ссору затеяли. Лиза, разве так важно: какого цвета будет коляска? Давай купим бежевую. Гляди, какая она красивая! У тебя и туфельки в тон есть.
«Ладно», – подумала я. – «В самом деле, приятный оттенок, и, действительно, всё равно дочь в коляске долго кататься не будет». Так мы купили своей дочери первое транспортное средство бежевого цвета, но уж на советы Александры Дмитриевны покупать «универсальную» одежду я не велась. Меня конкретно заклинило на розовом. Даже Игорь надо мной подшучивать стал, хотя и рисковал за каждую шпильку быть выселенным из супружеской кровати с ортопедическим матрасом на диван. Я и сама понимала, что это какой-то перекос, ведь в вещах для дочери можно, наверное, было насчитать 50 оттенков розового.
***
Несмотря на все волнения, я почти точно в день предполагаемых родов стала мамой очаровательной дочки. Мы назвали девочку Леной. Росла она быстро. В самом деле, из одежды много вещей даже ни разу на неё не примерили. Всё, что оказывалось ей мало по размеру, я сортировала по двум вместительным пакетам: ношеное, но вполне приличное, и совсем новое.
Можно сказать, что Веронике повезло. Она тоже родила дочку, Карину. Игорь сразу, ещё до выписки сестры и её малышки из роддома, отвёз к ним на съёмную квартиру для племянницы пакет с новенькими вещами. Ведь Ника, якобы из суеверия, никакого приданого младенцу не готовила.
Когда Карине исполнилось 3 месяца, золовка вместе с ней пришла к нам в гости, и стала придирчиво рассматривать одежду из пакета с не очень новыми вещами. Я ещё, помню, удивилась, что её дочка столько вещей уже успела сносить.
К одежде у Ники были прямо какие-то повышенные требования. Каждые ползуночки и бодики она рассматривала так внимательно, как будто я их не отдавала даром, а продавала по спекулятивной цене. Малейшее пятнышко – и вещь летела на пол. Ника даже не удосуживалась сложить одежду аккуратно на диван или хотя бы в другой пакет, который я принесла. На замечание золовка ещё и обидеться умудрилась, мол, я же всё равно дома с дочкой сижу, вот и уберусь.
Она в тот раз хотела с одеждой и коляску забрать, но я возмутилась:
– Ника, ну подожди немного. Лену-то я как на улицу возить буду? В прогулочную коляску я её не раньше, чем через месяц-полтора планировала пересаживать.
Вероника была недовольна, но я не её кислое лицо не реагировала. Мило попрощалась, и, закрыв дверь, стала устранять беспорядок.
Недели через 3 после этого визита золовки в гости пришла свекровь, но не поиграть с Леночкой, а забрать коляску. Отдала, поскольку у нас уже прогулочная была куплена.
За этим транспортом Александра Дмитриевна тоже вскоре пожаловала, и стала меня упрекать:
– Вот, Лиза, выбирала ты коляску по цвету, а надо было на другие параметры внимание обращать. В доме, где Ника живёт, она в лифт не проходит по ширине. Пришлось её продать, и другую напрокат взять у подружки.
Моему удивлению не было предела:
– Александра Дмитриевна, а я разве говорила, что коляску можно продавать? Как бы, вроде, такого уговора не было! Я бы и сама могла её в Интернет выставить, и деньги хотя бы частично за неё отбить. У неё же состояние практически идеальное было.
Свекровь не смутилась, и меня же стала совестить:
– Лиза, какая ты мелочная и склочная! Можно подумать, что суп без соли доедаешь! Сидишь на шее Игоря, и всё тебе денег мало. Вот у дочки моей тяжелое материальное положение, а ты тут зажралась, пожалела, что Ника коляску продала, чтобы дочку и себя порадовать.
Ругаться с Александрой Дмитриевной было бессмысленно. Только бы настроение себе испортила, а с неё бы – как с гуся вода. В общем, сказала свекрови, что прогулочная коляска нам ещё нужна самим, а вещи, которые Лене малы, ещё не постираны. Александра Дмитриевна была очень недовольна, но ушла.
В общем, после такой наглости аттракцион небывалой щедрости я прикрыла. Всё, что было, продала на сайте бесплатных объявлений.
Александра Дмитриевна и Ника, когда об этом узнали, всем родным и близким рассказали, какая я жадина. Свекровь даже Игорю звонила, чтобы на меня нажаловаться, но муж, предупреждённый об этой ситуации, меня поддержал.
– Да, я вообще начинаю сомневаться, что они в наши вещи Карину наряжали. Я-то бы их и не узнал, и они этим наверняка воспользовались. Наверное, одежду тоже продали. Ну, ничего. Мы с тобой теперь умнее будем. А то хорошо придумали: мы вещи покупаем, им отдаём даром, а они их продают, и прибыль себе в карман. Простой источник дополнительного дохода.
Однако когда эту точку зрения Игорь высказал своей маме, она кричала так громко, что, даже находясь от мужа за несколько метров, слышала, что он – жадный и неблагодарный сын.
Вот так мы с доморощенными родственниками-бизнесменами поссорились. Пока они у нас больше ничего не просят. Только надолго ли, не знаю.
